Сырокваш, Геннадий

звучание нового тысячелетия

Знаете, на что похожа запись барабанов? На азбуку Морзе. А вокальные треки скорее напоминают... маленькие мышиные хвостики... желтого цвета. "О чем это он?" — спросите вы. Все очень просто. Я всего лишь рассказываю о студии звукозаписи нового тысячелетия. Здесь звук можно не только услышать, но и увидеть! В считанные секунды здесь можно уничтожить многочасовую оперу и за то же время можно увеличить продолжительность ее звучания в тысячи раз. Нет, это не фантастика. Это всего лишь минская студия X–Noise Factory. Имя ее директора Геннадия Сырокваша уже хорошо известно в музыкальных кругах столицы. Группы, записывающиеся у этого человека, регулярно попадают в отечественные хит–парады. Нам нравится их музыка, и нас приятно удивляет высокое качество их записей... Добро пожаловать в X–Noise Factory, студию, где звук имеет форму, объем и даже цвет!

— Прежде чем мы начнем наш разговор о сегодняшнем дне X–Noise Factory, давай, Гена, вернемся к истокам и вспомним, с чего все начиналось.
— Студия уже существует более трех с половиной лет. Родиной студии является город Молодечно. А у истоков стояли два человека: Перт Цаплыгин и я. Хочу отметить, что одной из первых серьезных групп, записавшихся на нашей студии, была VICIOUS CRUSADE. Когда спустя некоторое время после записи мне позвонил вокалист группы Дима и сообщил, что группу заметили и даже собираются выпускать, я для себя решил, что буду продолжать заниматься студией. Это был стимул к дальнейшей работе, новая ступень. Уже тогда я начал думать о том, что пора переезжать в Минск.
— Должен отметить тот факт, что в нашем случае понятие "студия" не включает в себя общепринятого представления о большом помещении с микрофонами, барабанами, километрами кабелей и огромным микшерным пультом.
— Да, я придерживаюсь несколько другой концепции. Одна концепция — это большая комната с огромным нагромождением всевозможного "железа". Моя концепция — это стремление уместить все "железо" в одном небольшом ящичке под названием компьютер. Говоря более доступным языком, я занимаюсь многодорожечной записью на жесткий диск. Запись, обработка — все это происходит непосредственно в компьютере. Таким образом, по желанию музыкантов я могу выехать в любое место и работать в привычной для музыкантов атмосфере. Это важный психологический фактор, так как музыкантам не надо привыкать к студии, они записываются там, где работают всегда. Мой аппарат позволяет производить запись даже на улице.
— До сих пор существуют противоречивые мнения по поводу качества цифрового звука...
— Да, но буквально в последний год произошла революция. Звук перешел из 16–битного формата в 20–24–битный формат. В принципе, это реальный звук.
— Могу предположить, что работа с компьютером значительно облегчает процессы обработки и сведения материала.
— Несомненно. Ты можешь не только услышать, но и увидеть звук. Так намного проще выявлять ошибки. Аналоговый звук, я считаю, уже стал раритетом, вещью устаревшей. Что касается оцифровки звука... Я думаю, что любой согласиться с тем, что если запись сбрасывается на компакт–диск, то происходит та же самая оцифровка. Все, комментариев уже больше не требуется! Да, если кто–то хочет иметь аналоговое звучание, пускай пишется на виниле или на аудиокассетах. Это будет аналоговая запись. А компакт–диск — это уже оцифровка. Так есть ли смысл делать аналоговую запись, а потом ее оцифровывать?
— Всякий раз, заходя к тебе в студию, я нахожу коробки от все новых программ, будь то пакет сэмплов или коллекция эффектов. Ты, похоже, не собираешься отставать от стремительного полета времени?
— Каждый месяц у меня появляется новое программное обеспечение, я нахожусь в центре событий. Все, что меня интересует, я могу заказать. У меня есть компаньон, который следит за компьютерным рынком и занимается доставкой "софта".
— Некоторые наши читатели могут предположить, что, работая с компьютером, ты занимаешься исключительно электронной музыкой...
— Нет! Я работаю со всеми стилями, начиная с электронной музыки и заканчивая самыми экстремальными роковыми направлениями. Есть масса примеров!
— Прошел год с тех пор, как ты переехал из Молодечно в Минск. Что произошло за это время?
— Произошел скачок вверх, очень существенно расширился круг моего общения. Я познакомился с большим количеством интересных музыкантов.
— С кем тебе уже удалось поработать в столице?
— Первыми были VICIOUS CRUSADE. Затем я работал с THE RAVENS, APRAXIA, HAPPY FACE, HASTA LA FILSTА, НЕЙРО ДЮБЕЛЕМ, SABOTAGE, группой СОК.
— Какие воспоминания остались у тебя от работы с этими коллективами?
— Что касается скрупулезности работы, то я бы хотел отметить VICIOUS CRUSADE (с этой группой очень интересно работать) и HASTA LA FILSTA. Хочу вспомнить HAPPY FACE, их музыка мне очень нравится. И мне понравилось работать с НЕЙРО ДЮБЕЛЕМ. Мне очень импонирует тот факт, что музыканты этой группы — люди без больших претензий, они доверяют моему профессиональному чутью. Это очень хорошее качество. Интересно отметить, что первое время многие музыканты остаются о себе очень высокого мнения. Однако в процессе работы люди понимают, что здесь они не самые "крутые"!.. А вот вспоминая работу с APRAXIA, я хочу признаться, что есть в ней люди, которые соответствуют своему сценическому образу, ха–ха!
— Ты вот говоришь о профессиональном чутье, Гена. Могу ли я поинтересоваться твоей компетентностью в области записи?
— Можешь. Я очень долго занимаюсь записью, с 1986 года. Все начиналось на бытовом уровне, с обычных магнитофонов. И тогда уже кое–что получалось! А потом я работал в Германии, мне удалось поработать в одной из немецких студий. Работа в этой студии мне дала очень много, я начал иначе смотреть на процесс записи. Я не стою на месте, я постоянно изучаю новые технологии, новые программные обеспечения.
— Твоих знаний уже пару лет назад хватало чтобы записывать целый симфонический оркестр!
— Да, было такое, ха–ха! Я также записывал и оркестр народных инструментов...
— Как происходит процесс записи, сколько обычно уходит студийного времени на запись альбома?
— Прежде всего мы обговариваем с музыкантами время начала записи. Сама запись может продолжаться в течение месяца, мы не договариваемся об окончательном сроке. Таким образом, отпадает необходимость постоянно смотреть на часы. Я работаю на конечный продукт, время меня не интересует. С VICIOUS CRUSADE, например, я работал несколько месяцев! В моих интересах выпустить хороший продукт, я хочу, чтобы были довольны и музыканты, и слушатели. А цена за запись — она в разумных пределах для нашего музыканта. Более того, с каждой отдельной группой в зависимости от сложности материала мы обговариваем определенную цену. Конкретного тарифа нет. Иногда даже молодым командам я делаю скидки.
— Как человек, профессионально занимающийся музыкальным бизнесом, что ты думаешь о сложившейся на сегодняшний день ситуации на белорусской сцене?..
— Я сейчас наблюдаю небольшое затишье. Это, как все знают, связано с закрытием клубов. Проводятся, конечно, одноразовые акции, концерты, но этого недостаточно. Однако застоя в самой музыке я не наблюдаю. Музыканты продолжают творить.
— Какие релизы можно ожидать в ближайшее время от музыкантов, работавших в твоей студии?
— В ближайшее время выйдет альбом VICIOUS CRUSADE "The Unbroken", HAPPY FACE готовят новую русскоязычную программу, SABOTAGE находятся в процессе записи нового материала, и HASTA LA FILSTA планируют начать запись.
— Помимо работы в студии, ты также находишь время на продюсирование уже ставшей популярной группы HAPPY FACE. Как ты, Гена, "дошел до такой жизни"?
— Да, ха–ха, есть такая группа. За этой группой я наблюдал очень давно, где–то с 1994 года. Все последние четыре года HAPPY FACE находились в поле моего зрения, я наблюдал прогресс. С каждой новой песней понимал, что ребята достойны внимания, так что сейчас я занимаюсь с этой группой в качестве продюсера.
— В последнее время все чаще можно услышать известия о том, что наши группы подписывают контракты со всевозможными фирмами, порой даже очень крупными. Как ты расцениваешь конкурентоспособность отечественных команд на российском рынке?
— Я считаю, что на один квадратный километр у нас живет больше хороших музыкантов, чем в России. Я говорю это с уверенностью. Плохо то, что все наши группы варятся в своем соку, нет выхода. Если бы нашлись люди, которые смогли вытянуть наши коллективы из небытия, все было бы иначе. Сотня–другая наших команд смогла бы составить достойную конкуренцию группам из России.
— Насколько белорусские музыканты отличаются от музыкантов других стран СНГ?
— Мы находимся ближе к Западу. Как географически, так и с точки зрения менталитета. Поэтому, я считаю, нам ближе именно западная музыка. И музыка наша гораздо ближе к фирменной западной музыке, нет этого бестолкового стеба. Если что–то играется, то это играется более–менее фирменно. Естественно, как у кого получается.
— Можешь ли ты отметить какие–то особенности нашего стиля и звучания?
— По поводу звучания мне трудно что–то сказать, так как у нас пока нет команд, которые бы имели свое фирменное звучание. Что же касается стиля, то он, несомненно, присутствует. Фольклор, обращение к корням и традициям — все это имеет отражение в музыке наших групп.
— Я слышал, что в начале следующего года ты собираешься проводить широкомасштабную акцию в поддержку наших музыкантов...
— Интересная штука получилась. Идею мне принесли со стороны, и я поддержал ее двумя руками. Я выступаю за то, чтобы дать музыкантам возможность больше поработать. В ближайшее время я (вместе с некоторыми представителями музыкального шоу–бизнеса) планирую провести такую акцию. Она начнется в начале следующего года. Победители смогут бесплатно записать у меня свою программу с последующей ее раскруткой на радио и в прессе. Более подробно об условиях конкурса будет объявлено несколько позже.
— Что ж, Гена, хотелось бы напоследок услышать твой прогноз на ближайшее будущее. Каких подарков нам ожидать от нового года?
— Любой кризис имеет окончание. Все, что накопилось, в один прекрасный момент выплеснется. И нам осталось ждать уже совсем недолго!