Комаров, Кирилл

Не получается пока создать крепкий коллектив

Кирилл: На моем счету два электрических альбома: один уже вышел в 1995 году под названием "День со среды на четверг", а второй выйдет неизвестно когда... В данный момент коллектива музыкального у меня нет - дома в Питере зачастую выступаю один под гитару, но не в стиле бардовской песни. Не получается пока создать крепкий коллектив. Еще свежи ощущения, испытываемые мною в группе ПРИСУТСТВИЕ, - постоянное присутствие неустойчивого баланса. Максим Кузнецов сочинял музыку (он помогал мне потом в записи альбома "День со среды на четверг"). На концертах ПРИСУТСТВИЯ я отсутствовал на сцене - ни на чем не играл. Просто писал тексты, на мой сегодняшний взгляд, достаточно ужасные, хотя пара из них - "Лучше быть мертвым, чем вторым", "Осенний блюз" - пользовались популярностью. У нас была очень редкая, как я сейчас понимаю, группа. Задумайтесь, почти весь наш рок - авторская вещь. Группа АЛИСА прежде всего ассоциируется с Константином Кинчевым, ДДТ - с Шевчуком, АКВАРИУМ - с БГ... То есть с одним ярким человеком. А в ПРИСУТСТВИИ Максим Кузнецов писал музыку, я - тексты, а фронтменом был Игорь Семенов (автор проекта РОК-ШТАТ). При этом свое веское слово могли вставить барабанщик и гитарист Миша Киселев. Он на сцене тоже нес долю амплуа фронтмена. С одной стороны, "распределение обязанностей" помогало сплоченности, а с другой - служило поводом для "раздраев".

Это был год 85-й. Все рокеры пытались пробить стену коммунистических идеалов. А получалось, как у Станислава Ежи Леца: "Ну пробьешь ты стену, что будешь делать в соседней камере?". Я тогда окончил Ленинградский государственный университет имени Жданова, восточный факультет. Изучал тюркскую филологию - специалист по турецкому языку. Потом бросил аспирантуру, пошел работать в Академию наук... Тогда мне казалось, что я у-у-умный! Пишу такие тонкие тексты, такой весь из себя поэт! А вокалист, мне казалось, поет грубо и неправильно... а мой друг Максим попустительствует этому! По прошествии лет я ощущаю, что Игорь пел абсолютно прочувствованно, несмотря на то, что тексты были плохие, тупые, безграмотные. Поскольку в тот момент я это не осознавал, душа "поэта" взбунтовалась! Я сказал: все, я сам буду исполнять свои тексты под гитару и отвечать сам за себя.

Друзья мои - сплошные музыканты с образованием. Я стал учиться игре на гитаре. Кончилось тем, что сейчас я преподаю гитару своим ученикам. Начал давать маленькие концертики в Питере, а потом уж и в Москве. Правда, "развод" с ПРИСУТСТВИЕМ состоялся не сразу. Ведь какое-то время люди, не привыкшие существовать друг без друга, пытаются вновь жить вместе, но не получилось. Группа поменяла вокалиста: им стал Женя Дятлов, ныне очень известный в Питере исполнитель романсов, поет в группе АТЫ-БАТЫ, актер Молодежного театра. Вновь позвали в ПРИСУТСТВИЕ и меня. Истосковавшись, естественно, побежал на зов. Но ничего не получилось. ПРИСУТСТВИЕ было в своем роде уникально. Мы одновременно росли на единой музыке, и, если попросить Максима: "Сделай вот в этом месте звук красно-коричневый, а вот здесь - голубой - звенящее стекло!", он делал за раз, потому что мы сыздавна общались и он знал эту терминологию. А с другой стороны, я понял, почему почти весь наш рок - вещь авторская, почему во многих группах музыканты меняются как перчатки. В принципе, все ребята хорошие, но вместе трудно - слишком много талантов!

- То есть авторитарный режим кого-то одного из группы был бы более полезен?

- Ну, если бы это был мой авторитарный режим, то для меня - да, но вот для других?.. В 90-м году в Череповце проходил фестиваль рок-акустики, на котором мне довелось выступить. В узких кругах это событие получило широкий резонанс. Неплохие отзывы вызвали некоторую уверенность в том, что я делал. На Фонтанке у ТЕЛЕВИЗОРА была знаменитая в свое время студия. Мой хороший друг Леша Рацен - барабанщик ТЕЛЕВИЗОРА - предложил мне записать там несколько вещей. Работа на студии принесла мне огромную пользу: реально я чувствовал, как меня "ломало", как я "вырос"... Это была учеба! В то время работа на студии была в диковинку. Это сейчас любой музыкант имеет понятие, что такое студия, какие требования предъявляются к работе над записями. А тогда реальная возможность услышать себя со стороны, понять свои ошибки или убедиться в правильности твоих представлений можно было лишь благодаря студийной аппаратуре. На этой студии я перезнакомился со многими музыкантами. С некоторыми музыкантами мы "сыгрывались" случайно, например, с Сашей Титовым. Он однажды поинтересовался: "Что это ты делаешь?.. Давай вот здесь я на басу сыграю!". Раз-раз - и "склеилось"! Подходит как-то ко мне лидер КОРПУСА/2: "Давай играть твои песни!". На сцене в группе я лично никогда не играл, свежие ощущения были в диковинку. Потом был другой состав: Олег Дегтярев - бас-гитара, Дима Юдомаха - барабаны, Максим Кузнецов - гитара. Потом Макс Пшеничный... В конце концов появился состав, которым мы записали второй альбом на студии "Добролет". Но об этом расскажу чуть позже...

Параллельно я продолжил давать сольные акустические концерты, чувствуя себя всюду чужим. У меня даже есть акустический сборничек "Сам себе свой". Барды мне твердят: "Ты - рокер!", рокеры "Ты - бард". Москвичи говорят: "Не, это чисто питерская музыка", а питерцы: "В тебе сидит Москва".

К тому же меня преследует злой рок с гитаристами! Макс Кузнецов уехал в Индианаполис, Максим Пшеничный - в Норвегию, Руслан, замечательный гитарист, умница, мастер, казалось бы, нет у него шансов уехать: даже английского языка не знает, не еврей, не... Так он по пьяни выиграл "грин-карту" и оказался в Нью-Йорке. Представьте, человек, которому она нужна была, не выиграл, а он - в "яблочко"! Потом бегал и вопрошал: "Что мне делать?!" И я решил: хватит смен гитаристов, а значит, хватит групп! Буду играть один. Группа в наше время - финансовое предприятие, которому нужен первоначальный капитал, энтузиазм, много свободного времени... Однажды я сыграл акустику перед АЛИСОЙ. Нормально! Остался жив!.. Надо ведь устраивать организму встряски, принуждать его найти выход из критических положений. Благодаря той публике, которую АЛИСА воспитала своим "богоугодным творчеством", на концертах ее всегда следует ожидать внештатных ситуаций. С этим пришлось мне считаться. Речи, жесты, взгляды мои шли мимо мозга... Взял паузу, которую не планировал, и она стала уместной. Удивительно! Алисоманы не имели ничего против моего выступления! Тогда-то я решил проверить себя, ужесточить условия и в туре АВГУСТА по разным городам выступать перед ребятами в одиночку. Увы, понял, насколько я далек от народа и как узок круг революционеров, к числу которых я принадлежу.

- Это хорошо, что тебе попадались люди, которые предлагали: "Давай поиграем!" Придет время, когда тебе захочется услышать эти слова, а вдруг никто их не произнесет?

- Я думаю, если ты к чему-то привязываешься, то провоцируешь неизбежность беды. У тебя это "что-то" могут отнять, и тебе будет больно от потери. А если не привязываешься, никто это у тебя не отнимет хотя бы потому, что ты этим не владеешь. Я стараюсь быть самодостаточным. Следующий альбом я хотел бы сделать в составе двух-трех человек при помощи компьютера... Не того компьютерного "чудовища", которое, скажем, мы эксплуатировали в 94 году, когда с помощью "Ямахи" - старенького железного ящичка - на барабаны мы накладывали "живой" контрабас. При этом в воображении мне казалось, что это - великолепная задумка, никем не реализованная! После записи я понял, почему этого ни у кого не было - такой какофонии и не должно быть! Сейчас компьютерные технологии изменились в лучшую сторону.

- Наступит ли момент, когда музыканты вернутся к естественному воспроизведению звуков без компьютерного посредничества?..

- За других отвечать не могу, а в моем последнем альбоме "Парашютисты глазами птиц" нет ни одного компьютерного звука - все сыграно "живьем". Есть такой Миша Огородов (играл в группе Юры Ильченко). Он начинал как вокалист группы ФОРВАРД, потом стал клавишником. Он очень любит аналоговый звук старых синтезаторов, коллекционирует их. Коллекция восхищает всех знакомых. Аналоговые звуки наделены правдивым тембром, который нужно сделать своими руками.

- Ты мог бы определить место отечественного рока в мировой рок-культуре?

- Трудновато. У меня есть некая концепция человека в искусстве. Может, это не совсем то, что следовало бы ответить, но... Я стараюсь заниматься рок-н-роллом не как политическим или молодежным движением, а как частью музыкальной культуры, имеющей длинную и долгую дорогу. Отсюда все мои беды и все мои победы. Альбомы могут получить упрек в эклектичности. Потому что на первом есть вещи, исполненные под две акустические гитары, а есть - в стиле хэви-метал. Есть построенные на компьютерном звуке, другие - на живой блюзовой игре. Часто люди, когда слышат что-то незнакомое, оценивают как? "Цепляют" к чему-то якобы похожему. Не потому, что люди язвительные, а просто мозг так устроен: ага, это - LED ZEPPELIN... Мою музыку эта участь также не обошла стороной. Меня сравнивали с Башлачевым, Бутусовым, Наумовым, Шевчуком, Макаревичем, Гребенщиковым... Правда, если глянуть на кассеты, лежащие на моих полках, среди них нет записей ни одного русскоязычного исполнителя, кроме Кости Арбенина. Свою кассету он подарил мне в связи с тем, что пришлось пару раз выступать в одной связке. Костя пел без инструментов - наш Бобби Мак Феррен: умудряется же тянуть ноты и посередине еще и языком прищелкивать за рабочий барабан. В программу мы включили совместное исполнение двух моих песен, и публике понравилось объединение наших энергий... Так вот, все остальные записи, которые я слушаю, - Питер Гэбриэл, Стинг, LED ZEPPELIN, Пол МакКартни, MORCHEEBA. В музыке я предпочитаю слушать первоисточники. Эти люди создали когда-то абсолютные вещи - направления, отдельные песни, в которых не отражены время, эпоха, мода. Например, песню "Yesterday" не хочется переписать, переиграть, даже ее современные технообработки кажутся нелепыми. У вышеупомянутых исполнителей тоже были учителя, диктовавшие им клишированные правила игры, но ученикам удалось найти нечто свое - фундамент, на котором пришедший после них может также возводить нечто персональное. Роберт Джонсон, Джимми Пэйдж, Мэди Уотерс. Им я могу встать на плечи. Если кто-то встанет на мои, провалится: в музыке я не создал абсолютную вещь. И мне кажется, что у нас никто ее пока не открыл...

- Пару слов об альбоме "Парашютисты глазами птиц"...

- Меня всегда тянуло к максимальному охвату стилей, форм... Когда я придумал название своего второго альбома "Парашютисты глазами птиц", у моих циничных друзей-музыкантов появилась масса кавер-версий: "Журналисты глазами перьевых ручек", "Аквалангисты глазами крокодилов", "Бульдозеристы глазами дождевых червей"... После этих "перлов" я понял, что название хорошее, потому что если оно пародируется, то все в порядке. В альбоме хотелось рассказать про некое путешествие. Начинается он с веселых и задорных песен, а заканчивается песней "Азиатская смесь" - мрачно, нудно и смурно, чтоб жизнь сахаром не казалась! Вот первая песня, в ней все хорошо - прыгнули мальчик с девочкой с парашютом, и потом их начало носить по ветру, с каждым порывом которого появляется грусть. Потом теплая грусть. Потом уж холодная грусть "Во хмелю и смеясь". Кстати, альбом сделан хитро. После этой песни есть вставочка - если "листать" на компьютере или по дисплею компакт-проигрывателя, ее нельзя найти, надо слушать композиции подряд... Мы с Русланом "пошутили": спели один куплетик под блюзовую гитарку, чтобы хоть как-то взбодрить впадающего в тоску слушателя. К этому нас подтолкнул один факт: мои друзья-художники слушали песни и обсуждали: "Кайф! - под все песни можно подобрать видеоряд! "Маленькая Лиза, ее едят сотни глаз"... Как круто сделать клип с помощью компьютерных технологий! Компьютерные глаза подъезжают к Лизе, "съедают", и от бедной Лизы остается скелетик...". Дальше друзья стали впадать в задумчивость, грусть. После песни "Во хмелю и смеясь" жить не хотелось напрочь. И тут появляется легенькая вставочка, на что художники отреагировали этаким истерическим смешком: "Гуманист!!!". Вещи расположились на альбоме в нужном порядке. Вообще записали мы его за двадцать две ночи на "Добролете". Когда мы входили в эту студию, я думал, что мы запишем альбом, равного которому нет в истории отечественной рок-музыки. Это будет такая мощная концептуальная вещь: игра "живая", классные музыканты. Когда мы выходили из студии, я был уверен, что большего г..на я в своей жизни не слышал ни от кого, и подумал: мол, надо менять род занятий. Сейчас я оцениваю его на четверочку с минусом - могло бы быть и лучше.

Первая песня "Отдай небо нам" - нейтральная и простецкая. Мы всегда концерты начинали с нее, потому что она всегда катила и публике, и нам в качестве разогрева. С этой простенькой песней были самые большие мучения в студии. Получилось так, что не катит она! Как мы ни пишем: через "Маршалл" - не пойдет, через "Фендер" - еще хуже. Пишем через усилитель "Маршалла", но так, чтоб играл "Рупор", а чтобы сам усилитель "Фендера" не работал - загружаем программу ложно, посылаем на пульт, строим разные системы коммутации, работаем над звуками - все равно ни черта не помогает! Песню спасли, поменяв риффы местами. Было много вещей, требовавших напряжения всех сил - и профессиональных, и душевных. Когда что-то не получается, то проблема не решается поворотом одной ручки, нужно выбрать одну из массы дорожек. И каждый из участвующих музыкантов предлагает свой путь. Но кто-то один должен сказать, итоговый диагноз! И таким человеком в записи этого альбома, естественно, являлся я. Тут же проявлялись человеческие трения. "А я не согласен!" - говорит кто-то. "Ах, так, - отвечаю, - тогда садись за пульт и рули!". Все ругаются, хлопают дверьми, затевают душеспасительные разговоры. Причем записываем ночью - башни у музыкантов сносит основательно. Нервы еще те! Получается, надо выбрать: или дружба, или "лишь бы как". И я выбирал "лишь бы как". Потому что это "лишь бы как" - это моя жизнь - мои песни. У меня нет другого выбора. И надо сказать, что не все люди по окончании записи это поняли. К сожалению, некоторые ко мне теперь относятся не очень хорошо. При этом происходят странные вещи: когда к нам в группу должен был прийти гитарист Руслан, один из прежних моих коллег, оказавшийся впоследствии не очень порядочным человеком, говорил: "Да, Руслан классный гитарист. Но он не будет работать бесплатно, не будет!". Так вот Руслан оказался тем человеком, который от и до пахал на энтузиазме... Если бы он не уехал в Америку, альбом назывался бы не "Кирилл Комаров", потому что он бы тоже внес свой специфический звук.

- В разговоре с тобой еще раз убеждаюсь, что дружба - дружбой, а творчество требует жертв под влиянием самолюбия?

-!!!