Meantraitors

Стас Богорад“Альтернатива - это я”

Стас Богорад. Самый скандальный питерский рок–музыкант, не держащий камень–слово за пазухой, а сразу употребляющий его в дело — по адресу тех рокеров, кто в данный момент ему почему–то несимпатичен. А несимпатичен Стасу ни много ни мало весь российский рок, за исключением команд, играющих в стиле, близком стилю команды Богорада — сайкобилли. Почему так, что стоит за такой бескомпромиссной позицией, вам расскажет сам лидер группы MEANTRAITORS.

— Стас, как образовалось трио MEANTRAITORS?

— На сегодня я единственный оригинальный член группы, состав которой изменялся очень много раз: через нее прошло более десяти человек. А началось все в 89 году, когда мы еще играли с контрабасом (с 1994–го в группе появилась бас–гитара). Первые три песни мы записали для голландского сборника, название которого переводится как "Атака сайко на Европу". Это уже был пятый по счету сборник, выходящий раз в год и включающий в себя записи ведущих сайкокоманд Европы. После этого в 91 году 19 августа, в день путча, мы начали записывать на SNC свою первую пластинку. Потом поехали в Германию, тусовались там целый год, а по приезде в 93 году записали вторую пластинку на MOROZ Records, после чего, пережив очередную смену состава, снова поехали в Германию, где в 94–м выпустили альбом "Welcome To Palermo" и маленькую пластинку с тремя не вошедшими в альбом песнями "Grim Rock". В следующем году в группу пришел немецкий барабанщик, с которым мы записали альбом "Angry Heart", вышедший в России на кассете вместе с пятью песнями из альбома "I’ll Meet You In The Fog".

— Кто из известных российских музыкантов прошел через твою группу?

— Басист Миша Дубов, игравший со Свином, в НАТЕ. Сейчас он, женившись, живет в Кельне. Иногда играл с нами барабанщик НЭПА, пробовался ударник ЗЕМЛЯН. Но я никогда не подбирал себе людей по принципу звездности имен, для меня важно не только мастерство, но и присущие именно молодости задор и энергия, то есть возраст музыканта тоже имел всегда значение. В MEANTRAITORS играли и играют отличные молодые ребята, такие как, например, бас–гитарист Леша Серых.

— Чем ты объясняешь то, что команда так много работала на Западе, может быть, даже в ущерб своей раскрученности и популярности на родине?

— Дело в том, что я любитель стильной музыки, я вырос на хорошем рокабилии, на хорошем панке. И я для себя решил: коль я стал играть, то буду играть узконаправленную музыку, но очень стильную. Понимаешь, можно, исполняя песни и на русском языке, быть в стиле, как, скажем, БРАВО. Но основная часть наших групп играют непонятно что, и иначе как словами "русский рок" их творчество, с позволения сказать, не обозвать. У них нет чисто гармонической роковой основы, поэтому у нас и происходит полная деградация рок–музыки.

— Я знаю, что многие известные питерские рок–музыканты довольно снисходительно относятся к таким твоим заявлениям...

— В этом плане у нашей группы много проблем. Постоянно идет грызня с кем–то, постоянно я ощущаю какую–то зависть, так как мы в отличие от них все время выпускаем пластинки, о нас пишут в западной прессе, в хороших толстых журналах, к нам замечательно относятся в Москве, которая в основном и дает сегодня работу нашим музыкантам. Мы в нормальных отношениях со многими московскими музыкантами, играющими и поющими разную музыку, которых не любят в Питере, с теми же МОРАЛЬНЫМ КОДЕКСОМ, с Ветлицкой. А питерские рокеры варятся в своем соку и как бы хотят народу доказать, что они и есть истинные, пафосные рокеры. А я просто над ними смеюсь и говорю им: то, что они делают, это вообще не рок–н–ролл. Они в ответ мне тыкают моим английским языком, на котором я пою, упрекают меня в коммерции, хотя сами тут же говорят, что настоящая коммерция — это пение на языке русском. Но настоящий рок, во всех странах, англоязычный. И как я буду выглядеть в той же Германии или Японии, если буду петь для публики на русском языке?! Такие заявления наших рок–музыкантов я расцениваю, как типично фашистские заявления, ограничивающие творческую личность. Я же — человек демократичный и считаю, что питерским музыкантам вот этой самой демократичности и не хватает. Я тут даже не говорю о том, хорошо ли, плохо ли они играют, вы хотя бы мне не мешайте делать то, что я хочу и как хочу, понимаешь? Они терпят меня, так как против регалий, которыми обладает наша группа, не попрешь. А остальным питерским англопоющим командам, пусть их и не так много, но они есть, приходится сложнее, чем нам: группы не берут в сборные концерты, с неохотой предоставляют клубы и так далее. "Не катит, — им говорят, — потому что вы поете по–английски, а это не наш стиль". И в результате мы из года в год имеем сплошной рок–блатняк. Я прекрасно понимаю людей, которые выбирают Алену Апину, так как такой рок долго слушать невозможно. А попса наша, пусть она и попса, но она ритмично сыграна, она тебя заставляет дергать задницей. Эти же люди не думают о ритме и о гармонии вообще. Все силы кладутся на заунывный неритмичный текст, неумный, никакой. За редким исключением: есть асы в русском роке, достигшие в этом стиле какой–то вершины, типа ДДТ или АЛИСЫ, у которых хотя бы речь поставлена и музыканты играют хорошо. Пускай даже теоретически это не рок, но это хотя бы хорошо сделано — пускай, ладно, если людям это нужно. Но мое глубокое убеждение заключается в том, что эти команды так высоко поднялись потому, что люди не имели возможности слушать другую музыку, выбирая между попсой и такой вот, с позволения сказать, альтернативой. На самом деле альтернатива — это я — человек, который конкретно, стопроцентно занимается прямейшим уличным наглым рок–н–роллом, чистым и откровенным.

— Какие российские англопоющие группы тебе нравятся?

— Была такая московская группа ШПИНГЛЕТ, игравшая что–то в стиле THE CURE. В Питере, в той тусовке, к которой принадлежим мы и с которой устраиваем фестивали, очень много групп — наших последователей. Они еще ничего толком не записали, у них нет такой возможности, так как вылезли эти команды только сейчас, а время для того, чтобы что–то начать сегодня, не самое лучшее, поэтому им очень тяжело. Единственное, что я могу для них сделать, это разрешить сыграть перед собой. Что касается панка... Знаешь, то, что у нас называется панком, Свинья, например, покойный, царство ему... но не выкинуть песни из слов, как ни крути... Ладно, КОРОЛЬ И ШУТ. Это вообще не панк! Ни гармонически, ни теоретически, ни как угодно! Люди ходят в футболках с надписью "EXPLOITED", но они не понимают, что такое EXPLOITED! При этом бьют себя в грудь — мы играем панк! Ага, русский панк... И СЕКТОР ГАЗА тоже панк, все панк! Все, что очень плохо, то и панк, ну–ну. А ты послушай SEX PISTOLS: до сих пор группа продает миллионы своих пластинок, а почему? Потому что играли люди, играли замечательно! У них грязный имидж, да, но классно ведь играют! А текст ты послушай! Это действительно злобнейшие, антисоциальные тексты, за которые Джонни Роттена чуть не зарезали фанаты королевы. Они действительно боролись своей музыкой, выдвигали какие–то идеи, у них был стиль жизни. А у нас все варятся в чем–то ленивом, все люди достаточно трусливые, музыканты, я имею в виду, в моральном плане. Они — не артистичны, они ничего не могут сказать публике со сцены, у них нет ничего за душой. Да они... они просто все пьяницы в основном. Что меня и раздражает, хотя в принципе мне и все равно как–то. А было бы вообще все по барабану, если бы моя судьба от них не зависела. Мне приходится среди них постоянно тусоваться, потому что, если я этого делать не буду, то нас съедят, съедят здесь, лениво, не напрягаясь, не прикладывая усилий, ничего так уж специально не подстраивая... Вот так мы и сосуществуем, прекрасно зная, что я про них думаю, что думают они про меня.

— Интересно–интересно! Так что они думают про тебя?

— Да то, что я их достал своими западными понтами! И им плевать, что я им говорю–то от сердца, говорю то, что думаю, чистую правду. И за эту правду я постоянно получаю моральные подзатыльники, наживаю себе врагов, создаю ненужные проблемы. Но я такой, таков мой стиль. Здесь есть два варианта: либо вообще ничего не говорить, молчать, либо уж говорить, когда тебя спрашивают, то, что ты думаешь. Сколько можно врать?! Питерский рок на девяносто девять процентов состоит из вранья: люди врут играя, врут слушателю, самим себе, своим друзьям, приятелям и коллегам. Журналистам в обязательном порядке врут, когда говорят, какой замечательный рок они играют. Какой рок?! Это просто бардовская самодеятельность. Пугачевская "Эй, вы там, наверху!" в десять раз больше рок–н–ролл! Такая моя резолюция.

— ...А мне КОРОЛЬ И ШУТ нравятся...