Begemot

С днем рожденья!

Есть мнение, что восторженные возгласы по поводу феноменального талантапетербургской группы БЕГЕМОТ сильно преувеличены и ее роль в развитии музыкальнойжизни равна нулю, а рассуждать всерьез о коллективе, клипов которого нетна "MTV", считается дурновкусицей. Но есть и другое мнение, которогопридерживаемся и мы.

24 апреля сего года БЕГЕМОТУ исполняется три года. Напомним, что заэто время коллектив выпустил три альбома ("Exemplary", "Отделсамоискоренения" и "Герои снов"), поучаствовал в самых разныхфестивалях, неоднократно побывал на гастролях, снял клип на песню "Больи любовь", одними стал ненавидим, другими — любим и так далее. Словом,группа живет, несмотря на то, что все время меняется. Так, после долгихмучений с барабанщиком, наконец–то, остановились, и в 1999 году за барабанамиБЕГЕМОТУ помогает уже Николай Лысов (экс–СПЛИН). Остальной же состав прежний,неизменный: Федор Лавров (вокал, гитара; музыка, тексты) и Роман Невелев(бас–гитара, вокал; музыка). Рядом с ними все время еще один человек, нето директор, не то продюсер, не то просто друг; издревле его зовут Пиночетом,на самом же деле — это Игорь Покровский, тот самый, что когда–то познакомилБГ с Цоем, как недавно в одной из телевизионных программ рассказал самБорис Гребенщиков, чем Игоря очень озадачил.

Скромники и капризы

— Знаю, что у вас много новых песен, некоторые вы уже играете на концертах.Какова их ближайшая судьба?

Федя: Я насчитал тридцать новых песен. На днях еще одну написал. Изних мы с Ромкой разобрали чуть больше половины, с Колей — можно по пальцампересчитать. Но восемь точно будем играть на ближайших концертах.

— Знаю, что Рома стал активно писать песни и даже петь. Сколько ужеза тобой шедевров?

Рома: Не считал я. К тому же полностью я их не писал, а в основном толькомузыку, вернее — только музыку.

— А с чего это вдруг с тобой?

Р.: Да это с подачи Феди. Если бы он меня не заставлял, я бы ничегои не делал. Раньше думал, что музыку писать очень большой талант нужен.Оказалось, нет. Достаточно немного желания и времени...

Ф.: И пары кассет.

Р.: Да нет, кассеты я всегда слушал, сколько себя помню. Так, в общем–то,все и начинается, когда кроме того, что по телевизору показывают, хочетсячто–то еще послушать.

Ф. (ерничая): Рома, это ведь большая ответственность сочинять песни.

Р. (в тон Феде): Сейчас я уже понял, что это полное безобразие и очередноенадувательство людей.

Ф.: Подсовываешь народу суррогат.

Р.: Во всяком случае меня радует, что мой суррогат не такой...

Пиночет: Песни писать — это легкое дело. Вот шлягеры — трудно.

Ф.: Главное, чтоб народ не понимал, откуда сняты аккорды, ходы и мелодии.

П.: Да он и так не понимает, особенно на радиостанциях.

— Дайте Ромке–то сказать. У тебя, на самом деле, почти с первого разаполучился народный шлягер.

Р.: Это какой?

— "Скажи мне да".

Р.: Ну, она не совсем моя. Музыку мы с Федей пополам сделали. И текстя ему заказал. Я его попросил, чтобы было как в песне THE BEATLES "ISay Yes, You Say No". Насвистел — и у него получилось.

Ф.: Я не долго думал.

Р.: Ну да, ты же меня имел в виду.

— А как это писать текст под другого человека, хотя обычно пишешь толькопод себя?

Ф.: В песне "Буквы на листе" из альбома "Герои снов"вообще вся музыка его. Потому и текст я писал для него, а он сказал, чтотакой текст петь не будет.

— Почему?

Р.: Слишком много аналогий с собой нашел.

Ф.: А в "Скажи мне да" я его уже заставил. Мы разделили обязанности:там, где Ромина музыка, он поет, там, где моя, — я, а какие–то куски вместепоем. Вот так мы решили.

Р.: Не мы, а он в основном.

— А ты–то почему ничего не решаешь?

Р.: Я все–таки думаю, что в группе должен быть один лидер. С меня двух–трехпесен достаточно.

— А если Федя снова прикажет как лидер?

Р.: Нет, ну, я же фильтрую чуть–чуть. Не все же я делаю, что мне говорят.

Ф.: Я напишу текст в виде перепалки, и люди на концерте будут крутитьголовами от одного к другому.

Р.: Мне сложно представить музыку, на которую ляжет этот текст.

Ф. (лукаво ухмыляясь): Ничего. Ты еще не знаешь. Ты ее уже придумал.

Новая музыка для молодых

— Как вы себе представляете запись новых песен?

Р.: Я вижу новые песни другими, нежели то, как записаны предыдущие триальбома.

Ф.: До сих пор мы писались "вживую": песни звучали так же,как и на концертах. Кое–что я точно хотел бы записать на альбоме с однойаранжировкой, а на концерте играть с другой. Но пока о записи говоритьеще рано. Те песни, которые мы уже отрепетировали, скорее всего на альбомебудут звучать так же, как и на концерте, почти. У нас единственное естьсомнение по поводу барабанов. Есть мнение, что следует на записи барабанитьмне, но мне кажется, что лучше с Колей. Его манера игры более совпадаетс нашей стилистикой, нежели манера Вовы Исаева, с которым записаны предыдущиеальбомы.

— Что вы думаете устроить на день рождения?

Р.: Я хочу пригласить Виктора Бойкова, который три года назад пригласилнас. У него тоже день рождения 24 апреля. Я тогда попросил, чтобы он разрешилнам выступить у него на празднике. А он даже группы не слышал, но согласился.

Ф.: Вокруг нашей группы вообще много хороших людей. И всех, кто любитнас и кого мы любим, кто нам помогает и кому мы помогаем, конечно, пригласим.Среди тех, кто будет играть, ПРЕПИНАКИ, с которыми нас многое связывает,МУЛЬТFИЛЬМЫ, которые делают какой–то шаг вслед за нами. И это очень приятно,потому что, когда мы начинали три года назад, такого направления в городепрактически не было. Была старая группа WINE, которая играла много лети сейчас все еще играет , но немного другую волну, более грустную. А унас — веселая, можно сказать — молодежная...

Р.: Именно это слово.

Ф.: Такая музыка появилась с нами. И теперь полно молодых, которые играюттак же. Ко мне вчера (прим. автора: имеется в виду 3 апреля, концерт вДС "Юбилейный" по поводу вручения наград журнала "Fuzz",где БЕГЕМОТ, кстати, не играл, а просто прогуливался) подходили мальчишки,школьники даже, которые умоляли послушать их музыку и, может быть, пригласитьпоиграть с нами. Называли меня на "вы" почему–то...

Р.: Главное — не оказаться в ситуации группы YARDBIRDS, когда все вродехорошо, а потом появляется Эрик Клэптон, LED ZEPPELIN...

Утопия влюбленных в... музыку

— Думаю, вам это уже не грозит. Тем более что вы, по утверждению многих,группа не клубная, а концертная, и выступать вам нужно на больших площадках.

Р.: И хочется чаще играть на больших площадках. А пока клубных выступленийбольше.

— В клубе вас просто не слышно, в том смысле, что помещения слишкоммало для того, что вы втроем выдаете со сцены. Многие не понимают музыкикак раз потому, что просто крышу сносит. Ну, и как вы с этим справляетесь?

Ф.:А никак не справляемся. Мы не можем противостоять желанию игратьна больших площадках.

П.: Ты знаешь, и в "Юбилейном" не было того объема, которыйдолжен быть. Проблема как раз чисто техническая.

— Как же дать людям услышать истинное звучание группы БЕГЕМОТ? Люди,которые занимаются музыкой, могут догадываться, но остальные...

П.: Не будет у нас того звучания, которого ты хочешь, как и у группыDEADУШКИ. Сколько бы они ни играли в нашей стране, никогда не будет тогоаппарата, чтобы они звучали так, как должны звучать. Складывается такоеощущение.

Ф.: Нет, если мы найдем человека, друга, который нас идеально будетпонимать и при этом будет умнейшим звукотехником и звукорежиссером, делающимнам звук за пультом, если нам в этом повезет, у нас будет все. Я, например,очень много вожусь со своими примочками, ищу всякие варианты. Конечно,мне надо доделывать свою гитару. И в конце концов я, наверное, пойду нато, что ее распилю и вставлю туда еще какие–нибудь звучки, потому что маловатоу нее возможностей. Когда–нибудь я буду иметь кучу гитар, но я вряд либуду иметь гитару, которую буду любить до такой степени, как эту. Она самаяверная подруга. Причем даже эти измены, когда на концертах рвались струны,уже давно прошли. И она снова отвечает мне взаимностью.

— Да, был такой период, когда вдруг и комбик летит, и струны рвутся,и бочка...

Р.: Но ведь это интереснее, чем когда все гладко и ничего не вылетает.

Ф.: Да, был бардак тогда. Это был заколдованный день какой–то. Но ведьэто было давно. А последнее время мне нравится мой звук. А когда я вожус собой свой комб, это вообще супер. Я доделаю все. И буду постоянно доделывать.Я никогда не остановлюсь по поводу движения вперед всяких звуковых примочек.Надеюсь, что Рома когда–нибудь тоже ускорится и не будет лениться. Я егопостоянно подстегиваю, но он говорит, что его бас звучит идеально. В принципетак оно и есть, но надо искать еще какие–то варианты со звуком. Мне оченьнравится менять все: саунд песен, аранжировки от альбома к альбому...

"Грустная Мария"

— Вы действительно менялись от альбома к альбому, причем кардинально,действуя по какой–то таинственной схеме. Четвертый напрашивается совершенноиной.

Ф.: А какой напрашивается?

— Я–то как раз не знаю, как дальше эта схема будет работать. Наверное,к английскому не будете возвращаться...

Ф.: Из тридцати текстов у меня на английском несколько штук. На альбомих, конечно, не хватает, но я не могу остановиться писать на английском,мне очень нравится. Бывает, что я не могу себя заставить делать песню нарусском, мне просто очень хочется спеть ее именно на английском, а не спетьсовсем — обидно.

П.: Песни нужно петь тогда, когда они кому–то нужны. Раз сейчас никомуздесь не нужны песни на английском, то достаточно их просто исполнять наконцертах, не включая в альбом.

Ф.: Я их даже не разбираю пока и не думаю о том, что с ними делать.

— У вас теперь и итальянский язык в песнях появился.

Р.: Итальянский для русских слушателей — это второй родной язык, еслипесни иметь в виду.

— Я только не поняла, почему этот ваш новый хит называется "ГрустнаяМария". Где же там слово "грустная"?

Ф.: Blue, хотя это не по–итальянски, а по–английски. Это все условности.

П.: Была такая очень модная в семидесятые годы песня в нашей стране— "Грустная мама", или "Mamy Blue". Так что люди должныдогадаться.

Ф.: Конечно, там сплошные аналогии, и все это относится к каким–то любимыммоментам из прошлого. С другой стороны, суть ее элементарна совершенно— обычная молитва.

— Молитва?

Ф.: Да. Меня жена Юля тоже спрашивает: "Что это за Мария, что заМаша?" Я говорю: "Юля, это Молитва".

Р.: Да нет, это про девушку.

Ф. (возмущенно): Какую девушку?! Перестань ты. Эта девушка уже давномамой была, правда, девой осталась...

Р.: Не пиши ты про эту молитву.

Ф.: А чего тут такого. Я считаю, что когда ты обращаешься со словамилюбви к той же девушке, ты ее о чем–то молишь на самом деле.

— А как же секс?

Р. (рассудительно): Есть светская музыка, а есть не светская.

Ф. (запальчиво): А я считаю, что любовные песни — это духовные песни,а не светские. Хотя можно обо всем говорить с точки зрения секса. И этотоже приятно, но у меня не очень получается.

Р.: Да ну эта тема так заезжена.

Ф.: Я пытаюсь говорить незаезженными словами. Хотя "Скажи мне да"(смеется), извини меня...

Р.: Но я же не называю это молитвой.

Ф.: Это и не молитва, хотя там нет никакого секса тоже.

— Да у вас вообще нет секса.

Р.: Как это? Рок–н–ролл — это и есть секс.

Ф. (хохочет): У нас в группе нет секса! Ничего себе!

— По крайней мере в текстах откровенного секса нет.

Р.: Рок–музыка сама по себе является сексом, по–моему.

Ф.: Он есть в музыке.

П.: Да нет, там секс на эмоциональном уровне. И вообще секс это такоедейство, которым приятно заниматься под музыку. Если ты пишешь музыку,под которую приятно заниматься сексом, то это как раз секс и есть.

— Я уже придумала заголовок для интервью.

Ф.: Саша Васильев вчера (прим. автора: имеется в виду все тот же концертв "Юбилейном") спел на прощание вполне сексуальную песню, котораяназывается "Встретимся завтра". Там какой–то текст типа "все,что ты снимешь, будет лежать на полу рядом с креслом"... я точно непомню. Но что–то в этом есть. И, наверное, девчонкам это нравится. По крайнеймере все это нормально воспринимали.

— А в ваших песнях находят секс?

Р.: Будем надеяться, что да.

П.: Раньше спорили, что такое порнография, а что эротика. И вроде пришлик мнению, что если видишь это и тебе приятно и хочется принять участие,то эротика, а если противно — то это порнография. Так и в музыке. Еслиэто не вызывает отвращения, то это нормально.

— Хорошо, есть у вас хоть одна песня не про любовь?

П.: Знаешь историю про песню "Ей, еврей"? Я Федю спрашиваю:"Про что эта песня?" Он говорит: "Как про что? Про любовь."(Все взрываются смехом, который не прекращается до конца объяснения). Ион мне стал объяснять: "Там сюжет–то в чем? Он, парень–еврей, любилдевчонку, у которой папа член ЛДПР, и поэтому она его любить никогда небудет. Вот так вот. Понятно?".

Ф.: Нет у меня песен не про любовь. Все, что я пишу, — об этом. Но онине только про любовь к девушкам, и такую — плотскую. Понимаешь, я пишутолько про то, что я люблю. Даже политика и бытовуха если появляются вмоих текстах, то я к этому отношусь с такой невероятной любовью, больюи ревностью... Я действительно страдаю. И все, что я пишу, происходит толькопотому, что я это переживаю. Даже если Ромка и просил меня какой–то текстнаписать, я это пережил. Я не вру.

А когда я пишу песни про такую... натуральную любовь и, казалось бы,в текстах нет никакого секса, честно говоря, образы стоят перед глазамисовершенно сексуальные. И, может быть, в этих эмоциях секс и есть.

Боль и любовь БЕГЕМОТА

— Что же с вами произошло за эти три года? Как изменилась группа, еслиизменилась вообще?

Ф. (стараясь не рассмеяться): Группа стала популярней, а дальше мы будемстановиться суперпопулярными. Для кого–то три года много, для кого–то —мало. Кощей из SPITFIRE, например, сказал, что и не думал, что нам тригода. "Я думал, вам лет шесть, — говорит. — Я же вас давно знаю."

Р.: Если три года продержались, то теперь уже точно не развалимся.

П.: А когда нам будет шесть лет, мы снова, как и в прошлом году, попадемна премии "Fuzz" в номинацию "Лучшая новая группа"...

— Как КОРОЛЬ И ШУТ в свое время, отметив семилетие.

П.: Почему–то дают премии таким молодым группам, как МУМИЙ ТРОЛЛЬ, когдаим уже десять; номинированным КОРОЛЮ И ШУТУ — семь, КС только что отметилишестилетие и тоже в этом году были номинированы как "Новая группа".Вот они — молодые группы. А мы младшая подгруппа.

— За три года три альбома. Что дальше?

Ф.: А я всегда думал, что нужно выпускать в год по альбому либо в двагода — три, как THE BEATLES.

П.: Если это происходит не раз в год, то это уже не группа, а предприятие:собираются только на запись вместе, а так друг от друга отдыхают.

— Ну, а как же RADIOHEAD, которые уже больше года полноценного альбомане выпускали?

Ф.: Бывает, что группа в туре больше года. Они как раз и пишут песнипо дороге, а иногда и записываются прямо в туре.

— Вы–то как часто ездите?

Ф.: Как зовут. Вчера вот в Новгород снова звали на какой–то большойфестиваль.

Р.: Заберите нас отсюда.

П: Мы живем в большой стране, но по шоу–бизнесу я не чувствую, что онабольшая. Москва да Питер, а в остальные города никто никого не приглашает.

Р.: Заберите нас отсюда.

Ф.: А если серьезно, мы обязательно хотим поехать в Югославию. К вопросуо любви, кстати: когда мы туда поедем, меня не будет волновать, кто тамправ, кто виноват, у кого геноцид, кого душат, кто тиран. Мне просто оченьжалко людей, которые вынуждены бросать свои места, детей, которые рыдают,когда родители прощаются. Каждый раз, когда подобные ситуации происходятв мире, даже когда просто стихийное бедствие, я всегда представляю себясо своими близкими: как мы садимся в машину со своими животными и всем...И куда бежать, куда ехать? Это ужасный момент. Я могу представить, кактам людям сейчас плохо. И не важно, сербы они или албанцы...

— Кстати, животных запретили вывозить.

Ф.: Ну это же ужасно оставлять животных, которые к тебе привязаны, тебялюбят, которых ты любишь так же, как своих детей. Как их не увозить с собой!А этот вопрос идиотский с паспортами и визами, когда русские могут выехать,а их нерусские или военные родные — нет. Вот почему я хочу туда поехатьи пережить с ними это.

Р.: Да чего об этом говорить! Надо ехать.

— Счастливого пути, но возвращайтесь обязательно. Мы вас очень любим!