Палац

Лесные разбойники из Беларуси играют для бургомистра Бонна

Именно так — лесными разбойниками– окрестила одна из немецких газет минскую группу ПАЛАЦ. В ответ на изумленное "почему?" германские журналисты в один голос отвечали музыкантам: "Ну как же, как же — Робин Гуд, Вильгельм Телль — я, я, натюрлих". В смысле "уж больно вы на них в своих сценических костюмах походите".

ПАЛАЦ действительно ярок и самобытен — разнообразие красок и оттенков их творческих способов и приемов способно разбудить любое, даже самое невостребованное воображение. Поэтому, как только они ступили на родную белорусскую землю, я возник из телефонного межпроводного пространства и договорился о встрече.

— Ну и как она, Германия? Как встретила, чем провожала?

Юрась Беляков (Ю. Б.) — Хорошая страна, богатая страна.

Олег Хоменко (О.Х.) — Нормально. Встретили очень тепло, правда, несколько аномальной погодой. Надо сказать, что это первая наша поездка, которая была организована не нами самими. Мы были участниками официальной делегации от Минска в Бонне по случаю пятилетия культурного сотрудничества между этими городами.

Ю.Б. — Были на торжественном приеме у бургомистра.

О.Х. — Ну, в целом он отметил, что сотрудничеством они довольны. Не преминул, правда, вспомнить о трудном положении дел в нашей стране.

Дмитрий Коробач (Д.К.) — Да, не преминул, чего, конечно, наш представитель Мингорисполкома не сделал — вежливо, тихо так стороной обошел.

О.Х. — Ездил с нами еще сборный джазовый коллектив под руководством Вячеслава Михневича и государственный хореографический ансамбль ХОРОШКИ.

— Много концертов удалось сыграть?

О.Х. — Нашей целью было завязать новые знакомства с музыкантами и клубами, что, может быть, в этот раз не совсем удалось. Помимо выступления на городской площади, мы отыграли один раз в клубе. Принимали очень хорошо. Правда, клуб был небольшой и публики тоже было не очень много. На сегодняшний день в Германии, в общем–то, достаточно своих коллективов, которые играют по клубам, и хотя многие наши группы смотрелись бы и звучали по сравнению с ними гораздо лучше, существует ряд проблем (дорога, жилье, питание, страховка), которые делают эту затею неокупаемой.

Д.К. — А встречали нас хорошо. Какая–то тетенька даже на сцену танцевать выскочила — отплясала почти три песни. У нас сразу же охрана согнала бы, а там не то что охраны — во всем Бонне ни разу полицейского не увидели. Нет, вру — один раз полицейская машина проезжала мимо.

— Судя по тому, что вы рассказываете, германские клубы не особенно заинтересованы приглашать наших музыкантов?

О.Х. — Как раз наоборот — заинтересованы. Наша музыка им очень нравится. Мы привозили с собой кассеты — им нравятся наши исполнители. Но первый вопрос, который они задают, — как быстро они смогут приехать? У нас подготовка такой поездки занимает до двух месяцев, там — максимум неделю.

Д.К. — Потусовавшись там полгодика, мы могли бы сделать рекламу не только себе, но и командам всей республики. А там очень доброжелательно относятся к музыкантам, не то что наша снобистская публика. Можно было бы пачками засылать туда наши команды не по частным приглашениям, а на государственном уровне и зарабатывать на этом деньги.

О.Х. — Мы ждем. Нам должны прислать записи групп из Бонна и Кельна. Групп, которые согласились бы за минимальную плату отработать здесь у нас в Беларуси. Это наверняка будет интересно. Это, собственно, итог нашей поездки, и если найдутся люди, способные все это поддержать, будет просто замечательно.

— Не произошло ли в вашем коллективе каких–нибудь качественных или количественных перемен за последнее время?

О.Х. — Количественных — нет, а вот качественные — наверное, да.

Д.К. — Мы сделали одну песню совместно с оркестром Финберга, осталось ее записать. Это уже качественно иной уровень, воспринимающийся на любых, даже самых крутых площадках. Это была первая проба, очень даже неплохая. Мы наверняка будем продолжать работу над этим проектом.

— Говорят, что вы все больше используете сэмплеры, тогда как раньше вы вытаскивали с собой на сцену кучу экзотических инструментов. Почему?

O.Х. — Да нет, скорее наоборот — инструментов все больше, а сэмплеров все меньше.

Д.К. — Одно дело — сольный концерт в родном городе, когда есть бонги, конги, бас–гитара, гитара с флэнжером, но тогда ПАЛАЦ разрастается почти до размеров оркестра Финберга. У него, извините, 120 ставок, а у нас — ни одной. Если бы у нас было хотя бы три ставочки, мы бы их на пятерых раскинули...

— Как много концертов у вас было в этом году?

Ю.Б. — Достаточно плотный график был.

О.Х. — Да, достаточно плотный. На февраль–март был небольшой перерыв, когда мы готовили новые песни, а начиная с апреля и почти целое лето свободных выходных практически не было. Пять, шесть концертов в месяц в среднем, и это, в принципе, не много. Октябрь и ноябрь мы планируем поработать за пределами Беларуси, посмотрим, как это все получится. Были большие планы на октябрь на Москву. Сейчас же непонятные цены, кризис, в общем — непонятно. А начиная с декабря снова — Слоним, Лукашевичи, Минск.

— А скоро ли вы планируете выпустить новый альбом?

О.Х. — Так уж повелось, что альбом у нас выходит раз в два года. Где–то к осени будущего года, наверное.

Вот так и поговорили. К концу осени ПАЛАЦ вернется из своих поездок и туров, везя с собой то, что не обнаружат ни детекторы, ни супербдительные таможенники, — эмоции и впечатления, воспоминания о встречах с замечательными людьми, все то, что станет потом музыкой, все то, что наполнит силой и смыслом их непростой и ответственный труд — нести слушателям свет белорусской народной культуры. Слушателям, которым после этого уже не будет безразлично, что существует на земном шаре такая маленькая страна, откуда приехали эти странные люди, так похожие на лесных разбойников.