«Sergey Kurekhin International Festival».

«Sergey Kurekhin International Festival». Памяти постороннего.

Одни умирают еще при жизни. Другие остаются живыми и по ту сторону могилы.

В октябре в Санкт–Петербурге прошел третий международный фестиваль Сергея Курехина, организованный Фондом его имени и лично вдовой музыканта Анастасией.

SKIF расшифровывается как "Sergey Kurekhin International Festival". По уровню участников, граничащему с патологией ажиотажа публики, качеству музыки и интеллектуальному классу философских конференций, сопровождавших фестиваль, это было самое грандиозное событие Питера за последние годы. Такое впечатление, что город преодолел остолбенение от утраты Курехина и начал приходить в себя, осознав, что именно завещал нам Курехин своим странным посланием, к чему именно столь блистательно и остроумно всех нас подталкивал.
Конечно, фестиваль — не ПОП–МЕХАНИКА. Ее возрождение невозможно, поскольку это было сольное творчество, в котором все остальные персонажи, коллективы и даже целые футбольные команды и политические партии участвовали лишь в качестве иллюстративного материала. Но какое–то подобие, причем не формальное, а сущностное все же проглядывало. Будто едва различимые пока еще, тонкие импульсы шли от самого Сергея. С той стороны.
Было множество джазовых музыкантов мирового уровня — Атомо Йошихиде (Япония), Дрор Файлер (Швеция), Телакан Карху (Финляндия), а также Герасимов, Тарасов и т.д. Кроме того, без числа было рок–групп и модных ди–джеев. Все это выступало одновременно на многих площадках, так что публика разрывалась на части, стремясь не упустить что–то важное. Самое интересное, впрочем, состояло в философском семинаре, поставившем своей целью расшифровать содержание послания Сергея Курехина.
Интересным стал и последний — третий — день фестиваля.
Основатель "Новой Академии Изящных Искусств" Тимур Новиков подписал пакт о создании художественной оси Любляна–Санкт–Петербург–Москва с полномочным представителем и идеологом "Neue Slovensche Kunst" Мираном Мохаром (группа ЛАЙБАХ) и московским представителем "Арктогеи". Тройственный союз призван подчеркнуть важность славянской альтернативы "новому мировому порядку", единение восточноевропейских модернистов–почвенников против атлантистской экспансии в идеологии и культуре. Именно этой линии придерживался в последние годы и сам Сергей Курехин, за что и навлек на себя гнев.
Пиком и логическим завершением интеллектуального симпозиума стало выступление Александра Дугина: "Парадигма странного в творческой концепции Сергея Курехина и оккультная топология Санкт–Петербурга". Докладчик, бывший самым близким другом Курехина на последнем этапе его жизни, показал, что основным содержанием творчества Курехина было стремление к тому, чтобы заставить зрителей пережить "состояние странности". Дугин показал, что и этимологически, и семантически тема "странного" сопряжена с темой "стороннего", "постороннего", чего–то лежащего по ту сторону от обычного и ограниченного мирка людей. Эти границы нарушаются опытом "странного", и тогда человеческое существо сталкивается с иным, пограничным миром, с магическими просторами "ближнего зарубежья", "аутсайда". Странность, странные действия, странные личности лежат в основании всех исторических культов, мифов и религиозных комплектов.
Когда странность перестает быть странностью и становится чем–то банальным, приходят "новые странные", открывают порталы потустороннего, и все начинается снова. Так как Сергей Курехин всегда стремился именно к открытию отверстий в небанальное, в антибанальное — его шокирующие опыты по совмещению Полада Бюль–Бюль оглы с музыкантами Цоя (только на основании их восточных фамилий), классического балета со стадом коров и т.д. были призваны заставить зрителя посмотреть на наш мир глазами какого–то иного, параллельного существа, стоящего за завораживающей чертой небытия, — его послания превышают область и компетенцию обычной культуры, и должны поэтому стать объектом изучения более серьезных дисциплин — философии, психологии глубин и т.д.
Далее Дугин изложил традиционалистскую теорию о том, что каждый город (как и вообще каждый топос земли) имеет свое сакральное наименование. Чаще всего это имя совпадает с общеизвестным названием города, страны и т.д. Но Курехин неоднократно утверждал, что "настоящее имя Питера еще не известно, так как сам факт его постоянного переименования свидетельствует о какой–то ошибке, об отказе тайной сущности города (места) признать предлагаемые названия как подлинные". Александр выдвинул головокружительную гипотезу о том, что и трагическая гибель Сергея стала этапом в этом сакральном поиске подлинного имени города и что сам Сергей Курехин и был материальным воплощением Петербурга, его меркуриальным духом, поскольку в соответствии с верованиями тибетской религии бон–по духи мест, гор, городов, камней и озер способны воплощаться в человеческие существа.
Из этого с безупречной логикой вытекала мысль о необходимости окончательного переименования Санкт–Петербурга в город Курехин — не просто в честь великого художника, но как шаг навстречу воле тайного духа самого этого места, которое в противном случае будет продолжать играть в русской истории исключительно негативную роль.
Несмотря на неожиданность такого предложения, все участники как–то само собой его приняли и после конференции спрашивали у иногородних или иностранных друзей: "Ну когда снова в наш Курехин приедете?" Нет сомнений, что на следующий фестиваль "к нам в Курехин" приедет еще больше звезд, философов, а публика будет стекаться со всей России.
Светлая память светлому человеку.