Tequilajazzz

Это просто русская душа со всеми делами

Самым "воспоминанием прошлого лета" останется для музыкантов TEQUILAJAZZZ концерт, состоявшийся двадцать четвертого июля в питерском клубе "Молоко", и для побывавших там зрителей тоже. Ситуация была приблизительно такая: маленький клуб рассчитан человек на двести, билетов было продано около пятисот плюс какое-то количество приглашенных. Во время маленьких перерывов абсолютно мокрый Евгений "Ай-Ай-Ай" Федоров, окруженный поклонниками, дышал воздухом на асфальте у входа в клуб. Весьма трогательное зрелище.

- Конечным итогом этого концерта вы довольны?

- Судя по реакции людей, которые были в клубе, которые нам писали по электронной почте разные послания, вроде все получилось. Нам самим трудно было ориентироваться в происходящем, мы мало что могли воспринимать, потому что к концу концерта были в полуобморочном состоянии. Хотя там были эксцессы в больших количествах, связанные с техническими проблемами, но мы смогли как-то оперативно с ними справиться. Мы сделали аудиозапись, многоканальную, на шестнадцать каналов записывали концерт. Этот материал будет приведен в порядок, сведен, и приблизительно в октябре мы хотим его выпустить скорее всего на двух кассетах. Все участники этого концерта, я имею в виду зрители, которые купили билет, получат бесплатный экземпляр. Как участники этого действия, как люди, которые вместе с нами там мучались и потели.

- Часто у вас бывают такие экстремальные ситуации на концертах?

- Бывают, но не до такой степени. Примерно такие концерты проходили в течение прошедшего сезона, летом, но они были полегче, до такого не доходило никогда. Тем более здесь была еще очень большая программа, где-то два часа пятнадцать минут, 28 песен. Плюс еще технические задержки, которые все ровно требуют присутствия в клубе "жарко натопленном"; само пребывание там - это уже не очень легко.

- Вы сейчас работаете над новым альбомом?

- Да, мы готовим новый альбом. К концертному альбому это не имеет никакого отношения. В концертном - в основном наши старые песни, которые прошли все программы, от первой до последней. Сейчас мы работаем над новым альбомом, который будет гораздо жестче последнего. Ближе, наверное, к альбому "Вирус".

- Вас устраивают выступления в таких небольших клубах?

- Нас в принципе устраивают выступления в клубах небольших. Там максимально адекватно может выглядеть звук, максимальный контакт со зрителем, тем более если это наш зритель, который нас знает, понимает, любит и прощает. А когда в клубе какое-то количество зрителей такого рода, для нас складывается в этом смысле идеальная ситуация. В "Молоке" ситуация была такая; единственное, что народу было слишком много.

- А если концерты проходят на больших площадках?

- В это время года, сейчас не сезон, многие точки закрыты. Остальные залы - это слишком большие для нас залы, в которых выступать мы не любим. Например, ДК Ленсовета, который рассчитан на полторы-тысячу восемьсот человек. Это уже перебор, это нам не подходит. Но нам иногда приходится там играть на разных тематических концертах. Для нас идеальный зал человек на семьсот-восемьсот. В данный момент, к сожалению, такие залы отсутствуют.

- Все-таки почему возникла потребность записать концертный альбом?

- Все те, кто нас знает хорошо, и наш концертный звук, и наш студийный вариант, прекрасно осведомлены, что группа гораздо лучше звучит на концерте, чем на записи. Тем более что это два разных жанра. Альбом в нашем случае не призван зафиксировать концертное звучание. Всегда там отдается часть времени и музыкального пространства звуковым экспериментам, которые в принципе невозможно использовать на концерте. Там гораздо больше "живого" драйва, брутальности моей любимой. Это не значит, что мы не любим работать в студии, мы работаем там с удовольствием. Но в студии мы любим делать нечто отличное от того, что мы привыкли делать на концертах. Это просто другой жанр абсолютно: звукозапись - это возможность создания каких-то других, новых музыкальных пространств, радиопостановки. И поэтому мы решили зафиксировать концертную версию. Естественно, будет много вещей, которые при студийной работе забраковываются, потому что там действительно много шероховатостей, шума, грязи и так далее, но именно этим и дороги концерты, потому что там много живости. Поэтому многие предпочитают слушать концертные альбомы. Я в детстве любил слушать концертные альбомы.

- Вы разделяете музыку на коммерческую и некоммерческую?

- Нет. Любая не коммерческая музыка может обрести коммерческий потенциал. Как в случае с Ником Кейвом, который никогда не ориентировался на продажи альбомов, но у него появились баллады, которые полюбились многим обеспеченным людям, и девушки полюбили песню с Кайли Миноуг и все, "дикие" продажи по всему миру. А есть огромное количество поп-групп, которые пытаются профессионально делать коммерческую музыку, но у них ничего не получается, их никто не покупает. Значит, они не коммерческие. Мы очень хорошо продаемся, наши пластинки по сравнению с другими группами очень хорошо продаются. Но это не значит, что мы что-то делаем для коммерции. Просто мы делаем музыку, которую люди покупают. У нас нет никакой коммерческой цензуры. Мы не делаем музыку для денег, но она может иметь коммерческий потенциал.

- Вы как-то сказали, что ваша публика - это некая буржуазная прослойка...

- Среди нашей аудитории есть ярко выраженная прослойка буржуазной интеллигенции. Но под словом "буржуазная" мы не имеем в виду, что это в плане каких-то финансовых возможностей. Просто обеспеченная интеллигенция. Но при этом огромная часть нашей публики, большая часть, это студенты. Нацеленная "линколизация" слоев молодежи... то есть, я думаю, поклонники ГО нас никогда не полюбят.

- У вас одним из кумиров юности был БГ. Сейчас остались кумиры?

- Кумиров нет, но определенные пристрастия все равно остаются. То есть я не отношусь к тем людям, которые начинают топтать своего кумира, когда он выходит из моды. Да, Гребенщиков сейчас не в моде, но все равно он по-прежнему звучит очень мощно и обладает немалой творческой потенцией, он по-прежнему остается поэтом. Я к нему отношусь так же, как и десять лет назад, хотя теперь мы гораздо ближе знакомы, довольно часто общаемся. Естественно, мифический ореол исчез, осталось то же уважение и любовь к его произведениям, тем самым, которые мы слышали в детстве и юности.

- Наверняка ваши пристрастия расширились. Интересно, в каком направлении?

- Сейчас очень большой поток разной музыки, и литературы, и кино. Кумиров мы сейчас себе не склонны сотворять, мы уже взрослые люди. Те, кто был в юности, они и остались. Новые? Просто есть большое количество очень талантливых людей, за творчеством которых мы следим, но они еще не стали пристрастием.

- Вы работаете уже больше пяти лет. Возникают ли у вас какие-нибудь кризисные ситуации?

- Возникают периодически, раз в три месяца возникает полное непонимание, что делать дальше. И длится это несколько дней. Мы ничего не делаем, приходим в клуб и пьем водку. Бороться бесполезно; когда это приходит, не загонишь в клетку. Летает и летает.

- У вас есть какие-то принципы, которым вы никогда не изменяете?

- Нет, боюсь, что каждому своему принципу я когда-нибудь изменял. Принцип на то и принцип, чтобы ему изменять.

- Вы иногда делаете музыку для кино, выпущено четыре саундтрека...

- Четыре саундтрека, точнее три с половиной, совершенно разных. Сейчас появилась еще пятая работа, короткометражная. Первая - это фильм Рашида Нугманова, где наш гитарист снимался в главной роли. Там часть музыки, половина приблизительно, наша, и есть еще музыка другого автора. "Железная пята олигархии". Это такая пародия-стилизация на фильмы Довженко -Эйзенштейна, большое количество советских напастей, соответственно и музыка там пародирует, стилизуется в основном под музыку Шостаковича и Прокофьева. Больше под Прокофьева и фильмы Сергея Эйзенштейна. Еще есть фильм "Упырь", студия имени Горького выпускала кассету. Это был очень смешной коммерческий шаг, там очень жесткая музыка, специально созданная для этой вампирской истории. И еще фильм "Тело будет преданно земле, а старый мичман будет петь". Нежная, трип-хоповая, босса-новая, романтическая музыка.

- Как музыканты вашей группы воспринимают ТЕКИЛУ? Это цельный законченный проект или возможны еще некоторые изменения?

- Сейчас на концертах появился еще один человек, гитарист Олег Баранов, плюс на значимых, важных для нас концертах с нами выступает еще Андрей Самсонов, известный музыкант. В принципе ядро коллектива оно ядром и остается - это мы втроем. Это, по-моему, длительно, болезненно, навсегда притершаяся конструкция. У нас даже директора нет, он нам не нужен.

- Вы не устали от определенных стереотипов, сложившихся в отношении TEQUILAJAZZZ?

- Текила дорогой напиток только в этой стране. Ее пьют мексиканцы, грязные, засаленные мексиканцы из потных бутылок, усатыми ртами пьют, сидя прямо в седле, постреливая по белым гринго. Там это вполне демократичный напиток, это самогон. Когда мы выбирали название группы, такого напитка в нашей стране никто не знал. Могли знать только те люди, которые читали Хемингуэя, Кортасара и прочих. Только по литературе этот напиток был известен. Для нас это был просто символ третьего мира. В ночных клубах стоимость текилы нереальная. Для нас это ассоциируется скорее с мачо, которые пьют текилу там, а ночные клубы здесь не при чем. Ведь слово "джаз" у нас не про музыку говорит, это термин. Изначально слово "джаз" не имело музыкальной окраски, оно переводится как суета, это просто бардак. Если срастить текилу в том значении, о котором я говорил, и джаз в том, которое осталось, "самогон-музон" получится, если адекватно перевести это в одно слово. Вот вам, пожалуйста, русская душа со всеми делами.

- Вы прошли через увлечение Латинской Америкой?

- А разве кто-нибудь не прошел? Начиная с литературы, заканчивая футболом. Там все очень ярко. Страсти бушуют...

- TEQUILAJAZZ отличается от большого количества групп, которые существуют здесь. Но ведь может наступить момент, когда найденная вами форма уже не будет столь актуальной, какой она является сейчас. Насколько может измениться ваша музыка?

- Естественно, такой момент настанет. Она может измениться кардинально. Вообще, если проследить все наши выпущенные альбомы, степень хамелеонизации у нас достаточно высока. Мы можем адекватно играть и очень жесткий хардкор, и easy listening в лучших традициях PIZZICATO FIVE. Нам вся музыка интересна, и если нам нужна какая-то окраска для того, чтобы выразить нашу идею и эмоции, мы, абсолютно не стесняясь, берем какой-нибудь стиль или его элементы: хеви-метал, диско, эстрада - все что угодно. Мы уже взрослые дядьки и играли огромное количество музыки и еще больше слушали, абсолютно разной: и Фрэнк Синатра, SOULFLY, MINISTRY, Ник Кейв - все это валится в одну кучу. Мы сейчас знаем много рецептов, чтобы по крайней мере имитировать движение вперед. Но имитировать мы пока не можем.

- Что нового вы нашли для себя в последнее время в музыке, чего раньше не знали?

- Все время появляется что-то новое, и очень часто это новое оказывается тем самым забытым старым. Находится какая-то пластинка старого, забытого бразильского певца, которому уже шестьдесят лет, и это может стать глотком свежего воздуха. Бывает музыка новая, старая, не в музыке дело. Просто все по кругу вращается, эмоции одни и те же. Все песни про любовь, про смерть, про войну и про правительство. Всегда были оды царю, оды любимым, женщинам, мужчинам, военные песни и колыбельные. Тем ведь очень мало на самом деле, все ровно все вертится вокруг одного и того же. В абстрактное искусство, в авангард мы не верим вообще - надувательство чистой воды. Огромное количество великолепных музыкантов, обладающих фантастическими техническими возможностями, загнаны в эту клетку авангарда. Мы занимаемся сочинением искусства, это народное искусство, а никакое не элитарное.

- Пишите ли вы стихи, а не тексты?

- Бывает, но редко. Чаще проза. Может быть, когда-нибудь что-то будет издано, сейчас еще время не пришло. Пускай пока полежит, заодно проверится; если ерунда, то все "пойдет под нож".

- Насколько вы далеки или нет от каких-то социальных вопросов?

- Единицу социума, естественно, какие-то социальные вопросы волнуют, потому что они вот тут: труба протекла. Вчера, например, был в телефонном узле перед концертом, оплачивал задолженность, в очереди стоял.

- Только на уровне трубы, батареи?

- Не только. Естественно, прикладная политика тоже отражается на нас. Мы ее замечаем, часто о ней думаем, спорим. У меня есть свои предпочтения, фигуры среди политиков. Но они тоже меняются.

- Ваша социальная позиция может быть активна?

- Она в принципе активна, потому что в наших песнях есть истории про конкретных людей, в конкретных ситуациях, как правило, жестких. Если продлить немножечко дальше векторы, связанные с этими песнями, почему человек оказался в этой ситуации, по чьей вине, для чего, то можно будет увидеть совершенно прозрачные политические аллюзии.

- Почему вы ездите на велосипеде? Заботитесь о своем здоровье?

- Это гораздо удобнее, интереснее. В этом есть новые ощущения. Человек, который садится в городе, в городской ситуации на велосипед, ловит себя на совершенно новом взгляде на разные стороны. Это опасно, но это свобода.

- Вам нравятся опасные, экстремальные ситуации в жизни?

- Не то чтобы нравились, но их просто не избежать. Они возникают с определенной долей периодичности. Иногда это нравится.