Павлов, Пит Явление “Пит Павлов”
Как Пит стал Питом
- Пит, а почему - Пит?
- Я анализировал ситуацию... Это было очень давно. Думаю, что так впервые меня назвала моя двоюродная сестра Наташа в детских играх, в детских сказках, когда мне было года три. Она сочиняла такие сказки с участием меня и еще одного моего брата. Как выяснилось впоследствии, основной их сюжет был взят из "Незнайки в Солнечном городе". Очень интересные и захватывающие сказки: мы снимали какую-то гостиницу, обливались холодной водой, превращались в ослов и так далее. И тогда же были введены сокращенные имена: она не учила английский, но откуда-то взяла эти односложные, коротенькие имена. С тех пор так все и пошло. Долгое время, особенно в переходном возрасте, это "имя" меня злило и раздражало. В школе, когда начали изучать английский, это было вообще первое имя, которое встретилось в учебнике. А уже потом оно мне понравилось. Самое удивительное, в армии как-то покатило... Сейчас мое имя - Пит.
- На Петр не откликаешься...
- Почему? Откликаюсь. Петя меня называют. В Польше - Пётрек, что уже стало анекдотом: все наши белорусские друзья там друг друга приветствуют: "Чэсть, Пётрек!". Юмор такой. И когда приехал я, они не знали, что с этим делать, потому что вот собственно оригинал, тот самый Пётрек, для которого в их понимании это звучало оскорбительно. Для меня же это просто польский вариант имени, я совершенно нормально к этому отношусь.
- Ты ведь пел когда-то?
- Я пел! Самое страшное, я пел! И до армии, и в армии. В группах, в которых играл, я был лидер-вокалистом и гитаристом. Мне очень жалко того времени, потому что, несмотря на то что я пою не очень точно в ноты, у меня был довольно сильный голос (он, наверное, и сейчас есть, но просто сегодня уровень моей игры на гитаре настолько отличается от уровня моего пения, а уровень тех вокалистов, с которыми я сотрудничаю, так высок, что я комплексую, когда пою). Но думаю, вопрос времени, ближайших нескольких лет, что я все-таки запою.
- Для рок-музыки, наверное, не столь уж важно, попадает ли вокалист в ноты или нет...
- Я все это знаю и очень много над этим думаю. Есть много авторитетов, которые плохо поют, но чувственно.
- Насколько я мог видеть на концертах, зритель всегда с удовольствием воспринимает, когда ты подпеваешь Лявону Вольскому.
- Мне тоже так кажется. Скажу больше: в КРЫВI я исполняю один куплет в одной песне, и это всегда воспринимается как целое, отдельное, коротенькое шоу. И не только здесь, а в Германии, например.
Так что я думаю, как только немножко расправлю крылья, разгребу все свои дела, то что-нибудь сделаю.
- Допустим, писатель должен написать тысячу строк в день, сколько в день ты занимаешься гитарой?
- ...Вопрос сложный. Раньше было так: без всяких "должен" я играл часов пять каждый день в течение многих лет. А сейчас, во-первых, не так часто выпадает минутка, а во-вторых, когда она выпадает, то обычно это компания, обычно люди, обычно гостиница, еще кто-то, и, в общем-то, дико напрягаешь, если ты сидишь и бренчишь. Поэтому этот вопрос сейчас встал очень остро, потому что я так называемую техническую сторону запустил. Я сейчас не являюсь таким диким технарем, в моем понимании этого слова. То есть я думаю, что могу сыграть вещи, которые не сыграют очень многие, но четыре-пять лет назад в МРОЕ я, можно сказать, блистал. Мы тогда не играли музыку, а делали что-то мало убедительное, и была возможность мне блистать как инструменталисту. Тогда я, наверное, техничнее играл, хотя менее осознанно. Но меня сейчас прежде всего интересует музыкально-композиторская часть того, что я делаю. А Павлова постоянно воспринимают только как гитариста, и я должен соответствовать.
Если развить эту тему, то я делю всех гитаристов на две основных категории - исполнители и созидатели. Меня больше привлекает созидательная часть, то есть мелодия, аранжировка, степень нужности в данный момент данной ноты. А есть исполнители, которые очень хорошо владеют именно ремеслом, играющие очень быстро, очень чисто и очень ритмично, но редко когда интересно. Вот это фатально и трагично. Я бы хотел совместить две эти крайности и пытаюсь это делать, но не очень успешно, потому что в последних альбомах, скажем, N.R.M., у меня есть пара блиц-соло - коротеньких отрезков, где играется много нот, создавая определенную эмоцию (я их оцениваю как хорошие) - но вот такого гитарного навала, что ли, шквала нет. Наверное, это будет в одной-двух песнях в каких-нибудь новых альбомах. Для того, чтобы был гитарный шквал, скорее всего, не нужна вторая гитара, достаточно одной, и это будет оправдано. Меня сейчас больше всего волнует оправданность того, что я играю, степень необходимости.
- Ты себя относишь к роковым гитаристам?
- Я типичный роковый гитарист, я освоил такой стиль, как блюз. Освоил, наверное, по необходимости и стараюсь его избегать всеми силами в проектах КРЫВI и N.R.M. С Шедько тоже приходится избегать именно блюза.
Блюз - это американская традиция. Для меня проще всего на самом деле играть блюзы: эти ноты самые соблазнительные, дорожки самые проторенные, звучание самое привычное уху слушателя. Как только начинаешь играть эти заветные нотки, такие как у всех, тут же такая сладкая истома появляется у любителей гитары. Они хотят слышать именно это. Моя же сверхзадача - не считаю, что я с ней справляюсь в полной мере - такая: на основе той традиции, в которой исполняется данная музыка (в N.R.M. и КРЫВI - белорусская музыка; у Шедько - русская), придумать свой стиль и довести его по возможности до такой степени восприятия, как блюз, до такой же степени адекватности. Я думаю, что эта задача не выполнима одним человеком, мной, например, но уже мои ученики стараются пользоваться моими наработками, феньками этими. Знаю, что в Гомеле парень из GODS TOWER так мыслит, такими категориями сочиняет.
Я воспринимаю музыку как эмоцию. Музыкальная картинка всегда абстрактна: или это шумящий лес, или это шумящая, взрывающаяся бензоколонка, либо это шумящее шоссе. То есть ты не можешь сказать точно, что это. Но тем не менее эмоции всегда адекватны, а когда это еще подчеркивается текстом, как в моем случае, то всегда можно нарисовать довольно четкий образ. Образность и есть основа того, что я делаю.
- На твой взгляд, существует ли белорусская школа гитары?
- Это целый ужас и целая трагедия. В бывшем Союзе была мощная белорусская гитарная школа. Эти люди и сейчас реально существуют как музыканты, не хочу называть две фамилии, потому что таких людей человек десять точно. Но все-таки не удержусь и назову: Веренич, Растопчин, Ведмедь, Юшин, Угольник. Они создали мощнейшую гитарную школу, но она была, конечно, проблюзовая и проамериканская. И она была, наверное, на тот момент самая сильная в Союзе. Но весь ужас состоял в том, что не было преемственности. Да и сегодня нет. Просто каждый работал на себя. У них была тусовка, они все выросли и замкнулись, а сейчас еще и разъехались.
Лично я учился сам по себе, и все кого я вижу, молодежь, учатся сами по себе, либо учатся на... смешных примерах. Учатся играть у N.R.M., у меня, например, хотя, наверное, можно было бы поучиться у Фриппа, Вая, Ван Халена, Хендрикса. Они знают эти фамилии, но не делают этого, а слушают то, что есть рядом.
- А почему молодежь не слушает западных гитаристов?
- Нет, она слушает западную, техничную музыку. Но воедино - Запад и нашу школу - она не собирает. Только концертирующие в группах музыканты, выезжающие куда-то на Запад, понимают происходящее и начинают делать то же самое, но в рамках своих групп. Наиболее удачный пример здесь - Слава Корень, который соединяет умение играть на гитаре, почерпнутое, наверняка, из фирменных источников, с какой-то традицией. Но таких людей мало. Просто ребята умеют хорошо играть на основе блюзовой, американской традиции. Когда они пишут песни на русском языке, иногда на белорусском, то это плохо все соединяется. И они не знают, что делать - лупят блюзы, выглядит это эффектно, но материал сырой. И этим они себя как бы недоразвили: почувствовали, что достигли западного уровня, который считали заоблачным. Потолок для них - это максимум клуб, под пиво и поп-корн, символ Америки. А для меня западный уровень является инструментом, освоил - изволь придумать что-то свое. Потому гитарист U2, всю жизнь играющий поперек, что-то на основе ирландской традиции, для меня оригинальнее, чем Ваи и Сатриани, так как они продолжатели того, что придумал Ван Хален. Россияне лучше решают этот вопрос. У них традиция какая-никакая есть.
Но на самом деле Запад слушать неинтересно. Вообще говоря, молодому человеку интересно понимать текст. Когда я был их возраста, у меня было два материала для прослушивания: фирменная западная музыка, технично сыгранная, где я не понимал даже названия песен, что меня не очень-то и интересовало. И отдельно я слушал российский рок, который сыгран был достаточно примитивно и не всегда он был слишком уж мелодичным. Первый мой кумир была МАШИНА ВРЕМЕНИ, притом, что тогда же и ВОСКРЕСЕНИЕ было. Попозже, как ни странно, - Гребенщиков. Второй кумир - Кузьмин. Музыкальный кумир, а не текстовый. А потом меня уже не сильно интересовало происходящее в российском роке. Последней, мощной, эффектной фигурой для меня был Цой. Я знал на то время девяносто процентов его песен просто потому, что они ложились сразу: брал гитару и играл.
Думаю, что молодые люди в эти годы все экстремисты, им интересно понимать, что происходит.
Что еще плохо. Наших очень хороших гитаристов интересует только чисто гитарная музыка, как меня в свое время. Знакомые просят, дай чего-нибудь послушать. А у меня ничего нет! На полке стоят сто компактов и более двухсот кассет, и там одни гитаристы! Эта музыка интересна только мне и еще таким же, как я, фанатикам гитары.
- Означает ли все сказанное тобой, что с утерей преемственности можно ставить крест на белорусской гитарной школе?
- ...Уф-ф-ф... Надеюсь, что нет. Есть интерес к тому, что делаю я, сильных ребят готовит Угольник, прозападных, к сожалению, но что-то в них наше остается.
Кто есть кто. Версия Павлова
- Я тебе назову ряд белорусских гитаристов. Если можешь, скажи о них что-нибудь как профессионал. Плохое и хорошее... Угольник.
- Вообще я больше ценю музыкантов, гитаристов именно в группе, сквозь призму той музыки, которую они производят.
Угольник. Очень почитаемый мной человек. Он стоял у самых истоков. До сих пор играет, преподает - один из всей той плеяды, что даже так и не раскрыла молодым своих секретных аккордов и фишек. Когда я услышал его последней альбом, честно сказать, мне, конечно, не понравилось, что человек взял и переиграл знаменитые шлягеры, как бы хорошо он это не сделал. Но когда ставишь его компакт, то слушать приятно. Он молодец по большому счету. В моей шкале ценностей я бы дал ему самую высшую оценку.
- Растопчин.
- Великолепный музыкант, у которого было очень интересное гитарное мышление здесь, но уехав в США, он стал обычным американским, высококлассным гитаристом.
- Юшин.
- Это мой одноклассник. Первоисточник того, что я вообще начал играть на гитаре. Раньше для меня это был человек-гигант: от природы ли, от Бога, от Дьявола, неизвестно, от чего. То, что было до последнего момента, я мог бы определить как проблюзового, проамериканского гитариста высочайшего уровня. Музыкант с очень хорошим вкусом. У него были свои мелодические обороты, но они были космополитеческие, проблюзовые. Если то, что я сейчас слышал - что у него все в порядке, - правда, я буду очень рад, потому что мои прогнозы самые неутешительные: оторвавшись от того, что здесь есть, поехав туда, сразу становишься в строй таких же как ты, становишься двухтысячным, а не первым. А когда ты двухтысячный, то такого стимула творить уже нету: чуть лучше, чуть хуже - ты все равно двухтысячный. А когда - первый, то ты отвечаешь за то, что делаешь.
- Ткаченко.
- Для меня это авторитет, но он гораздо сильнее как музыкант, чем как гитарист. Было время, когда я еще был юн, тогда он был гипергитаристом. Сейчас я бы не смог про него это сказать. Он сейчас гипермузыкант, как и тогда, но играть стал хуже. Мне кажется, что он мало занимается. Зато он решает те вопросы, которые мне гораздо ценнее: он аранжировщик, композитор, человек, который может задать стиль. Он меньше всех куда-то лезет, показывает себя, но больше всех делает.
- Веренич.
- Любимец всех минских гитаристов определенного возраста. Наверное, за какой-то неповторимый мелодизм, за красоту. Он играет очень красиво, просто очень красиво.
- Антишин.
- Наверное, самый грамотный из гитаристов, с сильным тяготением к джазу, находящийся всегда в очень хорошей технической форме... Вот, уже всех обидел... Ты перечисляешь всех моих любимых гитаристов... Но, может, немножко он холодноват, а может, это связано с тем, что долго играет в этом музыкальном конгломерате - оркестре имени Финберга, - когда перерабатывается огромное количество материала и появляются штампы. Он, наверное, сейчас сильнее всех. Именно... физически, что ли? У него наилучшая спортивная форма!
- Ведмедь
- Что ж сказать... Плохого... Он тоже в великолепной форме, у него неповторимый роковый стиль, оригинальный роковый, интересный подход... Слишком долго сидит в студии и не играет концерты, притом, что он всегда великолепно играет концерты, но хуже, чем в студии. Что и привело к такому определенному полистудийному складу мышления.
- Спицын.
- Феномен! Как сказала Раневская: "Феномен, феномен, феномен, а кто говорит феномен, пусть идет в жопу!". Это такой своеобразный феномен. Первый белорусский Мальмстин в те времена, когда я только начинал. Но уже тогда мне казалось, что то, что он играет, немножко не связано с тем, что я слушаю. Вот играет какие-то пассажи, скоростные гаммы, арпеджио, но очень трудно в этом навороте... Очень хороший гитарист. Один из тех, кто оказал на меня влияние. И даже недавно, когда я был у него (я часто с ним общаюсь), он показал мне новые феньки, которые я не знал. Взял и показал, подарил! Достал из кармана и говорит, на, вот так можно играть, пользуйся. Пользуюсь. До сих пор - кладезь премудростей.
- Корень.
- Самый секретный человек, самый близкий сейчас: мы не друзья, но мы самые близкие коллеги, потому что постоянно вместе в студии. Образец для всех тех людей, кого воспитывали прозападные люди, говоря им (сам слышал): "Чак, тебе не дано. С этим надо родиться". Это были самые страшные слова для мальчика в тринадцать лет, который действительно не знает - а вдруг ему не дано, а вдруг с этим надо родиться, а вон Паганини, а вон Моцарт? Абсолютный слух... То есть он не знает, а эти люди подводят для него навсегда черту. Так вот Корень образец того, как, много работая, достичь буквально всего. Он великолепен как исполнитель, как профессионал. Кроме того, в последнее время он стал звукоинженером. Правда, его звук мне не очень нравится, он немножко для меня холодный, но зато когда слушаешь его концертные записи, то они совершенны. И как сыграно, и как записано по звуку. Он начал петь в сорок два года, что ли, начал! И если первые концерты были, конечно, просто ужасные, то вот сейчас все по инерции еще говорят, что Корень плохо поет. А он поет уже очень хорошо, лучше многих хорошо поющих. Он занимается вокалом каждый день (я этого не слышал, но мне донесли, что так оно есть - занимается). Интересно и то, что человеку много лет, как бы пора подумать о вечном, о семье, еще о чем-то, надежд особых в общем-то нет, а он не согнулся, не сдался, взял двух молодых ребят, не холодных профессионалов, мучается с ними, научил всему, несмотря на то, что школа-то у них была проевропейская. Но сделать из человека музыканта может только такая личность, как Слава Корень. Либо группа может вырастить музыканта.
В этом списке, что ты мне предложил, я бы поставил его чуть ли не на первое место. По степени адекватности того, что он делает тому, что хочет сделать.
- Шевчик.
- Интересный человек. Я видел Шевчика, который вообще не умел играть, а сейчас он у нас один из самых сильных блюзменов. Это удивительно! Взял человек, принял решение, что он будет блюзменом, и стал им. Единственное, я повторю то, что все говорят в определенной среде, хотя он и умеет прекрасно импровизировать в рамках блюза и так далее, но все равно все его соло звучат похоже. Одну песню он всегда играет одинаково. Я, например, не способен достичь такого результата, мне просто лень!
- Давай о молодых поговорим. Дементьев. Не твой ученик, нет?
- Нет. Я мог бы его чему-нибудь научить, но он бы, наверное, не стал бы учиться у меня ничему. Он из категории молодых людей, которые уже все умеют и все знают. Во-первых, у него очень сильная музыкальная подготовка, хороший слух и тому подобное. Во-вторых, сильная техническая база. Очень красиво играет блюз, импровизирует легко. Есть и плохое. Много плохого. Он еще не наигрался и очень часто, в рамках КАЛИ ЮГИ, естественно, многовато играет на гитаре в интересах гитариста, в интересах инструмента. Ему бы побольше играть в интересах материала. Может быть, взять и поменять гармонию назло тому, что написал Горячко. Как бы усложнить ее, не обыгрывать сложным пассажем, оставляя такой же саунд, а сыграть две ноты, но чтобы зазвенело по-другому. Я сам так же много играл какое-то время назад, может, не так хорошо.
Это готовый, хороший гитарист. Техничный, фирменный, как у нас любят говорить, но еще нет, наверное, своего стиля и видения.
- Кравцевич.
- Это моя такая, не знаю, любовь - не любовь. Дело в том, что мне не очень нравится то, что сейчас делает СТОКС. Но я думаю, что STOKES - группа с большим будущим, потому что это люди, которые ставят себе цели и их успешно решают. Ошибка музыкантов в том, что они не ту цель поставили, решив покорить Европу с музыкой довольно старой, не очень интересующей Европу. Но как только они начнут выезжать туда, по-настоящему, если начнут, то переставят для себя ориентиры (музыканты-то они сильнейшие). На всем этом фоне Кравцевич просто великолепен, в рамках той музыки, которую они написали. Но мне не нравится музыка, понимаешь? А ведь он на нее влияет самым основательным образом, поэтому это и его недоработка. А так у него все в порядке с адекватностью: что он хочет делать, то и делает.
- Марголин.
- Интересный, молодой, энергичный парень. Я думаю, что его проект будет очень хорошим. Как я понимаю, он играет очень много, но все время сам для себя немножко, в одном и том же кругу. И нав- "Был". Так работаешь ты в настоящий момент с Шедько или нет?
- ...Последний наш разговор (недели четыре назад) выглядел так: "Записываем альбом" - "Класс! Записываем". Сейчас я дозвониться до него не могу, но вроде он будет записываться с Антишиным (разговор с Питом происходил 24 августа - О\\\\\'К)... Но я все равно уверен, что мы будем сотрудничать. Даже если приедет Юшин... Ты Шедько обо всем сам спроси...
- То есть три проекта, группы, в которых ты занят, для тебя это не много?
- Нет. Это три разных проекта, в которых я даже штампы не могу свои повторять, я накапливаю новые. Для меня эти проекты кусочки моего Я.
- Ты не считаешь, что чем-то вредишь - в музыкальном отношении - отдельно взятому проекту за счет других?
- Я считаю, что каждый из этих проектов лучший в своей номинации. И естественно, если бы гитарист из U2 еще играл в METALLICA, то была бы полная лажа. Но мы ведь не там! Если бы было у N.R.M. двести пятьдесят концертов в год, я бы не успевал ничем другим занимат
Музыкальная газета. Статья была опубликована в номере 34 за 1999 год в рубрике музыкальная газета
