Выход

Леонид Лейкин

Меня многие упрекают за то, что я слишком бросаюсь словом "рок–н–ролл". То "рок–н–ролл", се "рок–н–ролл". Для меня, как и для Константина Кинчева с его "Все это рок–н–ролл!", Сергея Селюнина из питерской группы ВЫХОД, "рок–н–ролл" не только, точнее, не столько музыкальное течение, сколько слово, которым я называю то, что лично мне по душе — чистое, честное, веселое, грустное, искреннее... Мим–театр ЛИЦЕДЕИ — рок–н–ролл. И Леонид Лейкин, актер этого театра, —– тоже рок–н–ролл...

— Что для вас значит это — "рок–н–ролл"?

— Ха!.. Я не хочу быть банальным и говорить, что рок–н–ролл — это моя жизнь, что это образ жизни. Рок–н–ролл для меня — это, как для женщины, которая любит вязать, пряжа, как для ребенка кубики, из которых он складывает новые слова. Рок–н–ролл — это рок–н–ролл, это ВСЕ! Не было бы его, была бы скучища, и грудная жаба задушила бы всех!

— Вы каким–то образом делите для себя музыку, например, на музыку для души и музыку "для ног"?

— Если в общем говорить, то мне нравится разная музыка. Я могу слушать классику — Моцарта, Бетховена, Баха. Для души. И для души могу слушать ДДТ, АКВАРИУМ, МакКартни, Леннокс. Настоящие вещи — они все для души.

— А есть что–то, что вы резко отторгаете, не приемлете?

— Да много чего... Избитое слово "попса", вот ее и не люблю. Киркорова, Королеву. Они мне не нравятся, все это меня не цепляет, никак.

— Как мне кажется, одно время и ЛИЦЕДЕИ... м–м–м... стали...

— Никогда в жизни этого не было!

— ...стали слишком популярными. Можно было включить телепрограмму, допустим, "Сельский час" и, пожалуйста тебе, — ЛИЦЕДЕИ выступают.

— Такого не было никогда!

— Если я и утрирую, то самую малость...

— Да не было такого никогда, Бог с вами!.. Хотя мы с "попсой" дружим. Для меня Надежда Бабкина — отличный, замечательный человек. Я еще сужу по людям, понимаешь?

— А, действительно, есть ли интересные вам люди, личности, которые поют песни вам неинтересные?

— Есть, конечно. Муслим Магомаев. Очень мною уважаемый человек, он может многое спеть, спеть то, чего я не понимаю. Но при этом голос у него — это солидол! И что тогда может значить мое мнение по сравнению с миллионами мнений? Я здесь выступаю в роли песчинки на пляже.

— У вас много друзей среди питерских рок–н–ролльщиков?

— Да все! И старые, и молодые. Но самое главное, что я их друг, что они так говорят про меня. Возьми АУКЦЫОН, ДДТ, год назад познакомился с отличными ребятами из группы РЕВОЛЬВЕР (у них были какие–то проблемы, но сейчас, вроде бы, все у них в порядке). Молодые, прикольные, есть свой кайф. В каждом времени свой кайф. В СТРАННЫХ ИГРАХ свой кайф, в дедушках — DEADУШКАХ. Какого дрозда они всем дали последним альбомом, а?! Мы в первый раз с ними выступали в 83 году, пятнадцать лет назад, уже юбилей можно справлять. Пожар там какой–то случился в ДК Ленэнерго на Марсовом поле, вот это была чума!

— Вы сказали о молодой команде РЕВОЛЬВЕР. Нынешний молодняк он поинтереснее молодняка тех времен, когда начинали АКВАРИУМ, АУКЦЫОН, КИНО, АЛИСА, СТРАННЫЕ ИГРЫ, АВИА?

— У каждого времени свой интерес к своей музыке. БИТЛЗ и сейчас интересны всем.

— Но вы находите в сегодняшних музыкантах нечто такое, о чем про себя говорите: "О! В мое время такого не было!" Я не про стили и музыку, которые, естественно, поменялись, я про что–то, что внутри людей.

— ...Бывает. Я тебе опять про РЕВОЛЬВЕР хочу сказать. Ты помнишь их кавер–версию битлов, слышал?

— Да.

— И как тебе?

— Отлично!

— Я тоже так думаю! Просто шлягер! Одно только их коверканье чего стоит — "Over Me!" Это же специально было придумано, они делали акцент на неправильное произношение, на неправильный язык — русско–народный. Это советская школа, которая так нас всех учила иностранным языкам, и сейчас продолжает учить, уже российская. Процентов сорок наших людей не могут разговаривать по–английски. Да чего там сорок, сорок помнят и знают кое–какие слова, а остальные — полный ноль!.. Отличная стебная группа, поющая на новом языке — на русско–английском! И правильно они его выдумали, потому что знают, что БИТЛЗ им не перешибить (да никому их не перешибить), а по–своему спеть битлов РЕВОЛЬВЕР может. Как услышали они БИТЛЗ именно так, как услышало их наше русское ухо, так и спел наш голос. И песня вызвала эмоции, очень даже положительные. "Over Me", "Over, Overrr", "R–R–R–R–R", "Абырррррвалг", "Йогурррт". Что–то такое на язык просится.

— А что вам не нравится в нынешнем поколении рок–музыкантов?

— Вот ты в точку попал, есть у меня против них камень за пазухой. Мне не нравится... сейчас скажу, что... поточнее... э–э–э... Не они не нравятся, а музыка кое–какая. Техно не нравится, нечеловеческая музыка, верно? Техно — значит что–то техническое, производство какое–то я вижу, повторяющееся что–то, однообразное, замкнутый круг... Рэп мне не нравится. Есть отдельные вещи, есть, но в основной массе... не нравится он мне. Он ничего не несет, он — ничто. Рэп еще Маяковский делал: "Я Волком Бы Выгрыз Бюрократизм К Мандатам Почтения Нету", та–да, та–та–да, та–да... Это все можно в рэпе сделать, но смысл–то какой? В песне должна быть мелодия, нет мелодии — должно тогда быть то, что во всяком случае "цепляет", — исполнитель, имидж, аранжировка, текст, все в совокупности тогда. Может, да, может заинтересовать и речитатив в песне, когда человек что–то наговаривает под замечательную музыку. ЗА–МЕ–ЧА–ТЕЛЬ–НУ–Ю! МУ–ЗЫ–КУ!.. Так что рэп мне не нравится. Что нравится? Что нравится, что нравится... Н–н–не знаю, я не могу уследить, сколько сейчас течений всего. Ребята тащатся молодые, им интересно все новое, ну и слава Богу!

— У вас есть сейчас на примете песня, под которую вы хотели бы сделать свой новый номер или, быть может, поставить целый спектакль?

— Спектакль вряд ли, а номер... Трудно сказать... Ты наших исполнителей имеешь в виду? Есть такой замечательный композитор Андрюша Баранов, у меня в прошлом году был снят с его музыкой клип, в котором сыграла замечательная актриса Татьяна Васильева (она в нем, как девочка выглядит, несмотря на свои ...надцать лет, потрясающе!). Мне очень нравится этот клип, он... разный. Его делали совершенно разные люди — Васильева, я, Андрей. Там удивительная музыка, там всего три слова — мама, кабу, о–е. В Сальвадоре есть такая деревня, единственная в мире, где люди, когда встречаются, говорят друг другу (так же, как мы говорим, увидев знакомого человека, "привет", как в Узбекистане здороваются "салам алейкум" — "алейкум салам") "кабу", а тебе в ответ — "о–е". И так они ходят и поют — "кабу, о–е, кабу, о–е" — такая деревня... Под музыку Славы Бутусова можно было бы что–нибудь придумать, под Юру Шевчука. Есть у них вещи, которые вызывают какую–то энергию изнутри, она прет, и мне хочется сделать нечто. Взять, к примеру, песню "Осень". Пускай у нее один ряд...

— Клиповый...

— Да не обязательно, а тот, который мы называем фантазмом, вызванный музыкой, разбудившей в тебе эмоции и визуальный ряд. Я могу под эту музыку делать совершенно противоположные вещи, могу ковать подковы, могу сидеть в малиннике, гадить и срывать эту малину. Все подойдет. Вопрос, с каким отношением к этому подходить, как это сделать. Лишь бы все было в кайф.

— Такой музыки сейчас не так много...

— Да много, что ты! Другое дело, что плохой музыки тоже хватает, которую нельзя принять, нельзя принимать. Включаешь телевизор, а там насаждение миллионов клипов, просто туфтовых! Переключаешь канал — и снова то же самое, и даже еще хуже...