Postscriptum

Мы уже здесь!

Минская группа ПОСТСКРИПТУМ стремительно ворваласьна белорусскую рок–сцену, "бесцеремонно расталкивая" грандови утверждая свое неповторимое "Я" среди десятков похожих другна друга коллективов. Взлет был хорош. А потом последовал не то чтобы спад,но группа вдруг стала тонуть в этом болоте похожести. Виной ли тому частыесмены ударников в команде (а, как известно, нет слаженной ритм–секции —–нет группы), общее положение в белорусской рок–музыке, еще что–то, но доселекаждое выступление ПОСТСКРИПТУМА, рассматриваемое как нечто яркое и необычное,превратилось в обыденную рутину (это мои ощущения, не знаю как у кого).Группа понимает это, группа снова выруливает на взлет.
ПОСТСКРИПТУМ образца конца года: вокал — Юлия Севрук (вмиру физик твердого тела), Яна Савицкая (журналистка), Екатерина Кузнецова(архитектор); гитара — Вадим Марголин (переводчик); бас — Виктор Головаченко(радиоинженер); клавиши (сессионно) — Максим Ивашин (журналист) (откудасилы на все, Макс? —– О’К); перкуссия, бубны, шоу — Николай Драницкий (трубач);ударные — Сергей Гринкевич (ударник); звукооператоры — Егор Лукин (переводчик)и Кирилл Шаргаев (продюсер); внутренний голос — Шура Шаламаев (внутреннийголос).

Вадим (В.) и Яна (Я.) сегодня "на кухне" у "МГ".

О звучании группы и фолк–роке

В.: С одной стороны, мы стали играть мягче, с другой —жестче. Последнее напрямую зависит от того, что мы научились работать сритм–секцией, появился "кач". В то же время у меня стало меньшевсяких риффовых дел, этих "джы–джы–джы", теперь больше нормальнойигры.

Я.: Нам нравится фолк. И мы не обижаемся, когда нам говорят,что мы слепо идем за модой, а как только она переменится, то заиграем что–нибудьдругое. Это не так. К фолку располагают наши голоса, и практически всепесни нашего альбома написаны Юлей и Шурой именно в таком ключе.

В.: Если говорить о стиле, то, насколько представляетсямне, в данный момент это альтернативный фолк–рок. Можно добавить слово"аутентичный", означающее что–то такое большое и непонятное.Фолк близок всем людям, так как его корни — народные. Мы делаем аранжировкинародных песен, уже готовы две из них: первая "Сонейка", а споявлением в нашем репертуаре второй связана смешная история. В прошломгоду на день студента мы играли в Белорусском аграрно–техническом университете.Я тогда впервые надел килт, и меня решили выдать за иностранца — все–такиобучение в инязе сказывалось и проблем с английским не было. Версию такуюпридумали: на учебу в Минск приехал шотландец, который у себя на родинечто–то там наигрывал, познакомился с местными музыкантами, затащился отбелорусского фолка и начал выступать в ансамбле. А песню взяли для концерта"Цячэ вада у ярок", всемирно известную, полный попс! Выходимна сцену, огромный сталинский зал на 1200 человек, все места забиты, людив проходах стоят. Сначала Юля у меня взяла маленькое блиц–интервью на ломаноманглийском (она в силу своей работы знает английский технический), я долгои пространно отвечал на вопросы, она придумывала ответы, почти угадывала.Короче, купился весь зал! И мы с ней вдвоем затянули "Ярок",я — с шотландским акцентом. На гитаре что–то там веселенькое изобразил:упражнения для пальцев, скоростные соло. Зал в отлете! Бурные аплодисменты,переходящие в овации, масса автографов, в том числе в зачетной книжке наместе подписи декана. Только в метро с огромным трудом избавились от поклонников.

Я.: Сейчас мы эту песню обработали по–другому, с моимнизким и с Юлиным высоким вокалом.

В.: В альбоме будет еще одна народная песня "Верба".Если ты слушал песняровскую версию, то знаешь, о чем идет разговор. Нонаш вариант сильно отличается от их. Дело в том, что из первоосновы сделалидве самостоятельные песни, одну когда–то аранжировали ПЕСНЯРЫ, вторую —мы... Кроме того, мы вполне могли бы петь еще и по–английски, но девочкисочиняют песни на русском, и надо было показать, что мы можем петь и по–белорусски.

О проблемах

В.: Самая главная проблема — финансовая. Она актуальнадля всех минских групп. Нашим музыкантам для того, чтобы записаться, купитьаппаратуру, нужно где–то работать, музыка тебя не прокормит. Настоящийпрофессиональный музыкант не тот, кто классно играет, а тот, для кого музыкаявляется профессией, кто своей игрой зарабатывает деньги. В Беларуси нетнормального шоу–бизнеса, люди не знают себе цену, им не хотят платить.Клубы не хотят. Не потому, что в них не ходят или мало распродано билетов,и не потому, что у них высокая арендная плата. Деньги у клубов есть, нотам рассуждают следующим образом: а зачем платить музыкантам ? Они должнынам сказать спасибо за то, что мы им предоставляем возможность выступитьна нашей сцене, сыграть на нашем аппарате.

Я.: У нас просто не принято платить группе, а стоит людямнамекнуть, что тогда мы играть не будем, то какую–нибудь мелочь, пустьдаже символическую, находят. Когда с ними разговариваешь другим тоном,как это умеет делать Вадим.

В.: Мы готовы играть бесплатно на благотворительных акциях,на студенческих тусовках, но ведь клубы совсем другое.

Я.: Если они приглашают к себе российских музыкантов забольшие деньги, то почему не могут заплатить несопоставимо меньшую суммубелорусским артистам?

В.: При хорошо организованной рекламе на ПОСТСКРИПТУМчеловек сто пятьдесят придет точно. Придут на нас, мы заработаем деньгидля клуба, так пусть он выделит их часть группе... Я занимаюсь сейчас этимделом, есть кое–какие наметки. На днях встречался с Вадимом Косолаповымиз FLAMMABLE, Яна разговаривала с Сашей Куллинковичем из НЕЙРО ДЮБЕЛЯ.Обсуждается вопрос организации профсоюза рок–музыкантов, который мог бызащищать их интересы. И если все наши лучшие команды войдут в него, онсможет выставить клубам свои условия. Например, команда первого эшелоназа концерт получает в обязательном порядке 150 у. е. на группу, вне зависимостиот количества проданных билетов, команда второго эшелона — 80 у. е.

Я.: Или процентная ставка от числа реализованных билетов.

В.: Нужен первый шаг. Надоело смотреть, как загибаютсянаши рок–н–ролльщики. А ведь в творческом отношении Беларусь благодарясвоему географическому положению аккумулирует в жанре рок–музыки одновременнои лучшие западные традиции (высокое качество игры в целом и сочиняемоймузыки), и глубину российских текстов. Этого я пытаюсь добиться от ПОСТСКРИПТУМА,вижу, что к этому стремятся другие группы. Но парадокс в том, что по–настоящемуиндивидуально сильных музыкантов у нас нет, я себя считаю очень среднимгитаристом. Откуда им взяться? Время дилетантов от рок–музыки давно канулов Лету, нужны частные музыкальные рок–школы, а их нет. Значит, нет частныхрок–учителей по классу ударных, гитары, баса, рокового вокала.

Я.: Если говорить о вокале, то школа должна в обязательномпорядке знакомить с историей рок–вокала, обучать технике, основным приемами положениям, как беречь голос, не перенапрягать его, не сорвать, не повредитьсвязки. У ПАЛАЦА есть студия, которая что–то делает, но то, что мы видимна сегодняшний день, это лишь КРИВИ — тот же ПАЛАЦ, куда добавлен женскийвокал. А школа не должна заниматься выпуском шаблонов, она должна даватьтворческий простор и возможность для самовыражения.

В.: Я очень боюсь, что белорусская музыка пойдет по путинаименьшего сопротивления, проторенного ЛЯПИСОМ ТРУБЕЦКИМ. С другой стороны,и очень хочется продаться, но тогда это должны быть, говоря экономическимязыком, инвестиции, а не контрольный пакет акций. Покупатель не должениметь права голоса и решать за тебя, что ты обязан петь и делать. Такимобразом, продаться сложно.

О планах

В.: Пишем новый альбом с рабочим названием "Дом насиних холмах", в который войдут 9–10 песен. Одна будет исполнена акапелла, остальные с инструменталом. Я слушал много альбомов наших команд,тех, кто записывался в Минске, и я не верю ни одной минской студии. Можнобыло бы записаться на БТ, но там нет пока людей, которые могли бы разобратьсяв их аппарате, уж очень он крутой. Можно было бы на МеццоФорте, но вопросупирался в финансы, у них все очень дорого. А потому будем работать в домашнейстудии Егора Лукина. Он хорош тем, что знает нас и нашу программу, знает,какой должен быть звук, какой баланс по инструментам, по голосам.

Я.: Как представитель вокальной секции могу сказать, чтонас очень сложно отстроить на концертах, сложно сводить наше трехголосье:средний вокал Юли, мою низкую середину и низы и высокий голос Кати. Чтобывсе сбалансировать, нужно действительно знать специфику группы.

В.: Проблема и в том, что у девочек разные тембровки.Если у Яны вокал более джазовый, даже фолковый, то у Юли он более народныйи академический, в то время как у Кати — чисто академический... До новогогода альбом постараемся полностью свести, сделать мастер–компакт или мини–диск.В начале 98–го предполагаем заняться тиражированием. В марте планируемустроить презентацию, ищем под это дело деньги. Хочется, чтобы один–единственныйраз в этом городе состоялось нормальное шоу.

Я.: Ты не слишком замахнулся?

В.: Я знаю, о чем говорю. Ни одна даже западная командане показала в Минске настоящего шоу. Я не говорю, что мы потянем на уровеньPINK FLOYD, но в масштабах республики мне хотелось бы, чтобы это было сравнимо.Ближе к апрелю надо бы выпустить сингл с народными песнями.

Я.: Можно было бы заняться народной, блюзовой программой,акустической. У Кати есть песни такие прозрачные, приятные, чем–то напоминающиегруппу КОЛИБРИ.

В.: Есть идеи насчет тяжелой программы под названием "Дремучиепесни", одна из них, кстати, будет на новом альбоме... Лично про себямогу сказать, что займусь продюсированием и менеджментом одной очень интересноймолодой командой, но это пока секрет... Есть согласие администратора клуба"Луч" Виталия Чижова на проведение фестиваля аутентичной музыки.Он состоится где–то во второй декаде января.