Мищенко, Юрий “Шланг”

“Шланг” как источник “музыки грязных негров”

Лет эдак пять назад имя лидера бобруйской группы POSTFAKTUM Юрия "Шланга" Мищенко упорно мозолило глаза читателям белорусской прессы. Не совсем здоровый интерес журналистов к сей персоне был вызван не только весьма успешной концертной деятельностью вышеупомянутой команды, но и многочисленными скандалами и скандальчиками, то и дело будоражившими "империю Шланга".

— Юрий, что побудило тебя пожертвовать любимым англоязычным ритм–энд–блюзом ради русскоязычного панка?

— Собственно, то, над чем сейчас работает моя новая команда ППШ, панком–то и назвать трудно. В текстовом отношении, возможно, это и панк, хотя я не ручаюсь. А в целом музыкальные пристрастия группы не изменились. Мы по–прежнему играем блюз, правда, более жесткий, агрессивный, что ли. В общем, как имел несчастье заметить небезызвестный Геннадий Стариков, все это — "музыка грязных негров".

— Выражаясь языком одного из твоих творений, "откуда негры в Бобруйске"?

— О, сейчас я буду говорить очень, ну о–о–чень много, долго и проникновенно. БЫЛ такой классный лабух Джими, это Хендрикс который. Собственно говоря, он–то и заставил меня двадцать дет назад взять в руки гитару. С тех пор вот и мучаюсь. Правда, небезуспешно. Все эти годы ушли не столько на творчество, написание всяких там хитов и суперхитов, а на поиски неповторимого "хендриксовского" звука. И можешь так скептически не улыбаться, мне действительно пришлось перелопатить кучу технической литературы, разработать и спаять массу гитарных "примочек", включая и так популярную сегодня "цифру". Почти все они сейчас благополучно "ходят по рукам". Точно знаю, что пара–тройка есть в Штатах, как минимум две осели в Израиле, остальные периодически всплывают на просторах нашего родного "совка". Но не это главное. После безумных экспериментов мне все же удалось найти то, что надо. Как все гениальное, секрет "звука Хендрикса" оказался довольно простым, если не сказать вообще примитивным. Распространяться подробнее об этом я, само собой, не собираюсь. Но таким же "завернутым" могу лишь посоветовать послать подальше все новомодные "прибамбули" и вернуться к тому, с чего начинали многие легендарные личности 60–х. Да, да, к "живому" гитарному звуку, к "живым" барабанам. При определенных умении, сноровке и знаниях можно добиться любого желаемого звучания. И поверь, это действительно будет "фирма". Так вот, параллельно с поисками звучания группы я работал и над концепцией творчества. Долго так работал! Сначала пел по–русски, потом взялся за безуспешное изучение английского! Долго пытался сочинять какие–то удобоваримые тексты, чего–то там мудрил. А потом в один прекрасный день осознал, что нет ничего лучше старой доброй импровизации.

— ???

— Ну что тут непонятного? Собираемся мы все на репетицию, я включаю свои студийные "заморочки" (какие — не скажу!) и — вперед. Выбираем тональность, барабанщик задает ритм... А дальше, собственно, и выходит музыка грязных негров. Бывает, что за один присест успеваем целую "сорокопятку" накатать. Правда, в этническом смысле негров среди нас точно нет, сам проверял. Я — типичный хохол, даром что фамилия Мышчэнко. Один барабанщик (у нас их в группе вообще–то два, на всякий случай), Шура Медведев, типичный бульбяш. А вот Стас Тимончик, второй барабанщик, вообще из Луганска. Басило Володька "Папа" Худовец, правда, утверждает, что он потомок тех самых монголо–татар. Но это вопрос спорный, да и к музыке грязных негров никакого отношения не имеет. Скорее уж это музыка представителей жаркого Востока, в смысле "что вижу, о том и пою". Таким образом, мы "напели" уже на восемь полноценных альбомов. Правда, это наши творческие "черновики", ведь со многими композициями все равно приходится серьезно работать, но так, чтобы слушатели об этом не смогли догадаться. Ведь самое главное во всем этом — суметь сохранить первоначальные эмоции, передать настроение. Чтобы кайфец при прослушивании ловился.

— И когда публика сможет все это услышать?

— Насчет жителей других городов утверждать не берусь, а вот бобруйчане уже слушают. Причем подчас даже в черновых вариантах. Я уже просто не успеваю местным тусовщикам кассеты записывать. Понимаю, что это умышленное "пиратство", однако как отказать человеку, если он заходит к тебе в гости, слушает очередную репетиционную запись и в глазах у него начинают такие хитрющие бесенята плясать?

— Не желаешь поделиться секретом успеха?

— Знаешь, я много над этим думал и вывел некое подобие магической формулы. Главное, чтобы все, что делает музыкант, было не за уши притянутым, вымученным и выстраданным, а простым и легким для восприятия. И потом, мне кажется, всем нам в некоторой степени недостает здорового и веселого идиотизма. А ведь это так просто — изображать из себя идиота. Но это не значит, что мои песни не имеют социального подтекста. Это как в сказке про голого короля: все видят и молчат, я вижу и — пою. Но так, чтобы людям хотелось не плакать, а веселиться.

— Ну, это мне приходилось наблюдать на концертах ППШ.

— Концерты любой группы, по большому счету, являются обыкновенной саморекламой. Максимум, что из них выносят зрители, — несколько запомнившихся фраз из наиболее понравившихся или, наоборот, навязших в зубах песен. Поэтому на любом концерте для меня главное не то, о чем я пою, а то, как я это делаю. Ведь хорошее настроение создается не веселыми текстами и музыкой, а голосовыми интонациями, мимикой, жестами. В общем, на уровне подсознания. И тут важно досконально знать реакцию публики на любую, не заслуживающую на первый взгляд особого внимания мелочь.

— Ну, мы уже ударились в некую сценическую философию. Давай поговорим о чем–нибудь попроще. Кстати, как у тебя складываются отношения с этой самой публикой?

— Ага, нашла, что попроще... Самое главное — близко их, тусовщиков, к себе подпускать не следует. И не потому, что личная жизнь музыканта — табу для окружающих, и не потому, что подобный жест — показатель собственной значимости и "крутизны". Просто опыт показывает, что чем ближе к тебе человек, не важно даже какой, тем больше у тебя шансов получить от него хорошую пощечину. Поначалу я, правда, подставлял в ответ другую щеку, но ведь всему же есть предел. Делаешь людям добро, пытаешься как–то помочь, а в результате остаешься эдаким козлом отпущения.

— Следует ли сие относить на счет бобруйских музыкантов и не совсем , точнее, совсем не музыкантов?

— Вот именно на их счет в следует. Ну покажи мне еще хоть одного такого идиота, который пытался бы за уши тащить людей из дерьма, корячиться, устраивать какие–то концерты, бесплатно возиться с ними в студии и пытаться слепить "конфетку". Правда, не думай, что я такой уж весь из себя меценат. Студийной записью и по сей день занимаюсь только потому, что продолжаю искать новые необычные саунды. Любая начинающая или не смыслящая в этом команда — сущая находка. Ребятки на мозги не давят, не требуют, чтобы им звук такой выстроил, как у того–то и того–то. Поэтому свобода творчества не ограничена. А вот после записи и начинаются основные маразмы. Нет, качество работы людей вполне устраивает. Но "совковый" менталитет все же дает о себе знать. Раз бесплатно, значит, Шланг — засранец, подпольный миллионер и еще Бог весть кто. Дальше — круче. Потом вдруг выясняется, что я уже ОБЯЗАН кого–то продюсировать, рекламировать, "раскручивать". И когда я культурно отказываюсь это делать и предлагаю умникам оторвать собственные задницы от диванов и заняться музыкальной карьерой самостоятельно, благо условия для этого есть, то немедленно становлюсь врагом номер один. Дошло уже просто до абсурда. Ты знаешь, что говорят все эти бобруйские супермузыканты обо мне после того, как был украден весь аппарат и многие запланированные концерты попросту пришлось отменить?

— Догадываюсь...

— Ага, во всем опять виноват Шланг. Ребяткам, видите ли, теперь выступать не на чем. А то, что вся моя команда, хорошие друзья и знакомые этот аппарат буквально по запчастям собирали, никого не волнует.

— Может быть, это и есть та причина, по которой ты решил плюнуть на все и вплотную заняться собственной группой?

— Скажем так: это одна из причин, но отнюдь не главная. Я просто устал тратить время и силы на тех, кому это по большому счету не нужно. По–моему, пора дать возможность людям действовать самостоятельно. Только в этом случае можно будет делать выводы о том, кто чего на самом деле стоит. Пусть пробуют, творят, учатся на своих собственных, а не на моих ошибках. А я свой долг перед обществом выполнил, пора подумать и о собственном творчестве. Тем более что материала накопилось предостаточно. Дай Бог, чтобы успеть хотя бы десятую часть того, что есть, привести в надлежащий вид. И потом, надо быть действительно сумасшедшим, чтобы вот так просто взять и выбросить весь свой музыкальный опыт и потенциал на помойку.

— Означает ли все вышесказанное, что отныне концерты в Бобруйске "накрылись медным тазиком"?

— Ни в коем случае. С залами в городе особых проблем сейчас нет, аппаратуру при желании тоже можно найти. В конце концов можно вспомнить старые добрые времена, когда вообще приходилось работать на сборном аппарате. Поэтому в скором времени что–нибудь да произойдет. Другое дело, что предпочтение отныне будет отдаваться не столько местным, сколько приезжим командам.