Песняры

За кулисами у ПЕСНЯРОВ

Наверное, единственный коллектив на белорусской национальной сцене, который без натяжки можно назвать легендарным, — это Государственный ансамбль ПЕСНЯРЫ. Используя найденную однажды уникальную форму подачи музыкально–поэтического материала, феноменально долгое время, почти три десятка лет, они держатся на самом высоком уровне и завоевывают все новые поколения слушателей.

Очередные замены, которые произошли в группе в начале года, на этот раз более существенные, чем многочисленные предыдущие: нет на сцене главного лица коллектива Владимира Георгиевича Мулявина (нет в этом составе). Но вернулись бывшие участники: Владислав Мисевич и Валерий Дайнеко; появились новые лица: клавишник Сергей Лапковский и гитарист Александр Соловьев.

Сложившуюся ситуацию разъясняет клавишник, гитарист и автор песен группы Олег Козлович:

— То, что произошло, нельзя назвать происшествием. Коллектив был, коллектив есть. К нашему великому удовольствию, к нам вернулся на должность директора Владислав Мисевич и вернулся Валерий Дайнеко... На конец 97 года коллектив констатировал факт тупиковой ситуации. Все, кто сейчас на сцене, единодушно считают, что эта ситуация сложилась из–за тактики и стратегии, проводимой его основателем и руководителем. За то, что Владимир Георгиевич сделал вначале, все должны снять перед ним шляпу, но то, что происходило в последние годы... следует надеть эту шляпу обратно.

В чем выражалась тупиковая ситуация: отсутствие коллектива на телеэкране (на БТ— авт.) — в музыкальных программах (второй год подряд в новогодних передачах люди не видели ПЕСНЯРОВ), практически не было выступлений; не было группы ни на "Славянском базаре", ни в Молодечно, ни на каких других мероприятиях. Не вышло ни одного нового альбома. Это не устраивало ни зрителей, ни коллектив.

— Владимир Георгиевич вроде бы набрал новый состав. А что же будет с названием?

— Сложилась уникальная ситуация. Ансамбль ПЕСНЯРЫ — это продукт коллективного труда, имеющий статус Государственного ансамбля. Позиция нашего министра культуры заключается в том, что на базе одного ансамбля могут существовать две группы и каждая имеет право с этим названием выступать. Мы все, кто сейчас собрались вместе (это, кроме меня, заслуженные артисты РБ В. Мисевич, И. Пеня, В. Дайнеко; к нашей репетиционной работе будет подключаться Александр Демешко, который сейчас живет в Москве; музыканты, работающие в группе по 5–6 лет, — Александр Катиков, Владимир Марусевич), решили доукомплектоваться и в течение нескольких месяцев искали двух человек и нашли — это еще один профессиональный клавишник, каким является Сергей Лапковский, и молодой гитарист, студент 4–го курса Университета культуры Александр Соловьев. К счастью, встретились нам на пути эти люди, и пока, репетируя с ними, мы очень довольны. Думаем, мы сделали правильный выбор. Время покажет. Кроме определенных профессиональных качеств, нам нужны и какие–то человеческие, которые проявятся очень быстро.

... Конечно, проще всего было разойтись, была такая идея. Сказать, что коллектива в том составе больше нет. И Владимир Георгиевич оставил бы за собой право набрать новых людей. Но мы считаем, что нам еще есть что сказать, не перепевая особо старых песен. Это выяснится, я думаю, очень скоро, когда большинство песен в нашей программе будут новыми. По реакции публики все будет понятно.

— Планируются ли в ближайшее время какие–либо большие концерты и когда ожидать результатов вашей работы в виде альбома?

— Альбом появится, когда будет достаточное количество новых песен, которые мы делаем вместе. У нас нет художественного руководителя, а есть худсовет. На базе общего мнения есть репертуарная политика, тактика дальнейшей работы.

Сейчас идет процесс сыгрывания, становления коллектива в том составе, в котором мы собрались. Мы есть, и мы хотим зафиксировать это, пользуясь случаем, выступая на всевозможных закрытых концертах. Мы не хотим, чтобы люди думали, что у нас какая–то катастрофа произошла. Я полагаю, будет что и Владимиру Георгиевичу показать. Он, не показывая нам ничего, сказал, что это будет очень сильный и очень новый, страшно современный материал, непохожий на то, что делали до сих пор ПЕСНЯРЫ. Ну что же, мы с интересом будем ждать.

Мы не хотим спешить с этими вещами. Чтобы выйти на сцену в Минске и написать на афишах свои имена, нужно достаточно уверенно ощущать себя на сцене, чувствовать, что все, что мы поем, нужно людям. Чувствовать, что идет творческий процесс, а не перетягивание одеяла: кто имеет большее право на название, кто меньшее.

— Не боитесь злоупотреблять какими–то новыми веяниями в новых песнях, потеряв тем самым прежний стиль, по которому все узнают ПЕСНЯРОВ и за что, собственно, любят?

— Мы совершенно четко знаем, что некоторые новые песни, которые мы будем делать, будут вызывать возгласы: "О, это уже не те ПЕСНЯРЫ". И это на самом деле будут уже не те песни. Это является сейчас нашей задачей. Сколько можно быть одними и теми же?! Мы не будем нашу новую работу называть программами. Это просто текущая работа по поиску новых песен, новых гармоний, новых форм. Новые песни постепенно будут вытеснять старые. Но будут звучать и старые песни, всем известные, по которым ПЕСНЯРОВ узнают. Конечно же, мы будем бережно относиться к старому стилю.

— Кто будет автором новых песен?

— У нас нет четкой позиции, что автором должен быть какой–то один конкретный человек. Мы чувствуем интуитивно, какая музыка должна звучать. И любой человек, который нам такую музыку покажет, может быть нашим соавтором. В концерт войдут все песни, которые мы решим совместно исполнять. Пишут песни у нас Александр Катиков, который сейчас закончил работу над своей программой как композитор на стихи Ларисы Гениюш, и я.

— В Москве вы часто выступаете в различных клубах. Как вы вообще относитесь к таким концертам?

— Клубные выступления своеобразны, у них есть определенная атмосфера: близость публики, отсутствие высокой сцены. В нашей работе я лично вижу такое соприкосновение логичным. Это неплохо и очень интересно. Хотя Мулявин высказывался категорически против такого рода выступлений. В его представлении должна быть высокая сцена, ПЕСНЯРЫ должны быть на сцене, а публика должна быть в зале. Если нас будут приглашать, то в каждом конкретном случае мы будем принимать совместное решение... Мы собрали сейчас весь материал, без авторских произведений Владимира Георгиевича. Он, кстати, на словах запретил нам исполнять свои авторские песни. Выступлений без Мулявина было много, было много выступлений и с ним, когда хотелось, чтобы лучше его не было. Мы просто устали быть заложниками его плохого физического состояния и самодурства его жены. ПЕСНЯРЫ — это всегда был коллективный труд, но все сводилось к тому, чтобы представить его как результаты труда одного человека.

— Несколько вопросов заслуженному артисту РБ Владиславу Мисевичу. Вы выступаете сейчас только на закрытых концертах, достаточно специфических. Как вы к ним относитесь?

— Дело в том, что у нас есть "госплан", который мы должны выполнять. Мы все единодушно считаем, что пока не готовы выступать на том уровне, на котором выступали раньше. Нужно сделать какую–то программу, материала для нее достаточно. Но это нужно сыграть. На открытых, т.е. кассовых концертах, конечно, реакция зала отличается от той, когда какая–то организация оплатила концерт и люди приходят просто расслабиться, они не считают себя обязанными хлопать. И когда на таких концертах зал в конце встает, это говорит мне лично о высоком уровне коллектива. И все же, когда люди покупают билет и приходят на концерт, то воспринимают все гораздо доброжелательнее. А вообще это задача коллектива — превратить любой концерт в маленький праздник и для зрителей, и для себя. И если музыканты работают добросовестно, то это не может не затронуть зрителя, и реакция — соответствующая. В идеале и там, и там должно получаться так. Раньше это было гораздо сложнее, когда мы играли по два и больше концертов в день. Раньше копейки за это платили, и мы были вынуждены так выступать, чтобы зарабатывать. Да и полная информационная блокада была. Тогда выступали мы, Кобзон, Вуячич... да и не было больше никого. А когда концерты не каждый день, гораздо легче превратить их в праздник для зрителя, какой бы это ни был концерт: или в филармонии, или в КГБ и т.д. Так не потеряешь вкус к творчеству, сейчас меня это очень устраивает и радует.

— Если можно, немножко о том, где вы были и чем занимались все это долгое время отсутствия в ансамбле?

— Был такой период, когда мне все это страшно надоело, и я ушел оттуда. Коммерцией занимался, деньги зарабатывал. Был такой фонд — имени меня. Старался детям помогать, стипендии в филармонии мои именные выплачивались; недавно, правда, их выплата приостановлена.

— В нашей прессе прошла информация, что на минском альтернативном фестивале "Синий перец" от организаторов требовали "залитованных" текстов песен участников. В Брестской области намереваются даже на дискотеках ввести такой порядок. Наверное, это все звучит сегодня, мягко говоря, несколько непонятно и нереально, но тем не менее это факт. Вы наверняка с этим знакомы. Что вы можете сказать по этому поводу?

— Отношение мое личное совершенно очевидно — резко отрицательное. Мы это уже проходили, с нами это уже было. Неправда то, что говорят, будто у ПЕСНЯРОВ было какое–то особое положение. Ничего подобного. Проверяли и комиссии устраивали по сто раз, и меняли слова перед концертом, меняли сценарии. Это отнимало и здоровье, и нервы, а в результате — ущерб творчеству. Но, с другой стороны, каждый человек, который выходит на сцену, должен чувствовать ответственность за то, что он делает. У нас сейчас очень много появилось новых групп и музыкантов, но все это настолько непрофессионально, каждый считает, что он что–то сделал, чего мир не видел. То есть тут, с одной стороны, самодурство госчиновников, которые применяют старые методы, а с другой стороны — музыканты должны быть ответственны за свои слова, произнесенные со сцены.

— Государственный статус коллектива, на ваш взгляд, не препятствует ли каким–то образом свободе творчества и как он отражается на этом самом творчестве?

— Да, ПЕСНЯРЫ — государственный коллектив. Но этот жанр искусства не может быть полностью государственным и никогда не будет, каким бы ни был его официальный статус. Здесь доля свободы и инициативы была всегда, даже при том режиме. Это не деталь точить напильником, здесь особый творческий подход. Родится песня или не родится — у автора все получается спонтанно. И талант иметь не прикажешь. Поэтому доля свободы у творческих людей всегда была и всегда будет при всех правительствах и режимах. В этом есть отличие этого вида человеческой деятельности.

— Чуть–чуть о сегодняшнем дне белорусской музыки.

Мисевич: — Нижайший профессиональный уровень. И каждый считает, что сделал что–то такое, чего свет не видел. Такое впечатление, что никто ничего не слушает.

Дайнеко: — Люди хотят скорее как–нибудь что–то сделать, скорее записать и деньги заработать. Даже у нас здесь, в Беларуси, многих и деньги не интересуют, а только чтобы о них говорили.

Мисевич: — Бессмысленно делать у нас какие–то там "Рок–коронации". Таким образом "коронацию" в любом колхозе можно провести. Это говорит о том, что ее организаторы просто не понимают, что они делают. Какие у нас могут быть "короли" или "княжны"?!

P.S. Как выяснилось, наши старые добрые и, можно даже сказать, родные ПЕСНЯРЫ пребывают в глубоком пессимистическом настроении относительно нашего "сегодня" (в отличие от определенной прослойки молодежи и не только, весело проводящей время за бутылкой пива на различных клубных и других мероприятиях). Но уверены: им еще есть что сказать, и, очевидно, именно это они и собираются сделать. Только возникает вопрос: кому же они собираются это говорить? Не военным ли или ветеранам, поздравляя их с очередным красным днем календаря? Скоро увидим...