Intelmedia

“Жестокая правда” INTELMEDIA

Периодически посещая всевозможные сейшны, не перестаешь радоваться обилию молодых талантов на земле белорусской: ну, не переводятся они, какой косой ни коси, каким бревном в глаз ни целься. И что самое главное, случается, находишь порой среди всего прочего вещи действительно интересные и достойные внимания. К примеру, начало 1998 года, помимо всех остальных славных событий, ознаменовалось появлением на свет группы INTELMEDIA, небезуспешно сочетающей в своем творчестве как жесткие рок–н–роллы, так и нежные баллады — с частыми сменами ритма, джазовыми энд блюзовыми элементами и глубокомысленными белорусскоязычными текстами.

"Эта музыка противоречива, но интересна, — поведал ритм–гитарист INTELMEDIA Комин Виталий, — что, впрочем, относится и к самим музыкантам".

"Противоречивые, но интересные люди" — это также Руслан Баек (ритм–гитара, вокал), Алексей Грудинка (барабаны) и Евгений Шеаков (бас).

— По традиции начнем с вопроса о названии команды.

Р.Б.: — По поводу нашего названия столько существовало всяких вариантов! В самой первой заметке о группе, в газете "Ранiца", его перевели как "обращение к Богу". А на самом деле это два латинских корня: "разум" и "работа".

В.К.: — "Работа головой".

Р.Б.: — Да, хотя некоторым почему–то больше нравится "средний ум"... Но на самом деле, для того чтобы сочинить такую музыку, как у нас, нужно поработать головой.

— А может, есть какие–нибудь источники вдохновения?

В.К.: — Есть... Сама жизнь. Жванецкий хорошо сказал: "Как я пишу свои бессмертные произведения? Сижу дома, потом выхожу в магазин, получаю по морде, возвращаюсь домой и пишу ответ".

Р.Б.: — "Жорсткая прауда жыцця" (одна из песен INTELMEDIA. — Прим. авт.).

В.К.: — Вот именно!

— А какие–либо социальные проблемы, политика? Дело в том, что группы, поющие на белорусском языке, очень многими воспринимаются совершенно однозначно...

Р.Б.: — Да, в Беларуси человека, который общается на родном языке да еще и песни пишет, почему–то считают националистом. Очень странно...

Е.Ш.: — Во всяком случае, нас политика не затрагивает.

Р.Б.: — Нет, ну есть, конечно, какие–то собственные убеждения, но быть рупором какой–то политической партии, вливаться в какие–либо тусовки, течения мы не желаем. А что касается всяких акций, то нам все равно, в каких из них принимать участие. Поставят аппарат, пригласят — всегда пожалуйста.

— Есть ли в группе ярко выраженный лидер?

В.К.: — На сцене это Руслан. Очень уж он хорошо прыгает, а я скорее серый кардинал.

Р.Б.: — Во время выступления мне приходится одному скакать за троих–четверых, потому что остальные, как правило, находятся в солдатском стойко–оловянном состоянии... хоть у них и по две ноги.

В.К.: — А у него их восемь как минимум.

— Но, несмотря на все активные телодвижения, весь драйв, мне показалось, что в ваших песнях много нот печальных. Даже слушая историю о том, что "ружовае шчасце вецер нясе", чуть ли не физически ощущаешь какую–то безысходность...

Е.Ш.: — Ну, не без этого, конечно...

Р.Б.: — Да, не без печали... А впрочем, мы и в жизни не большие весельчаки — люди серьезные, рабочие, студенты...

— Жизнь не особенно радует?

Р.Б.: — Да нет, я бы не сказал, что все очень уж плохо. Все нормально... Во всяком случае, мы жизнью не обижены — наоборот, глядя на окружающий мир и видя такое количество обиженных людей, хочется спеть для них. И про них — чтобы их больше не трогали.

В.К.: — И они нас тоже... не обижали.

— Ну, будем надеяться, подействует. Такие красивые тексты... в лучших традициях советского рока.

Р.Б.: — Не совсем. Традиция русского рока — это когда сначала пишется текст, а потом подбирается музыка.

Е.Ш.: — А у нас эти процессы параллельно идут...

Р.Б.: Придумываются первые аккорды, потом — еще что–то, инструментальные партии, слова — все вместе, и песня, как зародыш, развивается, развивается и...

В.К.: — Умирает.

Р.Б.: — Да нет же! И выходит на свет. Хотя Виталя, конечно, парочку угробить успел. Хорошо, что немного, и большинство "детей" родилось нормально.

— Насколько большая ваша программа?

Р.Б.: — В целом — примерно минут на 30, но постоянно придумываются и новые вещи. Проблема в том, что негде записаться. Раньше у нас была точка по месту работы Жени и Леши (басист и барабанщик группы), но получилось так, что нас оттуда попросили... Приходится делать все нелегально. Хотя это даже интересней: работаешь над музыкой и знаешь, что в любой момент могут придти и отключить электричество, а у ребят потом будут проблемы.

В.К.: — Но это, кстати, и вдохновляет!

Е.Ш.: — Да, много интересного случается. Как–то раз во время записи песни протекла крыша — и все эти звуки тоже записались...

Р.Б.: — А когда принялись за другую, наверху работали кровельщики... помогали... очень в тему получилось!

— Попробуйте представить себя лет через 15–20.

Р.Б.: — Есть такая истина: не заботьтесь о завтрашнем дне. Это и к нам относится.

В.К.: — Не ко всем. Я, думаю, буду продолжать заниматься музыкой или чем–то, связанным с музыкой.

Р.Б.: — А я стараюсь не задумываться. Хожу на репетиции, буду, наверно, играть и дальше... Ведь уже что–то получается, хоть мы и не хватаем звезд с неба. Еще бы найти место, где можно качественно записываться, выпускать кассеты, так мне больше ничего и не надо.

В.К.: — Не знаю, для кого как. А для меня музыка — это основное в жизни... Зарабатывание денег — это уже потом.

— Совместить эти два понятия нереально?

В.К.: — В ближайшем будущем — нет.

Р.Б.: — В Беларуси еще не появились серьезные люди, которые могут заниматься шоу–бизнесом на должном уровне. А жаль, потому что, по моему мнению, белорусские группы намного солиднее, чем российские.

— В каком смысле?

Р.Б.: — Каких музыковедов ни спроси, все говорят, что в музыкальном плане наши команды не хуже, а есть даже и лучше...

В.К.: — Кого?

Р.Б.: — Российских. К тому же Беларусь маленькая, в ней населения — как в одной Москве, а сколько всего существует!

В.К.: — По–моему, дело в том, что в России рок начал развиваться в начале 80–х, а так как мы отстаем на энное количество лет, то этот расцвет переживаем именно сейчас...

— Есть ли музыка, вызывающая у вас исключительно негативные эмоции?

В.К.: — Трэш. 20 минут — и я больше не могу.

Е.Ш.: — А я не люблю фольклор.

Р.Б.: — Из всего, что существует в музыке, мне больше всего не нравится принцип, который используют многие группы, — если говорить о белорусской сцене, то это ЛЯПИС ТРУБЕЦКОЙ и НЕЙРО ДЮБЕЛЬ — играющие музыку, изначально рассчитанную на все и вся, как ставка на лошадку, которая явно вывезет, проскочит. Я люблю, когда ставят на серую лошадку и она выходит вперед.

— Например, кто?

Р.Б.: Та же КРАМА. На их концерты приходит масса народу, а играют–то они ритм–энд–блюз, стиль, у тинейджеров, наверное, самый непопулярный. Их слушают и в России, и за границей — поставили на серую лошадку и обскакали многих.

— Что касается вашей музыки... присутствует ли чувство удовлетворения, скажем, после концертов?

В.К.: — Первое впечатление: так классно было! Через час думаешь: там слажал, там не получилось... Есть детали, которые хотелось бы сделать лучше, сыграть чище, но по большому счету мы довольны тем, что мы делаем.