Колмыков, Евгений

поставил на ЛЯПИС ТРУБЕЦКОЙ и не ошибся

Уже много лет неразрывно связаны между собой группа ЛЯПИС ТРУБЕЦКОЙ и ее директор Евгений Колмыков: мы говорим "Колмыков" и сразу вспоминается ЛЯПИС, мы говорим "ТРУБЕЦКОЙ" и произносим фамилию... Михалок. А Женя, Женя больше "в подробностях" известен профессиональной музыкальной тусовке, поклонники группы, как мне кажется, мало что о нем знают, потому сегодня "МГ" и попробует устранить сей пробел. Поверьте мне на слово, это очень хороший человек, Человек...

— Женя, расскажи нашим читателям, с чего и как начинался твой путь в белорусском шоу–бизнесе?

— Я по профессии режиссер массовых праздников, закончил минский институт культуры. В 89 году пришла идея заняться клубной работой, и в 90–91 гг. я начал ее реализовывать. Работал в молодежном центре "Время". Одной из первых наших акций было "Пивное шоу", а отталкиваясь от шоу, мы и хотели организовать клуб. У меня, кстати, когда я учился в институте, на втором курсе была написана работа о досуге, о традициях проведения досуга в мировом масштабе, об активном отдыхе: бельгийские общества, английские клубы, амстердамские театры, действие в которых происходило прямо в кабаках и публику артисты вовлекали в свои спектакли из зала. Я возил работу в Питер, и там она на каком–то конкурсе заняла первое место...

Впервые в этом клубе за деньги выступил и ЛЯПИС ТРУБЕЦКОЙ. Я им тогда платил по пятерке на брата, прекрасный на то время гонорар. Параллельно работал в структуре под названием "Творческое объединение "Эстрада", она и сейчас существует. Главным режиссером ее был (и есть поныне) человек, который стал впоследствии моим тестем, он делал юбилейные праздники города, ездил по республике, устраивая различные мероприятия, и я также трудился в "Эстраде" в качестве режиссера–постановщика. Потом образовалась такая структура, как "Клубный стиль", куда, если так можно сказать, входили клубы "Стиль", "Аддис–Абеба", "Три поросенка". В эти клубы я начал приглашать "ляписов", один раз, второй, а потом уже завсегдатаи, приходящие на "Пивное шоу", стали меня спрашивать, будет ли выступать ЛЯПИС. То есть на группу пошел народ. А годика через полтора я понял, что надо уже и выбирать: или заниматься только группой, или по–прежнему работать с клубами. Победили "ляписы".

— Что тогда из себя представлял ЛЯПИС ТРУБЕЦКОЙ?

— По большому счету — яркий Сергей Михалок. На сегодняшний день это уже не так, на сегодняшний день это уже группа. А тогда... тогда была такая веселуха, репетиций по существу не было: концерт? хорошо, концерт — три репетиции и пошли играть. Главное, имелось желание что–то делать, юношеский задор.

— И какое же джентльменское соглашение было заключено в те годы между тобой и группой?

— Одним из самых больных вопросов, когда начинают играть в шоу–бизнес, для продюсера, директора является вопрос собственной безопасности: как же мне себя обезопасить, чтобы потом не кинули артисты? Так вот, сразу могу сказать: никак себя не обезопасишь. Особенно если об этом все время думать, переживать, составлять умопомрачительные контракты, то тогда тебя точно кинут, потому что, напрягаясь сам, ты напрягаешь музыкантов, они соответственно видят твою осторожность и сами начинают играть в ту же игру. К тому же, если коллектив добился успеха, всегда найдутся люди, готовые влезть между тобой и командой. И никакая бумага не поможет, все это фикция: у нас все равно настолько несовершенное законодательство, что лазейку найти можно, если за это возьмутся профессионалы. Единственный возможный выход из такой ситуации — понять, что не это главное; если тебе интересен сам процесс, то чего опасаться? Ты профессионал, ну кинули тебя, так возьми другой коллектив!

С "ляписами" я повел себя очень спокойно и честно, как я считаю: хочешь удержать группу — значит, во главе угла должны быть человеческие отношения.

— Что конкретно входит в твои обязанности директора группы?

— Раньше, когда мы территориально, что ли, принадлежали только Беларуси, то на вопрос, а кем я являюсь в коллективе — директором, менеджером, администратором, — я отвечал: всем. Потом, приехав в Москву и заключив контракт с Союзом, мы увидели, как работает крупный лейбл. В нем есть контрактный отдел, в котором в свою очередь есть менеджер, курирующий крупные проекты. Например, у Андрея Губина скорее всего есть менеджер, связанный непосредственно с руководством Союза. Если это исполнитель среднего звена, то его менеджер курирует не только этого исполнителя, но еще пять–шесть проектов. Мы в результате многих передряг остановились на варианте, когда директор контрактного отдела работает непосредственно со мной.

На сегодняшний день я курирую и продюсирую новый альбом группы. Концертным директором ЛЯПИСА работает Марат Грингауз, известный белорусский рок–музыкант, освободивший меня от львиной доли забот: мотаясь год с группой по гастролям, я ничего больше не успевал делать. Теперь с "ляписами" ездит Марат, а я занимаюсь другими вопросами: финансы, зарубежные поездки, прорабатывание туров. Короче, занимаюсь планированием жизнедеятельности группы на какие–то определенные сроки. Как рупор коллектива, я выслушиваю пожелания музыкантов, аккумулирую их в себе, высказываю собственное мнение и готовое решение выдаю в свет. Это внутренняя часть моей работы, а внешняя — это проведение рекламной кампании, создание имиджа (отсутствие имиджа — тоже имидж), работа с клипмейкерами (кто снимает, какой будет клип, на какую песню), организация записи, планирование пресс–конференций, связи с регионами и прочее.

— Что остается Союзу?

— Он заинтересован в том, чтобы мы записали альбом и чтобы он продался.

— Вернемся к ЛЯПИСУ ТРУБЕЦКОМУ. После вашей "сенсационной" победы на "Рок–коронации" белорусская пресса (и "МГ" не стала исключением) вовсю принялась оттачивать свои перья на группе: и петь вы не умеете, и играть, а если умеете, то не рок. И так продолжалось очень долго. Как музыканты вспоминают ту "атаку", как относятся сейчас к не всегда, на ваш взгляд, объективной критике?

— Конечно, нас все это тогда укололо, укололи ведь в спину, свои, родные белорусские журналисты! И группа как бы встала в позу: ах, раз так, то и вы нам не нужны. Сегодня все пережито, хочется тепла во взаимоотношениях, и предстоящий тур по Беларуси, я надеюсь, станет реабилитацией и журналистов и группы.

— Последний раз вы турили по Беларуси год назад, потом выступили единично на проспекте Машерова — все. Тебе не кажется, что группа таким своим долгим отсутствием на родине слегка разочаровала своих фэнов: вот, мол, зарабатывают "бабки" в России, а нас, тех, кто тоже принимал участие в создании имени для группы, обидели, забыли; приехали в начале прошлого года и назначили за свои концерты слишком дорогие по белорусским меркам цены на билеты...

— Я понимаю все прекрасно, но, поверь, за тот тур мы ни хрена не заработали, как не заработали и его организаторы. Были определенные требования к залам, качеству аппаратуры, свету, звуку, хотелось все сделать качественно, чтобы все соответствовало уровню группы. Потому "звук", например, мы возили с собой. Исходя из всего этого составлялась и смета концертов. Да, видимо, для Беларуси цены были высоковаты, но гораздо ниже в пересчете на рубли, чем для россиян.

В конце февраля намечается наш тур по Беларуси. Мы, уйдя, по словам Михалка, на год в Интернет, теперь из него возвращаемся.

— К словам Михалка, кстати. Один из музыкантов известнейшего белорусского (а теперь и российского) дуэта КаСлукаДаКовалев Кирилл Слука очень любит общаться с залом. Иногда его импровизации задевают слушателя, знаю точно, сам случайно присутствовал при разговоре, когда зрители нелицеприятно комментировали отдельные фразы Слуки. Тебе не кажется, что Сергея тоже, случается, заносит и его шутки и подколки со сцены воспринимаются буквально, в лоб? И они уже не веселят публику, а злят?

— Актер–то Сергей хороший, но внутреннее свое состояние ему иногда скрыть тяжело, он очень правдивый. Лидер КРАМЫ Игорь Ворошкевич тоже очень правдивый человек, и как бы он ни язвил, ни говорил витиевато, видно, что у него творится внутри. То же самое с Михалком. И когда в группе с внутренней ситуацией было не все хорошо, ее отголоски находили свое проявление на сцене. Можно сказать одну и ту же фразу, но в первый раз будет видно, что человек светится изнутри, а во второй раз — что он обозлен...

— Группа тяжело меняла свой состав...

— Очень тяжело, очень!.. Когда группа молодая, то все происходит проще; когда же группа со стажем и каждый из музыкантов, что называется, со своими чертями в голове, то любое изменение чего–то устоявшегося очень тяжело дается. Общение в группе строится на каких–то нюансах, и каждый новый человек проходит как бы "прописку", к нему присматриваются, вникают в его фишки.

— В приватных беседах некоторые белорусские рок–музыканты говорили мне: "Как так можно — расставаться со своими старыми друзьями, с которыми ты начинал! Это же предательство!", забывая о том, что их группы тоже проходили через какие–то аналогичные неприятные вещи.

— Предательства со стороны Михалка никакого не было! Другое дело, что перед каждым участником группы расставлялись определенные акценты: до того, как мы занялись серьезным делом, что для тебя было важно? Чтобы ты был душой компании? Да? Теперь, пожалуйста, давай по–другому... Ролов — это друг, Ладо — это друг, Дроздов — это друг, это действительно были друзья Михалка, ну и давайте так дальше дружить, не думать, почему у команды нет роста... Приходилось резать по живому, "с кровью"... Эти люди и мне были не чужие, эта была и моя компания, но выбор был сделан в пользу профессионализма. Но такого, что "ты не умеешь играть, ты нам не нужен" не было! Ребята не должны обижаться, каждому из них указывалось на недостатки и оговаривалось, когда эти недостатки будут исправлены: "Ролов, занимайся. У тебя есть все, чтобы остаться в коллективе, но тебе не хватает того–то и того–то. Ладо, занимайся...". И это был выбор этих людей: хотят они остаться в группе — значит, надо работать над собой; думают, что и так все утрясется, — вот вам и результат.

— Слушая отдельные песни Михалка, я думаю о том, что он как поэт гораздо глубже, чем просто как автор тех стебных текстов, которыми ЛЯПИС и стал знаменит. Ты, зная его на протяжении стольких лет, можешь опровергнуть или подтвердить мою догадку?

— Да, я с ним много общаюсь, но то, что происходит внутри него, как он рождает в себе песню, нередко скрыто ото всех абсолютно глаз... Я слышал все его новые песни, они, без сомнения, более серьезны, но это, конечно, еще не Борис Борисович Гребенщиков. А хотя, нет, Гребенщиков очень хитрый человек! Ну... это не СПЛИН, который валит и валит что–то такое, или Шевчук — "я так живу, я так пою", или Виктор Цой, который "мочил" эту правду. У Михалка все сложнее... На новом альбоме песенные образы будут ближе к образу автора, позиция героя песни будет ближе к позиции Сергея, но это все равно не тот Михалок, который бывает открывает свою душу... Но тут ведь какая вещь: начни он так писать, в дальнейшем ему будет трудно сказать уже что–то другое, а сейчас потенция есть, чтобы записывать следующие альбомы.

— Да и публику, привыкшую к одному Михалку, можно потерять Михалку новому...

— Можно, и это Сергей прекрасно понимает.

Новый альбом группы ЛЯПИС ТРУБЕЦКОЙ предположительно будет называться "Мне с моею ль красотой бояться одиночества", который должен выйти не позднее апреля сего года. Снят клип на песню "Розочка". В планах среди совсем зарубежных гастролей значатся Канада, США и Германия. Но до этого, в конце февраля, начнется поездка по родной Беларуси...