Гуткин, Леонид

АВТОГРАФ на Креме

Ты помнишь, как все начиналось? СОКОЛ, СЛАВЯНЕ, СКОМОРОХИ, МАШИНА ВРЕМЕНИ, МИФЫ, РУБИНОВАЯ АТАКА, АРГОНАВТЫ, АРАКС, САНКТ–ПЕТЕРБУРГ... А как все продолжалось, помнишь? АКВАРИУМ, ВИСОКОСНОЕ ЛЕТО, УДАЧНОЕ ПРИОБРЕТЕНИЕ... Потом АВТОГРАФ, ЛИГА БЛЮЗА, СТРАННЫЕ ИГРЫ, ОБЛАЧНЫЙ КРАЙ, УРФИН ДЖЮС... Ах, что за названия, что за музыканты, что за луна!.. Где вы теперь — властители дум, раздражители системы? Кто продолжает терзать струны, кто ушел в бизнес, кто уехал за бугор, кто ушел туда, откуда не возвращаются... Но кое–кто, быть может, вернется.

Легендарный бас–гитарист легендарного АВТОГРАФА, ныне — глава московской рекорд–компании Крем–Рекордс Леонид Гуткин.

— Расскажите о том, как вы пришли в АВТОГРАФ.

— Я попал в АВТОГРАФ очень рано, в шестнадцать лет. До этого у меня была школьная группа. Это что касается рок–музыки, а так я учился в Гнессинском музыкальном училище, и к моменту начала работы в АВТОГРАФЕ я поступил в консерваторию, которую потом и закончил.

В АВТОГРАФ я попал, в общем–то, случайно. Дело в том, что в музыкальном училище преподавала жена лидера АВТОГРАФА гитариста Александра Ситковецкого. И когда его группа ВИСОКОСНОЕ ЛЕТО прекратила свое существование, барабанщик Валера Ефремов и басист Саша Кутиков ушли в МАШИНУ ВРЕМЕНИ — был объявлен набор музыкантов в новую команду Ситковецкого. И мой приятель, барабанщик Андрей Моргунов, который, к сожалению, не остался в АВТОГРАФЕ, устроил мне аудиенцию. Она напоминала скорее дружеское собеседование и происходила дома у Саши. Мы просто пообщались, поджемовали, и мне был вынесен вердикт: подхожу. Я до этого слушал ВИСОКОСНОЕ ЛЕТО, но Саша сказал, что АВТОГРАФ не будет похож на ЛЕТО. Мы начали репетировать в мае 79–го и где–то в течение года нащупывали ту линию, которой решили придерживаться в музыке. В 80–м поехали на знаменитый фестиваль в Тбилиси, там и попали в тройку призеров.

— Аналог АВТОГРАФУ в русском роке в то время, тем более сейчас, подобрать было трудно. Музыку, которую вы играли, называли арт–роком, симфо–роком. Вы согласны с этим определением?

— Полностью согласен. Сегодня же действительно такой музыки очень мало даже во всем мире. Существуют еще группы типа YES, но то, что они делают, сейчас уже сложно назвать прогрессив–роком. И YES и JETHRO TALL держатся, что называется, на интересе публики к прошлому, интересе большей частью их сверстников, а новых слушателей они практически не завоевывают. Я слышал и молодые группы, которые пытаются что–то делать в схожей манере, но нет рынка потребителей, который бы мог поднять этих исполнителей на "топовый" уровень.

— Если говорить о российском рекорд–рынке, то, не в укор вам будь сказано, компании делают ставки больше на поп–музыку, нежели на рок. И их можно понять: деньги ведь дает именно попса...

— Вы знаете, это сложный вопрос. Поп– и рок–музыка с точки зрения маркетинга действительно предполагают разный к себе подход. Во всем мире поп–музыка является самым массовым жанром, но она же и самая дорогая в плане промоушна, а музыка, имеющая не столь глубокие нишы, не нуждается в дорогом промоушне. Если у рок–группы есть крепкий хит, то и все остальное публикой этой группы будет восприниматься. А любой поп–проект предполагает в качестве слушателя публику самую разную, и угадать здесь компании гораздо сложнее, чего сейчас хотят люди. Поэтому у поп–музыки и "выхлоп" больше, но и вложений в нее больше. Если говорить конкретно о нас, то мы как компания очень активно занимаемся, что называется, "не поп–музыкой": мы выпустили альбом "Абсолют" группы I.F.K., и эта тяжелая альтернативная группа наконец–то заслуженно получила более широкое признание; выходит альбом Дельфина "Глубина резкости" с музыкой, далекой от классического понятия поп–музыки. Можно, грубо говоря, продавать, казалось бы, некоммерческую музыку, сама эта музыка может и должна пользоваться массовым спросом. Но есть проблемы... Проблема существования компаний, и нашей в частности, заключается в безумном разгуле "пиратства", которым рынок аудиопродукции дан просто на растерзание. Но "пиратство", как это ни дико звучит, — причина естественная и объективная. Есть и субъективная причина, а именно, на мой взгляд, не слишком мудрая политика самих компаний, которые, конкурируя друг с другом, в конце концов развалили весь рынок.

— Леонид, насколько я понял, политика вашей компании заключается в том, чтобы не зацикливаться на каких–то одних направлениях в музыке: вы издавали танцевальные сборники зарубежных исполнителей, потом вышел "Абсолют", следом выходит альбом Дельфина. То есть выпускаемая вами продукция достаточно полярна в музыкальном отношении...

— Я не уверен, что музыка Дельфина и I.F.K. настолько полярна, это скорее разные ответвления одного и того же. Я бы назвал то, что они делают... "новой молодежной музыкой". Что касается нашей лицензионной музыки, это отдельное направление. Я бы с удовольствием работал с другими форматами, но ввиду жуткого "пиратства" ничего продать невозможно, кроме танцевальной музыки. Но, помимо всего прочего, чем мы занимаемся сейчас — программой импорта нероссийской музыки (мы лицензировали музыку сорока восьми компаний), — наша компания собирается и экспортировать российскую музыку...

— ...Уж сколько ее пытались экспортировать...

— Я могу сказать как человек, побывавшей внутри этой ситуации, поскольку АВТОГРАФ много работал за рубежом, подписал с Capital контракт и выпустил на нем альбом. И пусть он не пользовался таким уж коммерческим успехом, но каждый успех, как и неуспех, имеет свои причины и следствия. Я не буду сегодня утверждать, что, как и десять лет назад, проект из России на Западе будет иметь какую–то фору, как это было с ПАРКОМ ГОРЬКОГО, с другими музыкантами, которые на волне любопытства к перестройке стали популярны за рубежом. Сейчас наша музыка абсолютно никого не умиляет, но если это хорошая, интересная музыка, если ее грамотно и красиво предложить, то есть шансы, безусловно. Я не так давно побывал на ярмарке–фестивале "Мидем" и увидел, что есть интерес к России, есть. Другое дело, что американский, английский рынки, ряд других сложных рынков для нас пока недоступны, но есть территории, где мы можем быть интересны.

— Давайте снова вернемся к АВТОГРАФУ. Каковы были причины его распада?

— АВТОГРАФ перестал существовать в 90 году, по причинам сугубо творческим. Мы записали, на мой взгляд, один из самых наших успешных альбомов "Каменный край", но в какой–то степени были изнурены работой над ним в течение трех лет. К тому времени группа существовала одиннадцать лет, и в какой–то момент мы просто почувствовали себя опустошенными и решили, что в ближайшем будущем вряд ли сможем записать что–то интереснее того, что мы сделали в последнем альбоме. Другое дело, что у нас и планов по прекращению деятельности группы не было, мы намеревались сделать перерыв в работе на несколько месяцев — от полгода до года, — чтобы каждый, кто, быть может, хотел реализовать собственный проект, реализовал бы его. Но в течение этого года произошли события, которые повлияли в какой–то степени на возможность дальнейшего воссоединения. Часть группы оказалась за границей; с распадом Союза проекты, которые музыканты АВТОГРАФА намеривались осуществить в СССР, стали невозможны, и наоборот — сольные проекты отдельных участников группы разрослись до неимоверных размеров. Ну и так далее... Так что мы не расставались со скандалами, более того, мы все до сих пор дружим, перезваниваемся, выпадает возможность — встречаемся.

— А тряхнуть стариной не хочется? Собрать АВТОГРАФ и ка–а–а–ак дать гвоздя молодым "выскочкам"?!

— Никаких барьеров на пути того, чтобы взять и собрать людей со всего мира, нет. Но плохо делать не хочется, а если задумывать серьезное возвращение, то у всех свои дела, но... мы думаем! Причем серьезно думаем! Конечно, я не скажу, что это будет постоянно функционирующая группа, но как единовременная акция — почему бы и нет?

— Где сейчас бывшие музыканты АВТОГРАФА?

— Виктор Михалин занимается продюсированием Кристины Орбакайте и Саши Маршала — вокалиста и басиста группы ГОРЬКИЙ ПАРК. Наряду с этим он работает в дирекции компании ОРТ–Рекордс. Саша Ситковецкий живет в Лос–Анджелесе, по–прежнему не расстается с музыкой; кроме того, он занимается компанией "A&T Trade", являющейся самым большим дистрибьютером в России музыкальных инструментов. Леня Макаревич, бывший наш клавишник, работает, если я не ошибаюсь, на телевидении в оркестре и преподает фортепиано студентам в консерватории. Я плотно общаюсь с самым первым вокалистом АВТОГРАФА Сергеем Брутяном, он живет в Москве, но находится вне музыки.

— До того, как возглавить компанию Крем–Рекордс, чем занимались вы?

— Волею судеб я оказался в Лос–Анджелесе, где прожил пять с половиной лет. До начала 94 года играл в группе, которая имела контракт с EMI. Это был такой интересный международный проект, все музыканты в котором представляли разные страны. Потом я занимался продюсированием, у меня была в Лос–Анджелесе своя студия. Были очень интересные местные проекты, которые даже попали в "Billboard". В 97 году мне предложили возглавить российскую компанию Крем–Рекордс.

— И как же вы решились бросить благоустроенное место в благополучной стране и вернуться пусть и на родину, но где все так непостоянно? Это свойство вашего характера — попробовать свои силы в чем–то новом?

— В какой–то степени да. А Крем–Рекордс замышлялся с 95 года, но тогда у меня не было возможности переехать. В 97–м же году, если вы помните, ситуация в российском рекорд–бизнесе была более–менее приличной. Кто же мог прогнозировать август 98–го?! Но я считаю и нынешнюю ситуацию далеко не безнадежной, возможности выжить и даже процветать у рекорд–компаний есть. К сожалению, а может и к лучшему, я ничем иным, кроме музыки и музыкального бизнеса, заниматься не умею. Я все же надеюсь, что сегодняшнее плачевное положение — положение временное. Возникшая ситуация, хочется верить, вымыла из нашего бизнеса случайных людей; думается, что теперь на передний план выйдут профессионалы. И я вижу, что эти люди есть, я слышу другие слова, больше стало здравых идей, меньше стало временных компаний, временных людей, которые приходили на рынок с одним–двумя исполнителями, с помощью них быстро выколачивали деньги и исчезали.

— Чем из музыки Крем–Рекордс порадует нас до конца года?

— Есть несколько очень интересных проектов, которые позволяют мне надеяться на светлое будущее. Это Дельфин, это большой поп–проект — исполнитель Данко (между прочим, Данко — танцор Большого театра), очень интересный гитарный проект Сергея Богомола из группы ЛЮДИ — просто ни на что не похожий проект! Есть симпатичная танцевальная (евродэнс) группа а ля AQUA... Много чего задумано...