Кирпичи.

Тяжело...

День, двухкомнатная квартира, стол, сок, голова после вчерашнего, за столом — музыканты группы КИРПИЧИ: Вася Васин (гитара, вокал) (В.), Данила Смирнов (бас) (Д.), Женя Назаров (Ж.) (барабаны), экипаж "МГ", организатор концерта питерской команды в Минске Антон Азизбекян. Борис Шестаков (директор К.) (Б.) контролирует количество разливаемого сока по рюмкам. Вопросы практически не задаются, диктофон пишет все то, что периодически произносится в комнате...

Новости
В.: Сидим на студии, делаем новые композиции, приходит парень и скидывает какой–то ремикс. Я : "Сделай мне ремикс". Он: "Давай". Я ему компакт с голосами плюс, короче, отдал, а через месяц он приносит кассету.
Д.: Новый альбом записали в апреле, он должен был выйти осенью, но тут всем "повезло" с кризисом финансовым. Но скоро вроде бы он должен выйти на GALA Records.
В.: Да мы даже особо не паримся: выйдет он, не выйдет. По Питеру альбом достаточно хорошо распространен "в списках". Сейчас играем концерты, в Москве часто выступаем.
Д.: Лето как–то спокойно прошло, в депрессии, а вот осенью о нас снова заговорили, интервью стали брать (видимо, альбом доходил до кого–то).
В.: Записали часть нашей новой программы, песен штучек пять. Точнее, одни минуса. На концертах мы под них поем "вживую". Будем клип снимать в Питере на квартире у Бориса, сами выступим в качестве его режиссеров, хотя режиссер формально для него найден.
Д.: Целыми днями пишем тексты. Там много юмора, сплошной юмор, не каждый поймет.
Ж.: В Москве у нас образовался новый проект — ХАРД–РОК КЛАН.
Д.: А еще — группы КАЛ и КИРПИЧИ, плюс BAD BALANCE, плюс СТРЕЛКИ.
В.: Но это все в планах. Дело в том, что мы все записываемся на одной фирме, на GALA Records.
Д.: В Москве хорошо, там деньги есть иногда, а в Питере как не платили таким... ну небольшим группам ни хрена в клубах, так и не платят. Мы у себя не выступали черт знает сколько.
В.: "Там нас никто не любит, а мы не любим их".
Д.: На фестивале Курехина играли, а так последний раз, наверное, с год назад выступали в каких–то клубах.

Кто и что им нравится
В.: Я фанат MARKSCHEIDER KUNST, ЧУФЕЛЛА МАРЗУФЕЛЛА, TEQUILAJAZZZ, ДЖАН КУ.
Д.: Главное, что у него ни одной записи этих групп нет, ничего дома никогда не слушает, но — нравится. А когда приходит на концерты, он уже — "в мясо", и ему прет любая музыка. А мне ни одна группа не нравится — ни молодые, ни старые!
В.: А че со стариками общаться–то, какой резон? У нас с ними нет никаких точек соприкосновения.
Д.: Нет ничего интересного из того, чтобы они могли предложить слушателю.
В.: Почему нет? Мне вот одна вещь у ДДТ нравится — "Что такое осень?".
Ж.: Мне очень нравятся тексты группы ДДТ.
Д.: Я их новую программу не слышал, но чувствую, что все это...
В.: А я не слышал и не хочу услышать.
Д..: Ну что это такое — рвать рубаху на груди, борода там вся в слюнях и соплях?
Ж.: Он тельняшку рвет.
Д.: Нет, когда рубашка черная еще надета.
В.: Одевается он великолепно вообще.
Ж.: Черная футболка, черные джинсы.
В.: Стильный человек, стильная музыка, ремиксы...
Д.: Я считаю, что ремиксы надо делать на техно–коллективы. А на русский рок — не понимаю. Может, им самим прикольно? Но кто слушать–то будет это все?
В.: Ремикс — дело сугубо добровольное, дело человека, который делает ремиксы. Если он скажет, что ремикс на группу КИРПИЧИ будет стоить столько–то денег, то пошел он... У нас был такой случай. Парень один говорит: давайте я вам сделаю ремикс, за четыреста долларов. Сдурел, наверное, да за такие деньги я десять песен напишу.
Д.: Я сам ремикс запишу. Вам — за триста долларов.
В.: Ладно, договорились. А то — четыреста...
Д.: На самом деле группа живет только за счет музыки. У меня есть стипендия в аспирантуре, но куда эти триста тонн девать? На выпивку?
В.: Если мы не играем концерты, то пьем на подаяния друзей. Все группы друг другу подают, наливают.
Д.: Мы тоже наливаем, когда есть деньги.

Пауза. Входит Борис
Б.: С этим делом у нас все чудненько, до концерта — ни капли.
В.: Какая–то она сладковатая...
Д.: А горилка–то — она крепче. Давайте споем...

КИРПИЧИ. Песня
Доллар меня кинул, он меня бил! Миром правит доллар, он меня кинул! Доллар правит миром, он меня бил! Миром правит доллар!..

К вопросу травматизма в современной музыке
Д.: Очень вкусная, ну очень...
В.: Эта песня из неизданного, из новой программы.
Д.: У нас три вида программ: роковая, хип–хоповая и хардкоровая. В зависимости от аудитории. Приходишь в клуб ночной, сидят "быки", играешь хип–хоп, без гитар. Приезжаешь в клуб, где одни панки, играешь хардкор.
Б.: В Питере есть кабак, в котором ты можешь уволить любого официанта: платишь "бабки" и говоришь: "Я хочу, чтобы его уволили". Надо придумать такой кабак, где ты играешь, а к тебе может подойти любой посетитель и повернуть ручки как захочет.
В.: О чем вы говорите? Про музыку надо говорить. Короче, у нас был еще проект: под джаз мы читаем тексты.
Д.: Но он не осуществился.
Ж.: Да сейчас много всяких проектов. Гребенщиков с DEADУШКАМИ...
Б.: БГ нормальный мужик, хороший. Ездит на "джипе".
Ж.: Он на "мерседесе" ездит.
Б.: Несколько раз я видел его в зеленом "чероки".
Ж.: А я на Пушкинской видел его на "мерседесе".
Б.: А я два раза видел его на двух разных "нивах": синей и бежевой.
Д.: Но на велосипеды мы не сядем, как эти... Придумали какую–то ассоциацию.
Б.: Все эти велосипедные фишки начинались с того, что воришки тырили велики, а я их покупал...
Д.: И перепродавал!..
Б.: ... а поскольку ни у кого из знакомых денег не было, то сначала я им просто подгонял. А когда появлялись деньги, то я специально подбирал требуемый велосипед, у меня уже можно было получить скидку.
Ж.: Борис — это тусовщик из клуба "Грибоедов". Там висит плакат офигенный, на нем — КОЛИБРИ, PEP–SEE, TEQUILAJAZZZ, ЛЕНИНГРАД. И лозунг: "Все на велосипеды!".
Б.: КОЛИБРИ велики достали, TEQUILAJAZZZ тоже все достали.
Ж.: Каждый участник этой ассоциации полный урод.
В.: Из них каждый пару раз точно навернулся с велосипеда, причем больно.
Б.: Ай–ай–ай ехал по Невскому, кто–то, похоже, открыл дверь у машины, и он головой ее продинамил. Вылетел зуб, он его нашел, вставил на место.
Ж.: После чего с нами отыграл.
Б.: Мой приятель–музыкант упал на рельсу, стукнулся о нее головой, получил сотрясение мозга, порвал себе верхнюю губу, выбил два передних зуба, рассек лоб во всю длину.
Д.: И ходил весь зашитый.
В.: А этот еще, как его... с этажа какого–то упал...
Д.: Ага, не велосипеде!..
Ж.: Видали, как он велики поставляет?!
В.: Он инструкцию–то по вождению им не выдает.
Ж.: Дусер на вилку упал.
В.: Все музыканты какие–то убогие. Один наш товарищ сказал про Горшка очень удачно по поводу отсутствия у того передних зубов: "Пропущенный прямой удар".
Ж.: Шура этот... Мы когда играли концерт в Москве, то жили в квартире, над которой была квартира Шуры. Ну и дебош мы маленький такой устроили, но он не прибежал... Вова Адидас, который участвует в нашем проекте ХАРД–РОК КЛАН, заходит в парадное. Стоит чувак, высокий, волосы зализанные, белые, с ним рядом — два авторитета. Он такой типа: "А вы сдесь зывете?" — "Да" — "А как вас савут?" — "Вова" — "Осень приятно, Алекзандр. А я зыву над вами, наверное. Осень приятно, сто мы соседи".
Б.: А перед этим по телевизору Шура говорит, что, мол, живет в однокомнатной квартире, которую снимает; у него нет никакой охраны, и вообще он нищий... С двумя охранниками и "BMW". И дом принадлежит Союзу художников; консьержка, в подъезде евростандарт. Выглянешь в окошко и начинаешь спутниковые антенны считать, штук тридцать. Центр города, на Тверской. Очень скромно, бедствует парень.
Д.: Москва... Нет, ну люди там больше хорошие. Вова Адидас тот же, Паштет из I.F.K. (он тоже состоит в ХАРД–РОК КЛАНЕ).
В.: В Питере больше хороших людей.
Д.: Группы только там плохие.
В.: КОРОЛЬ И ШУТ — полный маразм.
Д.: ЭДИПОВ КОМПЛЕКС, никакая группа.
В.: С КОРОЛЕМ И ШУТОМ никак отношения не наладятся.
Д.: Они пьяные постоянно, но пьяные по–своему, по ПТУшному... Зажрались. "Где выступать? В Москве? Гонорар — тонна баксов".
Б.: Не, ну КИРПИЧИ ни на кого никогда не гонят.
Д.: Тем более на КОРОЛЯ И ШУТА. Давайте лучше споем...

КИРПИЧИ, кавер КОРОЛЯ И ШУТА
Мясо ели мужики, пивом запевали...

Рэп — это...
Д.: Нас в Твери встречали очень прикольными возгласами: "Пиво пей, негров бей!". Мы им предложили добавить: "Слушай КИРПИЧЕЙ!"... Я подхожу к местной тусовке металлистов, говорю ради шутки: "Рэп — дерьмо" — "Да–да–да!".
В.: Да металлисты — нормальные ребята...
Д.: Скинов не люблю, не переношу: такие ублюдки. Хорошо, что в Питере их мало, они в основном в Москве.
В.: Скинкам не раз бил морду.
Ж.: В Москве сейчас рэп–тусовка мощная есть, клан, здоровые морды такие, они всех гасят, не только скинков, всех подряд. Машины грабят, Нью–Йорк себе такой устроили.
Д.: Короче, девиз группы КИРПИЧИ — примирить панков, рэпперов и скинов.
Ж.: В Москве, в клубе "Свалка", мы играли "живую" программу, втроем читали рэппаки, а перед сценой стоял чувак и показывал нам средний палец. Я думаю: "Блин, сейчас я ему ка–а–а–ак...". А когда начали петь "Ельцин Борис, легализуй каннабис", он такой: "О–о–о–о–о!!!". Это было шоу!..
Д.: Я этого чувака хорошо помню...
Ж.: Я, кстати, потом понял, что демонстрация среднего пальца — это не выражение неодобрения, а наоборот.

Ну и так далее...