Пукст, Сергей

По следам менестрелей

А знаете ли вы, уважаемые поклонники жанра, именуемого ныне авторской песней, как давно он возник? Готова поспорить на ящик шампанского, что далеко не все из вас владеют информацией о том, что еще в древнегреческой мифологии фигурирует такой герой, как Орфей, зачаровывавший своим прекрасным пением деревья и скалы, диких зверей и, конечно же, людей.

Певцы, подобные Орфею, именовались в Древней Греции аэдами. Позже, в эпоху архаики, их стали называть рапсодами, хотя рапсоды — в большей степени исполнители, тогда как аэды — сочинители стихотворных и музыкальных текстов. В средневековой Скандинавии — в Норвегии, Исландии — поэты–певцы, которые одновременно были и воинами, назывались скальды. В Шотландии они именовались бардами, в Армении — гусанами.
В Западной Европе в эпоху Средневековья постепенно сложился особый пласт песенно–поэтической культуры, которую представляли трубадуры —– на юге Франции, в Провансе, труверы — на севере Франции, миннезингеры — в Германии. Их творчество было тесно связано с жизнью замка и его обитателей — рыцарей и прекрасных дам. Когда на службу к труверу или трубадуру поступал жонглер в качестве "музыкального оруженосца", то есть аккомпаниатора, а часто и сочинителя мелодий к стихам, —– он назывался менестрелем, то есть служащим, слугой.
Теперешние служители муз, безусловно, весьма существенно отличаются от своих далеких предшественников. Однако поют они по–прежнему о вечном — о жизни и смерти, добре и зле, любви и ненависти.
Имя Сергея Пукста хорошо известно в минских музыкальных кругах. И не только потому, что Сергей успел "засветиться" как вокалист небезызвестных групп КОРОЛЬ ПЧЕЛ, ОППА, СОЛНЦЕ–ЦВЕТЫ, но еще и ввиду его индивидуальной творческой деятельности.
На мой взгляд, не так уж и много у нас музыкантов, которые "по совместительству" являлись бы еще и поэтами. А Сергей как раз принадлежит к числу таковых. Его лирика —– нечто хрупкое и трудно уловимое, слегка эстетское и чуть меланхоличное. Есть в ней нечто и от Джима Моррисона, и от Майка Наймана, и от Ника Кэйва. Но еще больше в ней чего–то сугубо личного, почерпнутого из таинственной сферы подсознания.
"Творческая кухня" Сергея сродни методикам, использовавшимся сюрреалистами, и в частности гениальным Сальвадором Дали. Как известно, Дали большинство сюжетов для своих картин изыскивал из собственных сновидений. Фантасмагорические образы, рожденные стихийно, логически связывались им в единый узел, и получалось НЕЧТО. Примерно так же действует и Сергей. Проснувшись не слишком рано, он спешит зафиксировать на бумаге то, что успело за ночь прокрутиться в его голове. Стихотворная канва сплетается с музыкальными метаморфозами, образуя субстанцию песни.
Кстати, манера исполнения у Сергея тоже особенная. Отчасти она объясняется тем, что в свое время этот современный менестрель просто поленился пойти протоптанной тропой и заучить традиционные гитарные аккорды. Поэтому мелодическая основа песни зачастую возникает абсолютно сумбурно. С другой стороны, Сергей, имея хорошие вокальные данные, особо не стремится петь "на все горло", мотивируя это тем, что не хочется заглушать пением стихи. В итоге в лице Сергея мы имеем дело с интересным и самобытным артистом, обладающим к тому же тонким чувством юмора и прирожденной интеллигентностью.
Приятен факт, что этот талантливый молодой человек, не стремясь к широкой популярности, уже успел приобрести немало поклонников и поклонниц своего творчества. А они, как в старые добрые времена, дарят "любимцу муз" цветы, аплодисменты и искренние улыбки.