Курылев, Вадим

Некроромантизм с берегов Невы

Не в ущерб основной работе Вадим Курилев стал большевнимания уделять своим собственным песням. По словам самого Вадима, последнийальбом можно считать наиболее серьезным по сравнению с двумя предыдущими,то есть началось серьезное самостоятельное творчество и, вероятно, следуетждать продолжения.

— Где и каким образом вы записываете ваши альбомы, какиетрудности при этом возникают?

— Записывается все, и работа ведется на студии ДДТ. Музыкантыочень часто меняются. Я работаю тогда, когда у меня есть свободное время,отпуск, например. Вообще это все очень сложно. Сейчас мы ищем форму длянового альбома, со мной работают музыканты из группы НЭП. Очень труднонайти музыкантов, которые согласились бы работать, не зная наперед, чтоиз этого всего получится. Последний альбом мы записывали вместе с АндреемМуратовым. Очень долго искали общее звучание альбома, звуковую концепцию,как это все свести. Перепробовали очень много вариантов и остановилисьна том, когда смягчены и барабаны и гитары. Это все подогнано под мой голос,потому что у меня такая манера пения — не агрессивная, мягкая. Голос тембральнодовольно рыхлый, и его очень трудно поставить на место, в общей звуковойкартине он проваливается, съедается барабанами и гитарами. Очень тонкаябыла работа. Но когда мы все смягчили, то все стало на свое место.

...У меня с голосом такое, думаю, потому, что очень долгопел вторым голосом, бэк–вокалом. Там нужно было прибирать свои тембры,чтобы ничто не выпячивало, чтобы голос как бы обтекал, сочетался ровнос основным голосом.

— Первый ваш альбом был акустическим, а последний по стилюнапоминает брит–поп. С чем это связано?

— После долгих поисков мы пришли к такой концепции. Первыедва альбома записывали в одиночку. Все играл я сам. Второй альбом был безбарабанщика: барабаны записаны всякими "фокусами". Это в основномбыла работа для себя, в свое удовольствие. "Булавка для бабочки"записывалась более серьезно, по–нашему. Там Игорь Доценко, наш барабанщик,мне помог, хотя основную массу инструментов записывал я сам. Я старалсякак можно больше живости в это все внести, чтобы было похоже, что это какбы группа играет, а не один человек. В этом главное отличие, наверное,в таком звучании. А что касается стиля, то я в последние годы люблю группыгитарные, сейчас на них мода уже немножко проходит, а пару лет назад онибыли очень популярны. И я, конечно, всех их слушал, многое там произвелона меня впечатление. Наверное, отложилось что–то у меня из этих английскихи американских групп, отразилось в последнем альбоме.

— А зачем же такое жестокое название?

— Жизнь–то жестокая, на самом деле. Название можно по–разномуистолковать. У меня самого, например, несколько ассоциаций, как это названиеможно оправдать и объяснить. Хотелось бы, чтобы люди задумались, почесализатылки, почему же такое название. Я вообще человек не очень серьезныйи легкий в какой–то степени. Думаю, что тут на меня подействовал модныйполтора года назад некроромантизм, что–то под Ника Кейва. Человек убиваетбабочку для того, чтобы на нее могли смотреть и любоваться ее красотой.Бабочка ведь мало живет, а человек еще укорачивает ей жизнь, для того чтобызапечатлеть ее красоту. То есть все красивое должно умереть. У Ника Кейватоже это звучало, какая–то жестокость человека по отношению ко всему красивому.Одновременно любовь и жестокость. Но все это ассоциативные дела.

— Могут ли у вас возникнуть какие–либо трения с ДДТ поповоду вашей работы самостоятельно?

— Нет, я занимаюсь этим в свободное время. В прошлый разпотратил отпуск, когда группа вся разъехалась. Никаких трений быть не может.У нас так заведено, что если кто–то участвует еще где–то, если работа накладываетсяна работу в группе, то все всё бросают и идут сюда. Из–за этого и ДУБЫ–КОЛДУНЫкогда–то разошлись. Невозможно было работать, много у них концертов разныхсорвалось из–за ДДТ. Иногда даже так получалось, что работа ДУБОВ–КОЛДУНОВбыла заранее запланирована, уже месяц висели афиши, а за несколько днейузнавали, что участникам ДУБОВ надо работать в другом месте, и концертыбез споров "летели". Начинали даже думать, что, может быть, кого–нибудьзаменить на этот концерт, с другим барабанщиком сыграть, например. Но этогоуже не хотелось никому, мне тоже — чтобы все в филармонию превратилось.

— На концерте ДДТ в Минске вы пели одну свою песню изпоследнего альбома, посвященную Петербургу. Как вообще это получилось иделаете ли вы это на других концертах?

— Ее просто одобрили, что она имеет право звучать на концертахДДТ. Сначала она была отдельным номером, потом ее вставили в композицию"Черный пес Петербург"; песня состоит как бы из двух частей —сначала Юрий Юлианович поет саму песню, потом вставка — я пою свою, а потомон опять выходит и заканчивает "Черный пес Петербург". Первыйраз я сыграл ее вроде на каком–то акустическом концерте, как я сейчас припоминаю.Мы с Юрой довольно часто ездили с акустическими концертами. Ну, и так всегдабывало, что нужно сделать какой–нибудь перерыв для Шевчука, у него голосвесь концерт в таком напряжении.

Придумывали для него как бы маленький такой антрактик.Раньше мы искусно вплетали какое–нибудь инструментальное полотно, потомэто место заняла моя песня.

— Питер, конечно, замечательный город. А есть ли такиегорода, которые наиболее вам запомнились из гастрольных поездок, куда ещехотелось бы съездить?

— Много хороших городов есть. Больше тянет в Лондон, наверное.Я учился в английской спецшколе, где мы много узнали о нем. И как получилось,много людей из этой школы переехали туда жить.

— В "Булавке для бабочки" выбивается как быиз общей картины песня "На зеленой горе", в которой четко слышныкакие–то народные мотивы, мелодика...

— Да, народная мелодика проскальзывает, а куда от этогоденешься, ведь мы же все русские люди. Корни дают о себе знать. Я дажеи не задумывался об этом, когда работал, не обращал внимания. А потом мнесказали, что хочется под гармошку сыграть и в пляс пуститься, что она такаярусская получилась. Это хорошо, что так получилось, и хорошо, что она сыгранабез всяких там гармошек и балалаек, а теми же рок–средствами: электрогитары,барабаны. Мне всегда не нравится, когда в рок–музыку разные фолк–инструментывводят или когда на гитаре как на балалайке играют. Есть фол–группы, иэто замечательно. Минская ТРОИЦА мне, например, очень понравилась. Ониэто прекрасно понимают и не берут в руки электрогитары. Это как бы чистоеискусство получается, настоящее.