Галанин, Сергей

Страна чудес Сергея Галанина

Группа СЕРЬГА в неопределенном будущем выпустит очередной, принципиально новый альбом "Как все запущено. Стадия первая: альтернативная любовь", записанный в обновленном составе. Неизменно абсолютно "отвязанный" Сергей Галанин доволен этой работой, новым составом и многими другими жизненными обстоятельствами.

— Наш новый альбом сейчас "завис" как и у многих наших коллег "зависли" их альбомы. Я знаю, и у Гарика Сукачева две пластинки "висят"; мы виделись недавно, немножко, так сказать, отмечали мой день рождения. Новые вещи мы уже начали играть на выступлениях, играем одну песню, которая даже не записана.
— Как получилось, что московские рок–музыканты снялись в клипе Пугачевой? Это специфика Москвы, где все подчиняется законам шоу–бизнеса и где поп–музыка мирно уживается с роком?
— Это не клип, а концертное выступление. Мы там играли в своем блоке вместе с ВА–БАНКОМ, ЧАЙФОМ, Коля Расторгуев еще был. Мы просто участвовали в прошлых "Рождественских встречах" и из этого нарезали концертные клипы.
К Пугачевой, я думаю, у всех хорошее отношение, а участвовать или не участвовать — здесь каждый для себя решает. Я думаю, что кто–нибудь и в Питере, если это интересно, попробовал бы. Фишка в том, что это просто интересно. К сожалению, Наташу Медведеву засунули куда–то в другой отсек в этом же концерте. Было увлекательно, заманчиво, и с Аллой общаться достаточно интересно. И я на самом деле не тушуюсь и не стесняюсь этого совместного творчества.
— Для вашего творчества раньше не была характерна социальная тематика, этим вы и отличались от всех других рок–музыкантов: НАУТИЛУСА, ЧАЙФА, АЛИСЫ. А новая песня "Страна чудес" — "... Вот и кончилась война, победила тишина... Оглянулся — темный лес. Где же ты, страна чудес?" — достаточно жестко и остро звучат сегодня...
— Мне кажется, эта песня — как сестра родная песне "А что нам надо". В принципе, некоторая социальность присутствовала всегда. На самом деле это штука достаточно скучная и неблагодарная. Нужно уметь писать так, социально. У НАУТИЛУСА это замечательно получалось. Сейчас возвращаются остросоциальные моменты в песни, совсем недавно было гораздо меньше таких акцентов. Любая песня, если она нормальная, честная, может стать социальной в какой–то момент, по–разному звучать при определенных обстоятельствах. Было бы другое время — она по–другому бы воспринималась, ведь слово война имеет много разных значений, это может быть и "война" внутри человека, а не только с оружием в руках. А НАУТИЛУС одинаково замечательно звучит и в то время, и сейчас. И эта песня, я думаю, у нас получилась.
— Вашим коллегам по сцене свойственны иногда некоторые чернушечные моменты в текстах, а в последнее время проявляется какая–то тяга к чему–то очень похожему на дворовую песню, или блатную.
— У СЕРЬГИ есть пара песен, в которых присутствует нечто такое. Но мы отличаемся тем, что слушаем много хорошей современной музыки. И не боимся писать веселые, бесшабашные песни, не боимся дурить. У нас нет такого строгого подхода к текстам, как у Кости Кинчева, хотя со своей точки зрения он, наверное, прав. Мы не боимся экспериментировать, не боимся быть на сцене абсолютно "отвязанными" или, наоборот, очень серьезными. Я думаю, что мы не стандартная рок–группа. Все, что мы делаем, направлено на получение ощущения радости, чтобы молодость длилась вечно или по крайней мере очень долго.
— Вы участвовали в рекламе одной джинсовой фирмы. А что бы вы принципиально не стали рекламировать?
— Мужику, я думаю, не стыдно сняться в рекламе пива, например, или хорошей фирменной одежды, джинсовой или кожаной. Как Гарик со Скляром рекламировали суперклассную кожаную обувь. Вообще все, что может входить в мой имидж, — нормально. Ну а что касается перхоти, это вопрос денег; если "убьют" деньгами, то тут уже будем думать. Но у нас в стране этого не случится.
— А вот Шевчук, например, отказывается рекламировать сигареты и спиртное...
— К спиртному я отношусь нормально. Но тут еще такой момент: водка может оказаться совсем не той, что надо. Тут, конечно, должно быть что–то проверенное, известное. А сигареты, если не мое лично лицо является лицом фирмы (я не курю), а, скажем, группа, то почему бы и нет? У нас все практически курят, для наших музыкантов это естественный атрибут жизни.
— Вас лично не смущает тот факт, что подавляющее большинство вашей публики — девушки?
— Я думаю, что по сути своей девчонки более активны и более дружно ходят на концерты. Ну кто может у нас "побаловаться" мужской публикой на концертах? Разве что Кинчев и еще кто–то, может быть. У нас, в принципе, по–разному бывает. Дело в том, что какой–то стереотип сложился у мужчин относительно нашей группы, они ориентируются на какие–то старые песни пятилетней давности, и я их прекрасно понимаю, потому что сейчас мы играем совершенно другую музыку. У нас состав сейчас другой, и я очень рад, что мы успели выпустить одну пластинку под лейблом "Живая коллекция", четыре новые песни там есть. Мы успели все–таки сделать этот концерт и видео хорошее сняли. "По МузТВ" сейчас его крутят. С другой стороны, очень приятно, когда девчонок много, зачем нам мужики?
— А как вы относитесь к тому, что вас называют секс–символом? Не обижаетесь?
— Да никак. Нет, не обижаюсь. Когда девчонки это говорят, то приятно, когда мужики — подозрительно. Вот и все.
— Вы довольны новым составом группы?
— Да. Потому что он минимальный, четыре человека, меньше уже нельзя никак. Новый басист, молодой парень Миша Прокушенков (ему 23 года), — совершенно "отвязанный" парень, ну вылитый я в молодости. Девушек в коллективе теперь нет. Все, хватит! Тяжело, очень тяжело было мне в этом смысле. Девушка — это другой организм. Нужно было иметь бесконечные нервы и силы, чтобы все в нем как–то удерживать, чтобы у нее было настроение, чтобы был драйв. А у нее часто бывало все не так, она не поддавалась общему настроению группы, потому что она совсем другой по физиологии человек, скажем так.
— То есть девушки менее ответственны в отношении всего, что касается работы?
— Нет, просто она по–другому на все смотрит, не может отбросить все то, что мешает работе. Если кто–то испортил ей утром настроение, то это распространяется потом на все команду. Я боюсь таких вещей. И сейчас, я думаю, все, поэкспериментировали, хватит. Она хороший человек, но сегодня нельзя расслабляться. Сейчас вообще будет время такое — жесткой конкуренции, причем не на музыкальной ниве, а конкуренции по жизни.
— Вы ощущаете, что с течением времени в отношении каких–то вопросов у людей вырабатывается циничное отношение ко многим вещам?
— Лично я становлюсь каким–то жутко сентиментальным, мягким, супердобрым. Цинизм, мне кажется, больше характерен молодому возрасту. Ну не то чтобы цинизм, а непонимание, отрицание чего–то, хотя со стороны это выглядит как цинизм. Смотришь, ну нельзя же так с девушками, например. Сегодня с одной, завтра с другой. Самое главное в жизни мужчины — женщина, а к женщине циничное отношение со стороны мужчин может быть только в молодости, и то это, как вторичные половые признаки, — это должно быть, наверное. Потом начинаешь все ценить, понимать. Не сразу тащить в подвал, а пойти сначала выпить кока–колу в буфете. А что касается разной лабуды типа политики, вот здесь — да, я полон цинизма, здесь я могу выглядеть суперциничным человеком!
Интерес к жизни у меня не теряется, хотя я понимаю, что с кем–то это может произойти в силу различных каких–то неудач — отсутствия детей, отсутствия друзей. А когда все нормально, есть удача, есть дети, есть друзья, как можно устать от жизни? Никак!
— А различные кризисы экономические как на вас действуют?
— Песни стали писаться хорошие, спасибо за это кризисам. Мозги в голове начинают шевелиться. Я думаю, это на всех людей так влияет, во всяком случае на творческих. Потому что это время раздумий, причем не каких–то слезливых, а просто думаешь, философствуешь. Для меня это на пользу, я точно говорю. Правда, работа идет не очень активная, жалко, мысли–то ведь хочется как–то показать. Когда ничего не выходит, не выпускается, вся надежда только на братьев-пиратов и на радио — слава Богу, хоть еще какие–то радиостанции существуют. Для меня самое важное, чтобы информация доходила до людей, я не привык работать в стол. Ну а если это все надолго, то — с гитарой на Арбат, буду тогда там петь.
— Не возникало ли у вас желания сделать что–нибудь в современной аранжировке, записать ремиксы?
— По–модному? Да, я думаю на эту тему. Но надо делать так, чтобы не было стыдно, потому что все, что сейчас крутят, — это же жуть какая–то! Мне не нужно, чтобы эти песни долбили в дискотеках, мне нужно, чтобы песня зазвучала по–другому, клево, альтернативно, через другие инструменты, пропущенная через другие мозги. Мне интересен современный вариант песни и чтобы он был прикольный. Меня на самом деле очень радуют разные пакости типа PRODIGY. Я был на их концерте на Манежной площади. Вообще музыку эту я не слушаю и клипы одним глазом смотрю, а на концерте побывал с удовольствием. Поэтому, если получится, мы будем очень рады, а если не получится, то мы и не выпустим это в свет, так и погибнет.
У Кинчева сейчас альбом выходит "Геополитика", прикольный такой. Но тоже это свои люди делают, которые соображают, как надо делать, чтобы непошло было, чтобы автору понравилось.
— Вы следите за новыми группами, которые появляются в России? Сформировалась ли, на ваш взгляд, следующая рок–волна, которая заменит старые, уже легендарные имена?
— Смотря какие группы иметь в виду. Если говорить о рок–н–ролле, то что–то не видно пока. Если брать тех, кто за нами по пятам шел, — НОГУ СВЕЛО!, например, — ха–ха–ха, они молодые ребята и все. Светятся немножко несколько групп по "МузТВ", я видел МЕСТО ВСТРЕЧИ, хорошая группа. Но очень мало таких команд, конечно, их должно быть на порядок больше, чем нас. Новое время, новая музыка, новая культура и новые отношения товарно–денежные. Совсем по–другому все сейчас, не выгодно писать стихи, заниматься рок–н–роллом, куда проще стать DJ Грувом, загребать все "бабки" лопатой и попсить на все страну. Здесь и музыка совсем иная, и подход к деньгам другой; хочется всего и сразу, о чем мы даже мечтать не могли, чтобы этим деньги зарабатывать. Так что наша смена — она такая жиденькая.
— Появилось очень много новых стилей, достаточно интересных, — брит–поп, другие. Может быть, они заменят рок, ритм–энд–блюз?
— Я не думаю, что это сможет заменить, все равно останется небольшой кусочек нормального русского рока. Барды — они же тоже остались, рок–музыка их не вытеснила, они до сих пор собираются, пляшут, у них свои фестивали. То же самое, я думаю, и с рок–музыкой будет. А кстати, брит–поп — хорошая фишка, если смешать русский рок с брит–попом, нормальная музыка получится. МУМИЙ ТРОЛЛЬ тому пример, когда умные слова положены на нормальную современную музыку.
— Как вы относитесь к тому, что собираются музыканты старых, известных команд: ЗООПАРК вроде бы собрался, из КИНО несколько музыкантов собрались, пытаются работать, делать концерты?
— Под старым названием? Мне это не близко и неправильно, по–моему. Я понимаю их ощущения, и, наверное, кто–то из них стоял у истоков этих групп на самом деле, я прекрасно понимаю. Но все ровно это неправильно. Хочешь играть — играй, надо только назваться по–другому и все. Если тебя знают, если твоя музыка нравится, то ты и так все сможешь сделать. Гарик ведь не стал оставлять название БРИГАДА С, заявил окончательно о распаде группы. Мне кажется, что это все очень быстро сейчас успокоится, не думаю, что народ будет ходить на эти названия. А если они еще будут играть старые песни, вообще смех. А кто поет–то? Может, он имеет на это право, наверное, не знаю, не мне его судить. Но как–то странно мне об этом слышать, честно говоря. Это все недолговечно, потому что очень сильное воздействие от Майка и Витьки было. Это так не проходит бесследно.
— А какие–нибудь совместные проекты, выступления планируются в ближайшее время у вас с другими исполнителями?
— Очень много, но я не буду сейчас говорить. Есть один очень смешной проект, хочу записать с одной девушкой две песни, пока не буду говорить, с какой. Дуэт такой. Сейчас время такое наступает... дружбы на пластинках. Я думаю, может быть, на самом деле выпустить какую–нибудь пластинку и спеть там с разными девушками и ребятами тоже. В это время хорошо идут на такой контакт. Во времена гонораров за пластинки дружбы не получается, а поскольку сейчас все снова стало дешевым, можно опять делать как раньше. Вот у КРЕМАТОРИЯ я участвовал ведь абсолютно на общественных началах, нормально все было, по кайфу. Был проект "Все это рок–н–ролл" БРИГАДЫ С с другими рок–музыкантами, клево!
— А возможно ли какое–то ваше сотрудничество с Гариком Сукачевым? И вообще вы общаетесь, поддерживаете как–то отношения?
— Отношения нормальные, то есть мы уже опять пьем вместе, чего не было уже давно, — не пьем, а выпиваем, скажем так. Мы планировали в следующем году выпустить одну пластинку, у меня есть материал, который не выходил на СD. Это концертная запись 89 года, как раз ей будет десять лет. И мы думали под это сделать даже что–нибудь концертное. Попробуем...