Новый Иерусалим Начните новую жизнь!
Вот с развенчания таких досужих домыслов я и начал беседу с представителями НИ Александром Патлисом (А.П.) (вокал), Игорем Сорокиным (И.С.) (бас) и Игорем Копыловым (И.К.) (гитара, вокал).
И.К.: Лет пять назад я ехал в автобусе, и за моей спиной стояли и разговаривали два музыканта (я не буду их называть, хотя знаю, кто это были): "Вот же НОВЫЙ ИЕРУСАЛИМ: продались баптистам американским, а теперь отрабатывают бабки!" На самом же деле музыкальный центр "Левит", который, как утверждают, и платит нам, это и есть мы сами — его организаторы и учредители. И все деньги, принадлежащие центру, — наши деньги, заработанные нами. Никто со стороны нам их не дает. И мы вкладываем эти деньги в свои туры, в записи альбомов, в съемки видео, в собственную студию, для которой мы приобрели кучу аппаратуры и на которой собираемся записывать других музыкантов. Причем не только так называемых христианских, а всех тех, кто обратится к нам.
И.С.: Может, такие разговоры идут еще от того, что наши рок–музыканты, видя, что мы часто ездим с выступлениями в Америку, думают о нас, как о процветающей группе. А кому из артистов не хочется зарабатывать на жизнь любимым делом? И тогда появляются такие слухи: если хочешь нормально зарабатывать, продайся, например, как говорят о нас, Церкви, у которой много денег, и все у тебя будет нормально.
И.К.: Да, есть люди, верующие люди, которые от чистого сердца хотят тебе помочь. Они видят, что человек посредством своего искусства проповедует Евангелие, так почему его не благословить на это праведное дело и не помочь финансово, если есть такая возможность? Почему бы не спонсировать какой–нибудь проект или альбом? Белорусскому музыканту Сергею Бриксе таким же примерно образом помогла выпустить его первый альбом одна американская женщина. Абсолютно частным образом.
— Группа достаточно зарабатывает своими концертами?
А.П.: Только в Америке.
— Вы работаете там русскоязычную программу?
И.К.: Но для нерусскоязычной публики. Лишь в этом году у нас были пара выступлений чисто для русскоязычной американской общины.
А.П.: В Чикаго нами заинтересовались русское телевидение и русское радио, и в следующем году они вызвались быть информационными спонсорами наших концертов.
— По меркам Беларуси ваша группа играет, прямо скажем, отлично. В коллективе собрались отличные инструменталисты. Но, не обижайтесь, это по меркам Беларуси. В Америке же, с ее богатейшими музыкальными традициями, высоким профессионализмом никого не удивишь. Там нужно быть супервысококлассным музыкантом или, для того чтобы привлечь к себе внимание, играть нечто совсем уж необычное — белорусский фолк–рок, к примеру. Вы же играете музыку традиционную. Пусть вы работаете в разных жанрах, но все они в Америке хорошо знакомы. Тексты ваши американцы не понимают. Спрашивается, чем же вы тогда привлекаете их внимание?
И.С.: Суть не в профессионализме, а в искренности исполнителей. И люди, которые приходят на наши концерты, забывают о том, какую музыку мы играем, им не важно, суперпрофессионалы мы или нет. Они реагируют на наш святой дух, как мы его называем, или положительную энергетику, как это же состояние называют в музыкальных кругах. Люди уходят с наших концертов обновленные, радостные. Это и выделяет нашу группу из сотен, тысяч американских команд.
И.К.: Какую искренность несет со сцены человек, поющий о любви и разведенный уже в пятый раз? И зритель, поверь мне, чувствует это.
— Но в Америке же полно своих групп религиозной направленности, очень даже популярных. А тут к ним приезжает группа из Бог весть знает откуда и поет им о чем–то на тарабарском языке...
И.К.: Знаешь, может, в нас все же побольше искренности, чем в тамошних музыкантах? Однажды Бог и Вера так резко поменяли нашу жизнь, что мы до сих пор не растеряли самые первые ощущения от происшедших в нас перемен, и энергетики в нас просто навалом.
И.С.: На самом деле, у нас были мысли сделать программу на английском языке, но знающие люди отсоветовали нам это. Наша оригинальность и проявляется в том, что мы поем на чужом для них языке. Им не нужна еще одна американская команда.
И.К.: Перед исполнением песни мы, конечно, на английском рассказываем, о чем она. Или проецируем на экран ее перевод.
— Музыканты НОВОГО ИЕРУСАЛИМА до счастливой встречи в одной группе поиграли разную музыку в разных белорусских командах. Музыку отнюдь не сугубо христианского толка. Что же произошло у вас в жизни, что вы своими песнями обратились к Богу, что вы решили нести людям Веру?
И.К.: Я играл в группе КОНДОР, Игорь — в ИНТЕРПОЛЕ, а Сашка — с Артемом Телегиным.
А.П.: До армии я еще пел в гродненской команде ИСТИНА. Никакой "истины" там не было (смеется).
И.К.: Я, кстати, к тому времени, как готов был прийти в НОВЫЙ ИЕРУСАЛИМ, узнал о том, что Сергей Брикса занялся христианской музыкой, и я подумал, что у него точно крыша поехала.
И.С.: Я был в другом лагере, лагере рок–музыкантов со всеми ихними специфическими феньками, со всей их неустроенностью. А музыканту, если он хочет работать всерьез, нужен качественный инструмент, качественный звук. Он хочет иметь потребителя своей музыки. И мы это искали. Даже записывались в театре Пугачевой на студии у Александра Кальянова. Но все то, что предлагалось музыканту мирским шоу–бизнесом, меня не удовлетворяло. А попав на концерт НОВОГО ИЕРУСАЛИМА с его простыми словами и простыми аккордами, с его никакой музыкой, но с такими горящими глазами у публики, радующейся и вникающей в каждое слово, пропетое со сцены, общающейся совсем по–другому друг с другом, нежели это общение происходит на обычном рок–концерте (там сами знаете, какое зачастую происходит "общение"), я понял: вот то, что мне нужно. Мне нужен Бог, мне нужны люди, у которых мысли не расходятся с делами, которые ищут добро и призывают всех к добру. Я даже так скажу: что и экстремальные музыканты, или сатанистские музыканты, ищут дорогу к добру. По крайней мере их большая часть. Просто они выбрали себе такой имидж. Я не поверю, что они хотят жить хуже, что они хотят, чтобы им на самом деле отрезало руку (как они в песнях своих живописуют все эти кровавые страсти). Да, они проповедуют насилие, насилие наносное, подчиняющееся имиджу, но даже через это насилие они ищут дорогу к Богу. Совесть есть у каждого человека. Сложнее с теми, кто говорит о Дьяволе всерьез. Но им еще не закрыта дорога к Богу, есть время одуматься.
— Придерживаетесь ли вы вне сценической жизни Божьих заповедей?
И.К.: Конечно, а как можно иначе?! Если бы мы были на сцене одни, а за сценой другие, то как бы могли тогда вместе работать?! Мало того, мы одна семья (в нормальном, высоком смысле этого слова), у нас общие заботы, общие радости...
— О заботах. "Напала", допустим, на меня депрессия. Я пошел с другом, фотографом "Музыкалки" Сергеем Шарубой, у которого тоже пусть будет депрессия, выпил водочки. Полегчало. Как вы решаете аналогичную проблему?
А.П.: Ну и что в этом хорошего, что вы "поделились" друг с другом своими депрессиями? У тебя была одна проблема, стало две. Хорошо это?
И.С.: В НОВОМ ИЕРУСАЛИМЕ никто не пьет и не курит. И не потому, что это грех, а потому, что эти действия разрушают человеческое сердце. А Бог как раз и пришел на Землю, чтобы защитить и предостеречь людей от тех вещей, которые ведут к наркомании, алкоголизму. У меня есть гораздо больше всего того, что принесет мне радости опять–таки больше, чем выпивка. Мне нравится вставать утром, бежать на зарядку, потом, по возвращении с нее, принимать контрастный душ. Затем у нас есть такое понятие, как молитва, то есть общение с Богом. Для человека, который далек от Бога, это, может, и непонятно... Ну это как общение с хорошим человеком, который дает тебе положительный импульс; тебе хочется с ним разговаривать, просто идти рядом... Я звоню своим друзьям, верующим в Бога, мы разговариваем с ними, встречаемся, занимаемся разными делами. Для меня непонятно, как можно позвонить другу и сказать ему: "Знаешь, у меня депрешн, давай возьмем литровочку и (свистит)... вдарим".
И.К.: Если у нас есть проблема, мы смотрим, что Бог сказал: "Возовите ко мне и ответе вам...". А потом у нас жизнь сейчас настолько насыщенная со всеми этими поездками, гастролями, записями, открытиями новых городов, что места для депрессии практически нет.
И.С.: Мы не заливаем, не деремся и не колемся. Мы умеем освобождаться от плохих мыслей посредством хороших идей и поступков.
А.П.: Когда твой мир наполнен Божьим словом, ты знаешь, что тебе обещал Бог...
А.П.: Уж если доверять какому–то авторитету по жизни, доверять в разрешении проблем, то только авторитету авторитетов — Богу. Иисус — это путь, это дверь.
— Существует широко распространенное мнение, что Церковь относится к людям артистических профессий неоднозначно. Тем более к рок–музыкантам. Есть множество брошюр, в которых тот или иной представитель Церкви считает своим долгом предостеречь молодежь от пагубного влияния рока. Как вы относитесь ко всему этому?
А.П.: Церковь может так говорить только в том случае, если ты, заявляя о себе как о человеке верующем, в реальности ведешь неправедный образ жизни. Но если я живу и что–то делаю по Богу, тогда никто не имеет право меня в чем–то упрекать. Бог дает в первую очередь людям сво–бо–ду! Каждый человек имеет право на собственное мнение, и никто не имеет права манипулировать тобой, никакая Церковь. Церковь — это люди. А люди... они разные. Поэтому — смотри на Бога!
— Мне кажется, что на ваши концерты все–таки в основном приходят люди, разделяющие ваши взгляды. Это минус или плюс? Я не поверю, если вы скажете, что не заинтересованы в привлечении к своему творчеству новых слушателей.
А.П.: Я могу сказать, вспоминая наши недавние гастроли по Украине, что на наши концерты все чаще приходит не церковная молодежь.
И.К.: Мы не ставим своей целью играть только "для своих", мы ждем всех тех, кто любит рок–музыку, пусть даже они не имеют никаких, самых минимальных представлений о том, кто такой Бог.
— Тогда, быть может, группе стоит потщательнее отнестись к написанию текстов. Уж больно много у вас откровенно лобовых призывов к Богу, к Вере, что может дать абсолютно противоположный результат, и люди, которых так часто за нашу историю куда–то призывали и звали, отвернутся от Бога...
И.К.: Мы думаем над этим. И в нашей новой программе будут песни более, что ли, образные, более поэтические.
А.П.: Понимаешь, программа "Ну что ты думаешь об этом?" не была написана так, в агитационном ключе специально. Мы искренне в ней пели о Боге, и мы именно так и хотели в ней сказать о Боге.
— Группа играет в самой разной стилистике, и это здорово. Но вы не опасаетесь, что такая разбросанность тоже не идет вам на пользу?
И.С.: Мы за время существования НОВОГО ИЕРУСАЛИМА чего только не переиграли: госпел, джуиш — еврейские мессианские песни, джаз–рок, метал.
А.П.: Мы ищем...
И.С.: Нет такого расчета, что, ага, сейчас мы сочиним что–нибудь для металлистов. Нам Бог подсказывает, что вот эту песню нужно написать так, а эту — так. Мы садимся и вместе думаем, как ее нужно сделать.
И.К.: Главное для нас, честно сказать, не стиль, это второстепенно, а как с помощью музыки донести до слушателя то, что мы хотим ему сказать. И тогда мы уже изобретаем средство — музыку, которая способна наилучшим образом помочь людям нас услышать.
А.П.: В новом альбоме мы попробуем придержаться одного стиля: что получится, что это будет за стилистика?..
И.С.: Работать над новой программой мы начинаем в ноябре. Записывать треки будем в Минске, а сводить альбом — летом в Америке. И через год мы привезем в Беларусь новый продукт. А до этого мы планируем продолжить по Беларуси наш тур "Ну что ты думаешь об этом?"
Музыкальная газета. Статья была опубликована в номере 42 за 1998 год в рубрике музыкальная газета
