Ка Слука & Ковалев

Не делай сегодня то, что можно вообще не делать, или - “На потом”

Говорят, что всяческих музыкальных групп и коллективов очень много. Также говорят, что их крайне мало и никоим образом не хватает для удовлетворения всяких там художественных и прочих духовных потребностей. Только получается, что говорят, говорят, а никто толком даже не знает — что же делать с этим положением вещей и надо ли.

Название дебютного альбома белорусского дуэта К. Слука & С. Ковалев "На потом" в свое время меня даже несколько заинтриговало (ну как же — люди с такой раболепной уверенностью откладывают на потом столько важных и неотложных дел), и я сделал "на потом" в блокноте заметочку — поговорить как–нибудь с этими людьми, потому как мудрое отношение к повседневной жизни со стороны особей человеческого рода–племени встречается, увы, не так уж и часто.

Не прошло и года, а это "потом" возьми да и наступи. И вот я сижу в кресле, в руках чашка ароматного кофе, на журнальном столике незаметно пристроился диктофон, пристально взирающий на окружающее своим немигающим красным глазом...

— Итак, мы находимся в гостях у знаменитого дуэта К. Слука & С.Ковалев, создающего замечательную музыку и...

Кирилл Слука (К.С.) (обращаясь к Сергею Ковалеву (С.К.)) — Знаешь, он на самом деле только говорит так — "знаменитого дуэта", "замечательную музыку", а сам потом все это в кавычки возьмет и курсивом выделит. Ну и ладно, в принципе — лишь бы трио не называли.

— Каким образом вы стали сотрудничать? Ведь вы не ходили в один детский сад, в одну школу, у вас почти двойная разница в возрасте?

С.К. Все началось с Анатолия Вечера, который нас познакомил, это довольно старая история... (Анатолий Вечер — автор и ведущий программы "Акколада" на БТ).

К.С. А вот и нет, на самом деле все началось с Оксаны Вечер. Если бы она не забеременела и не попала в больницу к тебе на обследование, тогда бы ничего и не было. Ну так вот, я тогда уже был суперзвездой, меня мало интересовали разные предложения о сотрудничестве со всякими композиторами, но Анатолий все–таки привел меня с собой и познакомил с Ковалевым.

С.К. Я записал Кириллу демо. В конце концов, я тоже не думал о каком–то сотрудничестве, но песен накопилось много, я даже стал их забывать. Когда я увидел его в "Музыкальном антракте", мне показалось, что из этого пацана может что–то получиться. Я тогда не знал, что он и тексты пишет, и балетом занимается.

К.С. Да не балетом!!! Я танцевал в ансамбле народного танца, то есть хореография там разная, что–то сродни хоккею... (Мечтательно).

С.К. И Вечер привел его. Есть у Толика особый продюсерский нюх насчет того, может из чего–то что–нибудь получиться или нет. Привел из чисто меркантильных, на самом деле, интересов — мы договорились записать сказку — белорусский вариант "Стойкого оловянного солдатика" и "Калиф–аист". Писали все дома, вчетвером — Вечер, Оксана, Кирилл и я, а "Ковчег" потом это выпустил. А песни были уже позднее.

К.С. Я тогда ходил больной своей звездной болезнью, в поиске людей, которые будут меня с радостью узнавать на улицах и просить автографы, и многие недоумевали — зачем это он, что вдруг в голову взбрело? Теперь я думаю, что все это было отражением каких–то детских комплексов — я рос без отца. Но свою положительную роль это сыграло, когда я принес свои песни Сергею, он отнесся к ним очень серьезно, и этим мне дико польстил, я почувствовал что–то отцовское в нем, теплое. Это как сынишка приносит папе кособокий кривой кораблик, а папа говорит: "Ну ты и молодец! Ты ведь, правда, сам его сделал?" И сердце тонет в волнах радости. Такая "святая ложь".

— Сколько времени ушло на работу над материалом для первого альбома?

К.С. Если брать в общем, то за месяц программа уже была сделана, а все остальное время — месяцев десять до записи окончательного варианта — мы ломали друг друга, спорили об аранжировках, манере подачи.

— Приходилось ли вам делать то, что, по тем или иным причинам, не нравилось при работе над этим альбомом?

К.С. Откровенно говоря, во многих вещах я просто поддался, позволил себя убедить в том, что это классно, но, в конце концов, то, что получилось, оказалась действительно неплохим. Мы не ставили целью — писать хиты, просто хитами эти песни стали позже и многие — неожиданно.

С.К. В этом альбоме есть две вещи, в оценке которых мы полностью разошлись: Кирилл сказал, что "Осень" — полное мыло, мне же не нравится "Трамвай". Оказалось, что эти песни — одни из самых удачных, по оценке слушателей. Хит невозможно просчитать, мы с этим неоднократно сталкивались.

— Прошло уже больше года с момента выпуска вашей дебютной программы. Над чем вы работаете сейчас?

К.С. Готовятся к выпуску два новых альбома. Я думаю, к осени они уже выйдут, и будут называться "Кассета" и "Нормальные песни". Работаем довольно продуктивно. Прет буквально, особенно из меня. Серега поспокойнее ко всему этому относится — в его руках технология, запись, аранжировка... Мне раньше неделями надо было за ним ходить, чтобы новую песню упросить сделать, теперь же я лучше стал на гитаре играть, быстрее переставляю аккорды, поэтому все происходит интенсивней, чем раньше.

С.К. Период накопления был длительный, и нам теперь не страшно смотреть в будущее, потому что материала как бы много, с одной стороны, с другой — этот материал очень неоднозначный. Те альбомы, что выйдут, покажут нас несколько в другом ракурсе. У нас есть много разных сторон, о которых мы даже не подозревали. Мы работаем над передачей эмоций.

Аранжировка и текст нужны для передачи настроения, и стилистически все может и не сильно отличаться от того, что было раньше, но это будут несколько иные песни.

К.С. Мы всегда лишь пытаемся быть самими собой. Любой человек, который может честно выражать свои эмоции, ну, как в музыке, так, скажем, в сталеварении или чем–то еще, мне кажется добьется успеха и признания. За любой труд, даже бесполезный, — воздается.

— Ну и насколько вам воздается за труды праведные?

К.С. Ты знаешь, воздается. Автографы просят, на улицах — узнают, иногда, правда, крикнут что–то вслед неприличное... Но это редко.

С.К....

— Как часто вы появляетесь на публике?

К.С. Нечасто. Мало. Потому что существует такое понятие, как себестоимость, и мы для себя давно решили, что все должно окупаться, даже если и не приносить офигительных гонораров, то хотя бы сходиться в ноль.

С.К. У нас просчитана приблизительная стоимость каждой песни, учитывая, что все пишем сами: музыку, тексты, демозаписи. При самом экономном раскладе только техническая сторона обходится в 100 долларов, хоть ты тресни. За выступления устроители платят гроши. А потом, сидит обыватель дома в кресле, смотрит телевизор и говорит, мол: "Что за конкурс уродов, праздник убогих?" Сценические костюмы за что–то купить надо, гримерам заплатить, только вот чем?

— Как я уже понял, у каждого из вас есть основная профессия, которая удовлетворяет потребности творческой души и поддерживает работоспособность бренного тела.

К.С. Да, Сергей у нас — Бог.

С.К. А ты — крест. Я занимаюсь ультразвуковой дородовой диагностикой врожденных дефектов плода.

К.С. Серьезный он, в общем, парень. Доктор. А я — телевизионщик, работаю на БТ, чем очень горжусь, потому что такого телевидения больше нигде нет. Считаю себя самой большой проблемой этого телевидения и постоянно с ней борюсь. Рад, что имею два таких классных хобби, дорогостоящих, правда, и Серега у меня — третье хобби. Не позвонил Ковалеву — день пропал.

Вот такие они: Кирилл Слука и Сергей Ковалев — шутливые и серьезные, грустные и по–детски восторженно–радостные. Совсем такие же, как и их песни (или песни такие же, как они). Если все делаешь честно, то, наверное, уже не важно, что на что похоже. И тогда приходит понимание того, что все происходит вовремя и если что–нибудь и отложено "на потом", то уж явно неспроста.