Аукцыон 20 лет
— Ты с какого года считаешь?
— С 1978–го.
— Дело в том, что я не знаю, как считать. Официально годнашего вступления в рок–клуб — 83–й. Была, правда, группа ФАЭТОН. В нейиграли Леня Федоров, Дима Озерский и Витя Бондарик. Они вместе начали,может, даже и раньше — не в 78–м, а в 76–м, это нужно у них узнавать. Апотом уже, ближе к 1983 году, появилась возможность вступить в рок–клуб.Нам это посоветовали музыканты группы АКВАРИУМ, и мы вступили как раз в83–м. Так что, если официально считать, нам никак не 20 лет. В следующемгоду будет 15.
— Так или иначе, все равно юбилей. Как собирается группаего отмечать?
— У нас такие ребята в группе, что они не любят всех этихпомпезных акций и юбилеев. Когда нам было 10 лет, не было никаких этакихпамятных концертов, а вот позже, спустя несколько месяцев или даже полгода,устроили концерт 850–летия или 750–летия группы АУКЦЫОН. Так смешно написали,но только не десятилетие. Ну не любят наши ребята вот этого. Они занимаютсямузыкой очень давно, а я в группу пришел году, наверное, в 80–м. Тогдая познакомился с Леней Федоровым, и первая песня АУКЦЫОНА, которую никтопрактически не слышал, написана на мои слова. И первая программа состоялатоже практически из песен, которые написаны на мои слова. Были, правда,еще и стихи некоторых других авторов — профессиональных поэтов.
— Олег, где из еще не посещенных вами стран вы хотелибы выступить?
— Везде. Это очень интересно — посещать страны. Я вотс нетерпением ждал поездки в Израиль. И опять же все у нас не как у людей.О том, что мы поедем в Израиль, было известно за два месяца. Наш директордолжен был сделать визы, он этого не сделал. Мы приехали в Москву, тамнаходится посольство, нам опять их не сделали. Мы поехали в аэропорт, тампросидели весь день — опять ничего не получилось. На второй день нам прислалииз Израиля какой–то факс, с печатью, что нас можно выпустить, и вот навторой день мы улетели.
— В Израиле встреч неожиданных не было?
— Была, с "Лицедеями", моими старыми друзьями,и очень смешная. Они там выступали, а к нам пришли в день концерта, передсвоим отъездом, в Голландию, по–моему. Мы жили в пригороде Тель–Авива,и гостиницы наши, оказывается, стояли рядом, но мы почему–то не встретились,к сожалению. Но ничего страшного, потому что с "Лицедеями" мыиногда встречаемся в Германии, во Франции...
— Вы были в Штатах?
— Были. Мне не то чтоб понравилась сама Америка — этиштыри стоят, хорошо так, красиво. Там очень хорошая публика. Может, мнетак кажется потому, что я привык к эмигрантской публике в Германии, в другихстранах. Но вот американские слушатели так, видимо, далеко находятся, чтоони так выражают свои чувства, ну так по–доброму — глаза блестят, слезыльются, цветы дарят. К нам прилетели из Нью–Йорка, Лос–Анджелеса и Сан–Франциско,это семь–восемь часов лету. Целая группа, двадцать пять — тридцать поклонников.Очень хорошие люди, очень хорошие.
— Кроме того, что вы играете в группе АУКЦЫОН, вы ещеработаете в одном питерском магазине.
— Да, меня пригласили работать в музыкальный магазин.Он вырос на месте "Сайгона". До этого там был магазин итальянскойсантехники, там продавали унитазы, всякие другие вещи. И, естественно,люди, которые видели это все, выражали свое негодование, но не более того.И потом каким–то необычным образом этот магазин куда–то исчез. Я всегдаговорил, что в "Сайгоне" существует какая–то аура, что–то такоенепонятное, святое. Неожиданно появился магазин, неожиданно исчез. И черезнекоторое время после того, как там появился музыкальный магазин, меняпригласили в него в качестве консультанта — приводить музыкантов, делатькакие–то презентации, многое другое, и я до сих пор это делаю с большимудовольствием. Там Гребенщиков делал презентацию своей книжки, КОЛИБРИ— своего альбома "Бес сахара", группа НОМ, кто–то еще... Тамвисят картины Мити Шагина. Это по моей инициативе они были повешены, магазинкупил у него эти картины. Картины о том времени "сайгоновском".Там написано "Поэты 60–х", "Хиппи 70–х", "Звезды80–х". На "Звездах 80–х" нарисован Витя Цой, Гришка Сологуб,я и Гребенщиков. В манере Мити Шагина. Может, сразу нельзя так заприметить,что это такое, но человек догадается. Магазин торгует различной продукцией— кассеты, компакты и видео. Хотелось бы сделать его поинтересней, но зданиевсе равно в скорости пойдет на ремонт. Там будет гостиница и кафе, котороенаверняка будет называться "Сайгон". Поначалу у этого магазинабыло название "Три желания", такое вот непонятное. Впоследствиия и мои друзья уговорили директоров магазина сменить название на болееблагозвучное, на то, которое должно быть.
— Ваш любимый альбом АУКЦЫОНА?
— "Птица".
— Почему?
— Хм. Вопрос простой, но ответ может быть... Не знаю.Это простой альбом такой, хороший, светлый альбом. Без всяких наворотов,просто хороший, мелодичный... Ну вот нравится и все.
— А есть ли альбомы, которые не стоило записывать?
— Ну как я могу такое сказать: стоило — не стоило... Всеальбомы стоило записывать, просто они все разные. И во многие нужно врубиться.Я вот, откровенно говоря, альбом "Жилец вершин" слушал нормальнодва раза. Пока я не могу врубиться. Но дело в том, что я на нем не записывался.Была попытка записаться, но что–то не понравилось Лене Федорову и, по–моему,Хвостенко, и меня исключили. Но ничего страшного, я не переживал особо.Ну уж очень, для меня по крайней мере, сложный альбом. Не знаю, как длядругих, но он в то же время очень интересный.
— Можно ли еще немного о вашем сотрудничестве с Хвостенко?Уж очень, как мне кажется, вы разные.
— Может, по возрастным понятиям мы и разные. Может, ипо жизни разные. Мы вообще познакомились случайно. Это был 1989 год, мыбыли во Франции, он пригласил нас к себе в сквот, где у него была мастерская.Там и созрела мысль записать альбом "Чайник вина". А совсем недавнопоявилась кассета "Парижские концерты", так вот она как раз ибыла записана при этой же встрече; кто–то включил магнитофон, кто–то поставилкассету... Через некоторое время после этого он приехал в Питер, впервыелет примерно за 15, и мы записали "Чайник вина", а потом ужеу Хвоста возникла идея записать альбом "Жилец вершин".
— Какова ваша оценка питерского фестиваля, который делаетШевчук, как явления? Насчет него существуют противоречивые мнения.
— Да, я тоже слышал очень многие мнения относительно того,что он делает. Допустим, есть мнение, что он записывает группы, группызатем попадают в кабалу и так далее. Я не знаю всех этих моментов и немогу сказать, что это такое. Но в то же время он мог бы спокойно, как сейчасмодно говорить, "работать" концерты, получать себе спокойно денежкуи в ус не дуть. А он делает фестиваль и делает это наверняка с открытымсердцем, поскольку ни о каких деньгах здесь речи идти не может. Я точнознаю, что бывают моменты, когда они "пролетают" и еще остаютсядолжны кому–то, ищут спонсоров. Кстати, на второй фестиваль спонсоры вообщене откликнулись. Так что то, что он делает, это нормально. В наше времяу нас был рок–клуб и была возможность выступить, да и то с натяжечкой.То есть, чтобы выступить, нужно было кожу с себя рвать, что–то доказывать.Почему, может быть, у нас все так хорошо сложилось — у нас была большаяидея победить. Вот как красиво сказал... Тогда было очень много групп интересных,но, как бы это сказать, не модных. В то время все играли старый рок–н–ролл,какую–то музыку, старую и не новую, что ли. А вот году в 83–м был прорыв,когда появились такие группы, как СТРАННЫЕ ИГРЫ, ТЕЛЕВИЗОР, КИНО и ещемного всяческих групп, более интересных. И волна эта была очень сильной:если считать с 83–го и год по 87–й, 88–й, в питерском рок–н–ролле былоочень много сильных групп.
— Но Шевчук попытался как бы искусственно вызвать этуволну сейчас...
— Он просто дал возможность группам выступить спокойно,не тратя на это ни нервов, ни денег. Выступить перед большой аудиторией— это первое. Второе, все это записывается на видео, на аудио... Кому–тоэта группа, допустим, понравится. Ведь у многих из этих групп есть поклонники:у КОРОЛЯ И ШУТА, у СПЛИНА, у ЗИМОВЬЯ ЗВЕРЕЙ, я не знаю, еще какие–то группыесть, наверное... Я знаю, из Беларуси группа выступала, по–моему, ТРОИЦА.Из Минска. Очень, очень интересная группа, и она многим понравилась.
— А АУКЦЫОН имеет какое–то отношение к "Театру ДДТ"?
— Нет, мы сами по себе, "при Театре АУКЦЫОН".У нас ведь все не так, как у людей. У нас нет спонсоров, у нас нет, каксчитают, нормального менеджера. Есть человек, который занимается нами.Я вот долго об этом думал. Может, это и к лучшему. Потому что, если быу нас был какой–то сильный дядя, который говорил бы "сделай так, сделайтак...", то , может быть, ничего хорошего из этого не вышло бы. Нехотел бы я этого. А так мы сейчас потихоньку чем–то занимаемся, потихонечкуездим...
— А кто у вас занимается вопросами общения с журналистами?
— Да вот как–то так повелось, что я. Меня все любят, менявсе знают. Вот Лене Федорову это просто неинтересно. Если у него братьинтервью, то ничего кроме мычания не услышишь. Ему бы на кухне с гитаркойпосидеть — это да, это ему нравится.
— Олег, вопрос, так сказать, не совсем по теме, и все–таки...Как вы относитесь к тому, что сейчас делает Гребенщиков?
— Знаете, говорить о своем, так сказать, гуру тяжело.Ведь первым таким человеком, который встретился мне на пути, был Гребенщиков.И, естественно, как все люди, которые впервые видят Гребенщикова, встречаютсяс его творчеством, особенно с ранним, я воспринимал его как святого. Ябыл жутким поклонником АКВАРИУМА, у меня есть автографы Гребенщикова ит. д... Со временем мы с ним подружились, а потом как–то, уже после того,как появился АУКЦЫОН, он стал потихонечку отходить на задний план. Егоновые песни мне не то что не нравятся, я их не понимаю. Может, это со временемприходит. Я вот посмотрел в "Программе А" его концерт — как–тоникак, ну никак. Но я всегда говорил, что если человеку нравится заниматьсячем–либо, а ему это все–таки нравится, то пусть занимается. Но он оченьхитрый — сказал, что рок–н–ролл мертв сто лет назад, и ушел в сторону,а сам поет до сих пор. Я очень жалею, что не попал на юбилейный концертАКВАРИУМА, поскольку всех "аквариумистов" я знаю. Я бы хотелпослушать старые песни, наверное, мне то время ближе. Я возвращаюсь в восьмидесятыегоды, когда мы были не то чтоб друзьями, но просто спокойно так общалисьпосле собраний рок–клубовских дурацких, когда зачитывали список присутствующихи все поднимали руки: "АКВАРИУМ". — "Здесь!" "АУКЦЫОН".— "Здесь". Потом вместе шли пиво пить. Потом вместе всех вязали,потом в ментовке вместе сидели. Может, эта ностальгическая нотка осталась.А сейчас, конечно, крутяк пошел. Кто–то ездит на Таити, кто–то еще куда–то.Но мы встречаемся, опять же по моей работе. Недавно красили мы забор, "митьков"пригласили, и я Гребенщикову звоню: "Приходи, Боб, забор покрасим".Он: я, мол, не могу, мне еще ребенка отвозить. А я ему: "Но если тебевдруг понадобится что–то, типа помещения для презентации, то прошу, заходи".То есть у нас нормальные отношения. А в смысле творчества, я уже ушел оттого понимания АКВАРИУМА, что ли, а новые группы меня особо не интересуют.Недавно меня пригласили в жюри на фестиваль уличной музыки "ПоющийНевский". Я посмотрел, отобрал сколько нужно было исполнителей, но,к сожалению, все на что–то похоже. Ничего такого, что заставило бы сказать"Ох!" "Ах!". Пожалуй, "Ах!" можно сейчассказать о группе ДВА САМОЛЕТА и ее вокалисте Грише Сологубе. И то я, возможно,так считаю, потому что я Гришу давно знаю, и он для меня всегда был шоуменомномер один. Он сейчас поет в САМОЛЕТАХ, и это очень хорошо.
— А у АУКЦЫОНА был кризис?
— Я даже не знаю. Было что–то, не кризис даже, а затишьекакое–то. Может, до "Птицы". А "Птица" всколыхнулаочень большой пласт, что ли, "аукцыоновский". Появилась "Птица"— и появилось очень много людей, поклонников АУКЦЫОНА.
— Значит, вы считаете, что сейчас АУКЦЫОН намного популярнее,чем был раньше?
— АУКЦЫОН всегда популярен. Всегда был, есть и будет,как Владимир Ильич Ленин. Дело не в этом. Просто АУКЦЫОН очень страннаягруппа — совершенно разные диски, программы разные. Если брать, допустим,нашу первую программу "Вернись в Сорренто", то она просто безумнапо хитам, там ведь одни хиты. А после мы сделали программу "В Багдадевсе спокойно" — очень интересно, театрально, декорации новые, костюмы,приглашенные люди, индийские танцовщицы, культуристы, музыка интересная,а вот не покатило почему–то. А потом, через некоторое время, взял да ипокатил "Багдад". В общем, все наши альбомы очень разные и интересные— и "Бодун", и "Жопа", и "Предатель", и "Птица"— все.
— Когда можно ожидать следующий альбом АУКЦЫОНА?
— Это к Лене Федорову вопрос прежде всего, потому чтоон пишет музыку и он создает все песни АУКЦЫОНА. Есть какие–то наметки,тексты. У меня очень много новых стихов. Будем ждать. Я не знаю...
Музыкальная газета. Статья была опубликована в номере 48 за 1997 год в рубрике музыкальная газета
