Deviation Гродно-панкбелорусская экстремальщина
Иное дело — провинция, где и условий–то для того, чтобы спокойно пройтись до родного гастронома хайратому — никаких. Сплошной протест, драки, запреты — панк, иными словами.
Про таких панк–ребят, гродненскую группу DEVIATION, вы и узнаете из этого интервью, которое любезно согласился дать солист банды Стас.
— Расскажи, как появилась группа, и представь ее состав.
Стас: — Музыкой я интересовался сколько себя помню, ну, а группа появилась в августе 1993 года, тогда были первые репетиции, а в ноябре мы сыграли первый концерт. Песенка "М.Т. Убить мента" вызвала шок у ментовского начальства, в результате нас арестовали, судья Панок "впаял" мне 10 суток, бас–гитаристу — 15, а барабанщику — штраф. Вот так появилась самая "ненавистная" группа DEVIATION. Что касается состава, то он много раз менялся, с самого начала в группе я — Стас (вокал), Андрей (бас), теперь с нами играют Чен (барабаны) и Андрей (гитара).
— Как бы ты определил стиль вашей музыки?
Стас: — Это своеобразная смесь панка и хардкора, плюс немного регги и фолка. Вообще это мрачная и агрессивная музыка.
— За группой крепко закрепился образ экстремистов, как ты это прокомментируешь?
Стас: — Еще Джелло Биафра говорил, что музыка должна быть опасной, добавь к этому то, что мы живем в опасное время в опасной стране, ну, и то, что нынешний режим я считаю омерзительным в его колхозной тупости и идти с ним на какие–то компромиссы не собираюсь, кроме того, я не стесняюсь об этом говорить, вот тебе и весь экстремизм. Пока я ничего не взорвал, никого не убил — поэтому экстремистом себя не считаю.
— Как ты относишься к утверждению, что DEVIATION — это КРАСНЫЕ ЗВЕЗДЫ наоборот?
Стас: — Ага, а белое — это черное, просто наоборот. А если серьезно, то для меня это достаточно неприятное сравнение. Вообще фашисты вызывают у меня чисто физиологическую брезгливость, человек, который напялил на себя "свастику", сравним, разве что, с обосравшимся в общественном транспорте. Ну, а музыкант, занимающийся обслуживанием власти, ничего, кроме жалости, не заслуживает.
— О чем ваши песни?
Стас: — Про любовь, про поиски свободы, хотя песни лучше самому послушать и решить, о чем они.
— Мне доводилось встречаться с мнением, что ваши песни "про политику".
Стас: — Я анархист, и политика — в смысле борьбы за власть — меня никогда не интересовала, с другой стороны, это не означает, что я безразличен к тому, что происходит вокруг меня. Поэтому наши песни можно рассматривать как определенную форму духовной борьбы, в первую очередь, борьбы с самим собой, со своим страхом, цель которой — достижение внутренней свободы. Понимаешь, у нас никогда не было свободы, и не знаю, будет ли. Возможно, поэтому песни воспринимаются, как политика и это, на мой взгляд, достаточно однобокое их понимание.
— О чем у вас чаще всего спрашивают?
Стас: — Как?! Вас еще не посадили?
— Вы поете на белорусском языке, бытует мнение, что это бесперспективное занятие с точки зрения коммерческого успеха, что ты думаешь по этому поводу?
Стас: — Шоу–бизнес меня не интересует в принципе, а уж тем более в его ублюдочном белорусском варианте. Поэтому вопрос о коммерческом успехе явно не по адресу. Ну, а если, кто–то хочет быть рок–звездой и считает, что для этого необходимо петь по–русски или по–английски, то, пожалуйста, посмотрим, что из этого получится.
— А почему вы поете на белорусском?
Стас: — Возможно, это кого–то удивит, но никакой идеологии в этом нет, просто нравится белорусский язык, что, к сожалению, для Беларуси ненормальность. Песни на белорусском языке я стал сочинять еще до того, как появилась группа, раньше делал я их в акустике. Потом мы как–то попробовали сделать их в электричестве — понравилось, и второй альбом на 90% мы сделали на белорусском. Кроме того, у нас есть песни на польском, английском, русском.
— Я слышал, что у вас глобальные проблемы с концертами в родном Гродно...
Стас: — Да, до сих пор в родном Гродно так и не получилось сыграть ни одного нормального концерта, вечно что–то происходит... А ситуация действительно ненормальная, тексты на проверку в горисполком стали требовать где–то с 1995 года, то есть, после первого референдума. Никто даже и не возмущался, поэтому всю гродненскую рок–тусовку так поставили раком, что, видно, ей никогда и не разогнуться. Тут нам недавно с огромным трудом пробили первый(!) легальный(!) концерт, до сих пор не приложу ума, как это удалось, так что ты думаешь, на Н.Р.М. (они после нас играли) половине квартала отрубили электричество, чтобы хоть как–то испоганить праздник. Потом менты приехали, и человек 10 повязали, а сейчас по городу ходят упорные слухи, что концертов больше не будет, из ранее запланированных уже три не состоялись. Все рок–группы на нас дуются, мне конечно же по х..., но самое интересное, что не на власти дуются, а на нас.
— Что интересного, на твой взгляд, есть в сегодняшней белорусской музыке?
Стас: — Мне особенно нравятся молодые минские группы СОНЦА МАО, HATE TO STATE, ПРАВАКАЦЫЯ, AUSWEIS, а из провинциальных групп — АЛМАЗНЫЙ ФРОНТ и гродненские АЙША, ИНЖИНЕР ГАРИН, КАЛЬЯН.
— Достаточно банальный вопрос, твое отношение к алкоголю, наркотикам.
Стас: — Многими алкоголь и наркотики воспринимаются как обязательный атрибут рок–н–ролла, ну, знаешь, — sex, drugs, rock’n’roll... Я лично культа из этого не делаю, но если это помогает кому–то быть счастливым, то это его дело, главное не стать рабом таких веществ.
— Чем ты занимаешься в свободное время?
Стас: — Вместе с друзьями издаю газетенку "Дура", 299 экземпляров тираж, так что это абсолютный андерграунд.
— Ну и что–нибудь в заключение...
Стас: — Ты думаешь, это напечатают?
Музыкальная газета. Статья была опубликована в номере 30 за 1998 год в рубрике музыкальная газета
