Калинов Мост

КАЛИНОВ МОСТ

Лидеру КАЛИНОВА МОСТА Дмитрию Ревякину я банально не дал выспаться, ворвавшись с вопросами читателе й "Музыкальной газеты" в остатки его сна. Оттого, видимо, он отвечал односложно, не особо стараясь скрыть зевоту, да и глобальные жизненные проблемы, которыми озабочены его поклонники и разрешить которые они пытаются через Ревякина, похоже, порядком его достали. Особенно если разрешать их с утра. Он о музыке, может, переломив дремоту, и поговорил бы, но ваш корреспондент спрашивал его строго по читательскому опросному листу, а потому извините, ежели что не так. Но не отчаивайтесь: в загашнике "МГ" лежит еще одно интервью с Дмитрием, там все поинтересней!

Еще раз простите, но не умею я "играть" на чужом поле по чужим правилам! Надеюсь, и Ревякин меня простит за вышедший столь тяжелым разговор (впрочем, поиздевался он по–доброму надо мною знатно!). Только слова "чужом" и "чужим" поймите, пожалуйста, правильно.

— В песнях КАЛИНОВА МОСТА есть что–то, попадающее под определение "русский национализм". Это обманчивое впечатление или же нет?
— Так оно и есть. И пояснять здесь нечего. Кто как хочет понимать, что такое "русский национализм"", пусть так и понимает.
— То, чем вы занимаетесь, — это язычество?
— Мы поем песни, а как у нас они получаются и какие у кого они вызывают ассоциации, — дело слушателей. Это слушатели уже расставляют акценты.
— Многие российские музыканты так или иначе соприкасались с движением хиппи. Вас не минула чаша сия?
— Да особо так на шее не сидел ни у кого.
— Вы были дружны с людьми, которых называют индианисты. Эта дружба продолжается?
— Конечно, продолжается. Они приходят на концерты, навещают меня. К сожалению, мне ни разу не удалось вырваться под Питер, куда эти ребята ежегодно съезжаются со всех уголков бывшего Союза для встречи друг с другом... А сейчас уже, наверное, и нет такого желания съездить, посмотреть, что там и как... На Алтае тоже было такое братство, может, и осталось...
— А с чего у вас самого началось увлечение всем тем, что связано с индейцами?
— Да я не помню... Это было в детстве... Скорее всего фильмов насмотрелся.
— Считаете ли вы, что наш мир нуждается в изменении?
— Нет. Меня в нем абсолютно все устраивает.
— В одном из своих интервью вы сказали, что собираетесь разрушить Москву, это урбанистическое зло...
— Я пересмотрел свою позицию.
— Вы верите в судьбу или считаете, что всем в жизни управляет сам человек?
— И человек управляет, и им управляют. Тут все вместе... Лично я не могу определенно сказать, что кто–то или что–то управляло мной... Да и не задумывался я об этих вещах.
— Согласны ли вы с тем, что любовь — это та единственная вещь, которая чего–то стоит? Или это свобода или творчество?
— Для меня важнее то, что стоит за понятием "знание". Знание того, что внутри меня и что меня окружает. На самом деле я далеко не знающий человек, я продолжаю очень многое черпать из окружающего, со многим нужно еще разобраться, многое понять.
— Некоторые белорусские группы уезжают за вдохновением в глубинку, ищут там старые песни, старые мелодии, древние слова. Возвращаясь, они перекладывают найденное на язык той музыки, которую эти музыканты играют. Вы за своими удивительными текстами тоже ездили в какие–то глухие места?
— Нет, специального ничего такого не было. Я знаю в Забайкалье людей, которые этим занимаются, с ними я общаюсь... Взял я что–то от них конкретное?.. Тяжело сказать... Нет, наверное.
— В детстве все мы любили сказки, легенды. Эта вот любовь, интерес к ним в вас сохранились, тянет что–нибудь перечитать?
— Конечно.
— Вы не думаете, что сказки — это зашифрованное иносказание из прошлого о том, что было на самом деле?
— А разве можно что–то придумать, чего не было, по крайней мере чего–то похожего? И все эти бабы–яги, лешие и сейчас нас окружают. Все зависит от того, кто в каком мире живет.
— Реальность — это наш мир или то, что стоит за нашей жизнью, и есть настоящая реальность?
— Я считаю, что мы нереальны, а мир как был реальностью, так и будет всегда.
— Кем вы хотели стать в детстве до того, как, повзрослев, решили, что будете писать музыку, стихи?
— Космонавтом!
— Ну космонавтом все хотели быть! А позже, лет в пятнадцать–шестнадцать?
— Археологом. Я и теперь... ищу... продолжаю искать.
— На поиски есть время?
— Есть.
— И что–то находите?
— Да, регулярно.
— Что?
— Ну а что тут говорить... Вы имеете в виду, нашел ли я золото?
— Не обязательно. Какие–то тектонические разломы интересные...
— Этого навалом, конечно.
— На сколько лет вы себя ощущаете?
— Это надо у жены спросить.
— Что вам больше нравится: день или ночь?
— И то, и другое отлично.
— А бывает так, что просыпаетесь ночью — и начинаете лихорадочно записывать строчки?
— Да не–е–ет, я вообще–то люблю поспать, но ночи мне как раз хватает.
— Вы часто разочаровываетесь в людях?
— Да нет, но бывает.
— Есть тот человек, которому вы безоговорочно верите?
— Нет.
— А кому вы больше всего верите?
— Родителям... Жене можно иногда верить в каких–то вопросах, в которых сам не понимаешь.
— Вы счастливы?
— А что такое счастье? Надо же договариваться о терминах. Я не знаю, что в себя включает это слово. Меня никогда особо не волновали все эти дискуссии о счастье.
— Когда–нибудь вы задумывались о самоубийстве?
— Нет, конечно.
— А если человек приходит к такой мысли, нужно ли его спасать всеми возможными способами?
— Я не знаю, надо ли кого вообще спасать. Это, видимо, его выбор.
— Александр Башлачев, Янка Дягилева — кем они были для вас?
— Наверное, просто музыкантами. У меня с ними были достаточно поверхностные отношения.
— Вы согласны с мнением, что музыкант не должен заниматься политикой?
— В принципе согласен.
— Вы к Егору Летову нормально относитесь?
— Да.
— И это тоже его выбор, что он активно одно время бросился в политику?
— Да.
— В таком случае какой путь для развития общества вы бы выбрали, нуждайся оно в этом: революционный или эволюционный?
— Я в этом ничего не понимаю.
— Лично вы, определяй Ревякин дальнейшую судьбу чего–либо, сторонник каких–то жестких мер или все должно решаться миром и согласием?
— На сегодняшний мир я не сторонник, раньше я придерживался подчас крайних точек зрения. А что будет дальше, в какую сторону двинется...
— Добрались до музыки. Сдирали ли вы когда–нибудь что–нибудь у DOORS?
— Так регулярно сдираем! У всех! И у DOORS в том числе.
— Вас вообще раньше строго называли русским Моррисоном, вам, по–моему, это не очень нравилось...
— Да нормально, почему не нравилось?
— Вы как–то сказали, что вернулись к себе настоящему, сделав круг. С записью нового альбома "Оружие" пошел заход на круг новый?
— Будем надеяться.
— Почему вы решили воссоздать КАЛИНОВ МОСТ в почти "золотом составе"? Ведь вы начали работать с проектом РЕВЯКИН И СОРАТНИКИ, и вроде бы все шло замечательно?
— Да не знаю. Не только все от меня зависело — захотел я снова выступать как КАЛИНОВ МОСТ и стал выступать. Ребята были не против, и я особо был не против. Собрались, обсудили, сделали то, что посчитали нужным сделать.
— Слушая сингл "Родная", мне показалось, что звучание группы стало временами каким–то... модным. Таким, как, например, у МУМИЙ ТРОЛЛЯ. То есть фирменность, безусловная узнаваемость МОСТА сохранились, но музыка как бы стала музыкой для всех. Не хочу здесь говорить о слове "попсовость", так как сам не понимаю, что оно обозначает, и применяю его интуитивно.
— Это вам решать; вы же, журналисты, у нас комментаторы, вы же Перетурины, гиганты мысли, а мы исполнители.
— Ага, журналистов вы недолюбливаете!
— Да нет, я просто отношусь к ним, как к журналистам, понимаете? Редко у кого из них можно увидеть там какой–то почерк особый, лопату такую шахтерскую, которой он роет. Как правило, все они достаточно поверхностны, и поэтому я к ним так и отношусь. Как и вы, наверное, к музыкантам относитесь ко многим...
— Поверхностно... На сингле не так много солирующей гитары Василия Смоленцева, он словно бы скрылся внутри команды. С чем это связано?
— Да лень ему, наверное, что–то придумывать... Я могу вам его телефон дать, позвоните ему, он все сам точно ответит.
— Вам интересны те российские группы, о которых сейчас так много говорят, — СПЛИН, МАША И МЕДВЕДИ, другие?
— Да я не слежу за ними особо. А из того, что видел и слышал... Рано, мне кажется, о них говорить как о чем–то неординарном. Надо подождать хотя бы еще альбома два–три.
— Одно время тексты СПЛИНА стали на полном серьезе сравнивать с текстами КАЛИНОВА МОСТА...
— Да не стоит это обсуждать, кто на кого похож. Может, и похож СПЛИН, но мне это неинтересно обсуждать. Наверняка они на кого–то похожи, так все на кого–то похожи...

Мучил Дмитрия Ревякина и мучился сам Олег КЛИМОВ

Группа КАЛИНОВ МОСТ родилась в Новосибирске осенью 1984 года. У истоков ее стояли два Димы — Ревякин, писавший тексты и музыку, и местный культовый гитарист Селиванов. К 1986 году к тандему Ревякин–Селиванов добавляются барабанщик Виктор Чаплыгин, игравший в легендарной невосибирской группе ЛОМБАРД, и басист Андей Щенников, составившие ритмическую основу группы, всегда гордившейся фирменным "мостовским" драйвом... В том же 1986 года Селиванов оставляет группу, и на смену ему приходит 18–летний Василий Смоленцев, один из наиболее нетривиально мыслящих российских гитаристов, обладающий к тому же замечательным чувством ансамбля. Формирование "золотого состава" КАЛИНОВА МОСТА завершается. Зимой 1986–1987 гг. группа записывает в Новосибирске несколько магнитоальбомов и начинает выезжать "из глубины сибирских руд" в европейскую часть России — сначала в Ленинград, а затем в Москву.

12 сентября 1987 г. МОСТ выступил на знаменитом фестивале в Подольске — перед изумленной публикой неожиданно предстала группа небывалой творческой мощи. Команда произвела настоящий фурор — благодаря продуманным аранжировкам, мощному саунду, самобытной поэзии, оригинальному сплаву фольклорной мелодики и по–сибирски понятого ритм–энд–блюза. С выступления на "советском Вудстоке" начинается общенациональная известность коллектива.
С 1988 года КМ начинает сотрудничать с Центром Стаса Намина (SNC Records) и записывает ряд студийных альбомов — "Выворотень" (1990 г.), полуакустический "Узарень" (1991 г.), жесткую, электрическую "Дарзу" (1991 г.), своеобразный unplugged "Ливень" (1992 г.). Наконец в 1994 году выходит плод многомесячной изнурительной студийной работы — "Пояс Ульчи", и поныне остающийся вершинным альбомом группы, в создании которого, помимо основного состава МОСТА, приняли участие гости проекта — такие именитые музыканты, как Сергей Воронов, Инна Желанная, Александр Чиненков, Сергей Мазаев и др.
В ходе создания своей "студийной летописи" группа претерпевает значительные трансформации — от "сибирского панка" (как сами музыканты полушутя–полусерьезно определяли стиль своих первых опытов) и длинных баллад, созданных под влиянием увлечения THE DOORS, к этническому року, "неофолку". Меняется и вокал Ревякина — он теряет рычащую, утробную агрессивность, становясь легким, парящим и приближаясь по типу звукоизвлечения к фольклорному пению.
После выхода альбома "Пояс Ульчи" КМ блестяще выступает на концерте памяти Цоя в "Лужниках". Затем появляется бутлег "Никак 406" — запись одного из московских клубных концертов. К этому времени МОСТ начинает лихорадить — в группе нарастают противоречия. По очереди то уходят, то возвращаются Чаплыгин и Щенников, приглашаются новые музыканты (Олег Татаренко — бас, Александр Владыкин — клавиши). Летом 1994 г. группа ДДТ, обеспокоенная неустойчивым состоянием КАЛИНОВА МОСТА, организует совместную акцию в его поддержку — большие концерты в Петербурге и в Москве. Затем почти год молчания. В мае 1995 года МОСТ появляется в Москве и выступает в прямом эфире телекомпании "Свежий ветер" (программа "Живьем с Максом") в составе Ревякин — Смоленцев — Чаплыгин — Татаренко (бас) — Владыкин (клавиши).
Запись этого выступления получилась очень удачной и была выпущена на SNC под названием "Травень" (1995). Возможно, облегченность и некоторая "припопсованность" звучания, ранее нехарактерные для этой команды, сделали концертик "Травень" самым кассовым на сегодняшний день альбомом КАЛИНОВА МОСТА. Это был последний раз, когда КМ являл себя публике, — после появления в Москве группа фактически распалась.
Этот распад был вызван целым комплексом причин, но, пожалуй, основную роль сыграло то, что в 1995 году КАЛИНОВ МОСТ оказывается в ситуации достаточно жесткого выбора: или коммерциализироваться, или погибнуть. Четверо музыкантов из Новосибирска предпочли второй путь. КМ был разведен. Как казалось, навсегда.
28 февраля 1997 года группа вновь встретилась после двухлетнего перерыва в хрестоматийном составе "Ревякин — Смоленцев — Чаплыгин — Щенников" и дала концерт в московской "Горбушке" (видеоверсия этого концерта издана фирмой Мороз Рекордз на видеокассетах под названием "Высекать мосты..."). Тогда эти четверо жили на сцене как единый организм, словно и рассталась только вчера. Так после двухлетнего перерыва группа воссоединилась и работает в "золотом составе".
Следующий год был очень насыщенным. МОСТ появляется на телевидении, выступает с концертами в Москве, Санкт–Петербурге, Новосибирске, Ростове, Туле, дважды ездит на гастроли в Лондон. Однако главной задачей была запись нового альбома. Она проходила в несколько этапов — с декабря 1997 года по август 98–го сначала в Новосибирске, потом в Москве. Наконец к осени мастер альбома "Оружие" готов, клип снят, и музыканты покидают Москву — сначала отдыхать, а потом репетировать новую концертную программу.
КАЛИНОВ МОСТ не из тех групп, что каждый год записывают по альбому и делают новую программу. Ребята работают по–сибирски неторопливо, основательно, очевидно, следуя принципу "лучше меньше, да лучше" и создавая вещи масштабные и долговечные. Появление их номерного студийного альбома — всегда событие. Последний раз это приключилось очень давно — когда в 1993 году был выпущен на SNC монументальный "Пояс Ульчи". Теперь, целых пять лет спустя, МОСТ собрался представить на суд публики новое эпическое полотно — альбом "Оружие", состоящий из 12 новых композиций.
Вопреки грозному названию, Ревякин не стремился демонстрировать мастерство художника–баталиста. Так что замысел альбома не стоит трактовать буквально. Зато перед слушателем открываются широчайшие возможности для интерпретаций метафизических.
Пытаться понять КМ можно разными способами. Можно, например, постараться расспросить автора. Однако из Ревякина удается вытянуть (и то разве что клещами) только скупые пояснения — этот поэт не очень–то любит рассуждать о своем творчестве, видимо, руководствуясь принципом "имеющий уши да услышит". Вот как он пояснил смысл названия в одном из недавних интервью: "Слово "оружие" происходит от двух корней — "орати" (древнерусское "пахать плугом") и "жиче" (жить, жизнь). Нужно это знать, и все становится ясно". Произнеся это, Ревякин не пожелал более углубляться в вопрос, оставив недоумевать журналистов, не привыкших к оригинальной ревякинской лингвистике.
Поскольку авторские комментарии способны не прояснить, а, наоборот, окончательно затемнить вопрос, можно почитать разную эзотерическую литературу и попытаться из нее вывести какую–нибудь теорию. Например, "Русские Веды" или "Дао Дэ Цзин", книжку Антона Платова "Дорога на Аваллон". Но, как говорил Гете, "Суха теория, мой друг, а древо жизни пышно зеленеет". Поэтому, может быть, самый лучший путь — постараться самому решить, что именно стремятся передать своим слушателям четверо музыкантов из Новосибирска, и совершить новое путешествие в диковинный волшебный мир КАЛИНОВА МОСТА. А для этого всего лишь надо взять билет и пойти на концерт группы — тем более что на сегодняшний день это единственная возможность услышать новые песни Ревякина и Ко, поскольку выпуск компактов и кассет отложен на неопределенное время из–за всем известных обстоятельств.
Концертная программа "Оружие" включает 12 песен из нового альбома. Они очень разнообразны — здесь и лирический напев ("Родная"), зажигательные "плясовые" ("Кольца алые", "Горевать ночью"), мелодичные и тяжелые "медляки" ("Рудники свободы", "Поминать бессмертных"), мрачноватая и завораживающая психоделика, напоминающая альбом "Выворотень" ("Юные", "Сны сбываются"), и облегченное, "припопсованное" звучание, которое ближе к "Травню" ("Иного не надо", "Пропадать молвой"). В концерте обязательно прозвучат и хиты–долгожители — "Пойдем со мной", "Девочка летом", "Уходили из дома" и многие другие старые любимые песни.
Только на живых выступлениях группы можно будет приобрести радиосингл с песнями из нового альбома. Это коллекционное издание, выпущенное самой группой ограниченным тиражом. Видимо, по контрасту с грозным названием "Оружие" радиосингл решили назвать нежно и проникновенно — "Родная". Так называется и песня, которая стала главным хитом альбома и на которую КАЛИНОВ МОСТ снял свой первый видеоклип. Кадры из него использованы в его оформлении компакт–диска.
На презентационных концертах можно будет впервые увидеть и купить долгожданную книгу стихов Дмитрия Ревякина "Гнев Совы", которая была обещана поклонникам еще в 1997 году, а вышла только что — 15 октября 1998 г.
На сцене вас ждет КАЛИНОВ МОСТ в "золотом составе" — Дмитрий Ревякин (вокал, акустическая гитара), Василий Смоленцев (соло–гитара), Олег Татаренко (бас) и Виктор Чаплыгин (ударные). На концерты будут приглашены специальные гости — "братья по оружию", коллеги–музыканты. Но самые главные гости — это публика, зрители. Потому что новый альбом и новая программа "Оружие" посвящается тем, кто все эти годы помнил, терпеливо ждал, надеялся и верил, — преданным друзьям, поклонникам, которые некогда сделали МОСТ легендарной и культовой группой и благодаря которым она остается легендой и по сей день.