Сырокваш, Геннадий

Фабрикант звука

Рокерское племя молодеет и мужает. Давно ли мы удивленнокачали головами, увидев на сцене 17–летних пацанов, издающих вполне приемлемыезвуки? А вот уже и привыкли. Теперь начинается новый прорыв — в области,где благородные седины не без основания считались признаком авторитета,качества и т.п. Студийная звукозапись — дело тонкое и в большинстве случаевбаснословно дорогое — отныне имеет в Беларуси достаточно молодого представителя,которого не успели испортить в советских филармониях и чей подход к делу(со всех сторон) достоин уважения. Знакомьтесь: директор, работник, владелеци основатель (все в одном–единственном лице) студии "X–Noise Factory"Геннадий СЫРОКВАШ. И помните, когда будете писать в его студии свой 10–йальбом, что вас познакомила "Музыкальная газета"!..
— Я родился и вырос в Молодечно, в Минске до последнеговремени бывал только наездами. С одной стороны, конечно, я жалею, что родилсяв провинции, а с другой — это дало мне какой–то стимул. Ну, понимаешь,когда ты живешь в столице, у тебя нет вот этого толчка — куда–то идти,что–то делать... Ты уже здесь! А меня, когда я приезжал в большой городи видел, как люди тусуются, как что–то все время происходит, это движение,эта деятельность подогревала как–то, давала значительный стимул для развития.

— Кстати, подобным образом складывалась ситуация в советскойкультуре 70–х. Да и не только в культуре. Те провинциалы, которые приезжалив крупные города учиться, теперь в основном занимают руководящие посты.В то время как коренные горожане, упустившие момент, ходят у них в подчинении.Ну да ладно... Ты пока в начальники не метишь, надеюсь? Молодой еще, а?

— 25 сентября было 28 лет.

— Мне столько же 25 ноября. Тебе, наверно, тоже не даюттвоих лет?

— Да, особенно представительницы противоположного полавсегда отнимают года 3–4...

— Хорошо мы с тобой сохранились! И что ты делал в Молодечностолько лет?

— Ничего особенного. Учился, как и все. Ясли, детскийсадик, школа, ПТУ...

— По какой специальности?

— "Контрольно–измерительные приборы и автоматика".Вот тогда я стал знакомиться с электроникой и тогда же начал заниматьсямузыкой — на первом курсе собралась "рок–группа". Потому в кавычках,что, с сегодняшней точки зрения, это была полная халтура. Однако я ужетогда понял, что ни в 10–й класс, ни в техникум, ни тем более в музыкальноеучилище мне дороги нет. И в то же время я чувствовал, что мой путь, таксказать, "по жизни", находится где–то рядом.

— Так музыкальное образование у тебя все–таки было?

— Да, я учился на аккордеоне, но, в общем, "из–подпалки". Просто родители хотели, чтобы ребенок был куда–то пристроен.А музыкантов в моей семье нет даже среди дальних родственников. Но я оченьблагодарен родителям за то, что они меня всегда поддерживали.

— ???

— Знаешь, бывает, что на молодого человека начинают давить:мол, чем ты занимаешься, что за чепуха, денег с этого не заработаешь ит.д. У меня такого никогда не было. Больше того, родители в свое времяизрядно потратились ради того, чтобы я занимался любимым делом.

— И как ты им занимался?

— В той первой пэтэушной группе все начиналось с обыкновенного"съема". Это был 84 год, тогда играли МАШИНУ ВРЕМЕНИ, Кузьмина,был такой курортный хит "В краю магнолий". Получилось так, чтовыпускники, уходя, набирали новый состав в мой школьный еще ансамбль, ия оказался за барабанами. Сам подсматривал, как люди играют, сам учился.А потом, спустя несколько лет, начал петь.

— Прям как Фил Коллинз...

— Нет, просто жизнь заставила. Понимаешь, барабанщик —основа команды. Без него никак, но он сзади, его не замечают. Мне поройбыло обидно. Прибавь к этому мое провинциальное стремление вперед...

— Этот состав был известен, хотя бы в Молодечно? Как он,кстати, назывался?

— ОМЕГА. Потом мы узнали, что в то время была очень популярнойвенгерская группа с таким же названием. Наша группа, пожалуй, была известнойв округе. Почти все танцы — тогда же не было дискотек, в основном танцыигрались живым звуком — были наши. А на третьем курсе к нам на репетициюпришли два парня. Посидели, послушали — и предложили мне перейти в группуРИФФ. А эта команда была на то время самой крутой в Молодечно. В 86–м накомсомольском конкурсе ВИА она взяла первое место.

— Так вы, сударь, талант! Сам, без наставников, постигпремудрости ударных дел, потом запел, а теперь к тому же еще и занялсяпрофессиональной звукозаписью. В чем секрет?

— Надо думать, что делаешь, — это раз. Надо практиковаться— это два. Я человек "упертый", иногда просиживал за барабанамипо 12 часов в сутки...

— Представляю, как тебя ненавидели хозяева репетиционной"точки"...

— Да нет, у меня уже тогда собственная ударная установкабыла. Я же говорю — родители потратились, купили мне "Амати"за 1400 рублей, мотоцикл "Ява" с коляской по тем временам столькостоил. Я, впрочем, тогда по свадебным халтурам покатался, но немного —сразу понял, что не лежит у меня к этому душа. Неприятно, когда подходиткакое–то пьяное рыло и начинает тебе что–то "втирать". Деньги,конечно, вещь необходимая, но не таким способом.

— А к чему душа лежала — из музыки я имею в виду?

— Однозначно: ACCEPT, AC/DC, IRON MAIDEN. Чуть позже DEFLEPPARD и SCORPIONS.

— То есть ты из этих? (Растопыриваю пальцы в металлическую"козу").

— Да, это лучше, чем из вот этих. (Разводит руки на "новыйрусский" манер). Потом все мои коллеги пошли в армию, и я осталсяпрактически один. Облом был страшный: я уже начинал заниматься музыкойсерьезно, а в маленьком городе найти новую группу совсем нелегко. Но былодин состав под названием НОВАЯ ВЕРА...

— Гена, я не поверю, что ты ударился в музыкальное проповедничество!

— Да нет! Я сам, наверно, верующий человек, но такие вотпроповеди с эстрады считаю охмурением. То есть это здорово, если группаиграет классную, фирменную музыку, но я бы не совался в пропагандистскиедела. Человек должен быть индивидуальностью, должен сам найти свою веруи другие жизненные принципы, а не "скушать" их с красивой тарелочки...

— Хорошо, я поверил. И что с твоей "новой верой"(во всех смыслах) случилось?

— Опять нужда заставила — начал писать песни и учитьсяиграть на гитаре. Три аккорда, потом 4, потом 6... Просто за меня некомуэто было сделать. Конечно, поначалу все было очень примитивно. А потоммы выступили на фестивале "На Дочгiм Бродзе", и нас заметиликакие–то деятели Беларускага Адраджэньня. Было предложено перейти на белорусскийязык, и тогда нам гарантировали поддержку. (Тут мы минут 10 поспорили "осудьбах белорусского рок–н–ролла". Выяснилось, что Гена любит творчествобывшей БОНДЫ и не любит МРОЮ).

— В результате, как принято говорить, фирма "Дайнова"не стала вашим спонсором? В том смысле, что несколько лет назад она активноподдерживала белорусский рок...

— НОВАЯ ВЕРА исполняла полностью мою программу. Мои бывшиеколлеги отслужили, и появилась группа БИЗНЕС. К коммерции она не имеланикакого отношения...

— БИЗНЕС, КРАМА, ROUBLE ZONE... Что происходит на нашейсцене, а?

— (Смеется). Да нет, просто название удачное. С этим составоми еще с другой группой ИСТЕРИЯ мы несколько раз съездили в Германию. Совершеннослучайно — просто познакомились с парнями–немцами, приехавшими в Молодечнопо культурному обмену. Они в ДК на дискотеке веселились, а мы внизу репетировали.И несколько человек пришли послушать... Через пару месяцев нам прислалиприглашения. Мы в основном не играли там, а отдыхали, тусовались.

— Чем все это время ты официально занимался?

— Периодически работал. Слесарем каким–то, машинистомсцены в драмтеатре. Но это все было крайне редко. Основным занятием быламузыка.

— А как ты поменял барабанные палочки и микрофон на местоза пультом звукооператора?

— Мне все время было интересно собирать записи и создаватьархивы. Еще в ПТУ кто–то принес магнитофон "Комета" и простооставил его на "точке". Я соединил его с пультом и начал записыватьрепетиции. Кое–кто даже злился — там куча лаж, и людям было неприятно слышать,как они лажаются. Когда работал РИФФ, я тоже писал его программы: бобинадо сих пор сохранилась. К сожалению, не осталось НОВОЙ ВЕРЫ — материалбыл в единственном экземпляре, он безвозвратно потерян. Само собой, с практикойприходил опыт: к примеру, в БИЗНЕСЕ я и стучал и полностью заведовал звуком.Записал команде два альбома. Однако вершиной до последнего времени быламоя работа с группой X–OUT. Я года два назад приехал в Дом радио перегнатьфонограмму с одной скорости на другую. И совершенно случайно — пускай послеэтого говорят, что не существует судьбы и предопределения! — встретил человека,который сразу отвел меня в аппаратную перезаписи и помог с перегонкой.Я жду ленты, он занимается своими делами, звучит X–OUT. И вдруг он начинаетвслушиваться, спрашивает меня об этой группе и просит оставить ленту. Зацепилоего! Этим же вечером в программе "Маладзёжнага радыё" я слышуодну из композиций. Так продолжалось недели три, причем на той ленте быловсего четыре песни, и ребята из радио крутили их по несколько раз.

— Давай представим, что меня задушила жаба. Ты рассказываешьо добром десятке толковых молодеченских проектов, и ни один из них не стализвестен хотя бы в пределах республики. Ведь возможности были — что нарадио, что на ТВ, что в прессе или просто на сценах...

— А вот здесь судьба повернулась обратной стороной. Кпримеру, мы с тобой не встретились три года назад — не получилось. Кто–тоне может часто выезжать из дому. У кого–то семья и насущные заботы. И такдалее в том же духе...

— Пообещай, что ситуация вскоре кардинально изменится!Ведь кому как не тебе вытаскивать Молодечно из провинциального болота!А пока расскажи, чем ты сейчас занимаешься.

— В моем багаже несколько записей симфонического оркестраи ансамбля народных инструментов. (С моей кассеты последние выпустили вГермании компакт–диск). Только что закончена работа над дебютным альбомомминской группы RAVENS. Серьезные программы подготовили мои земляки — GREENSNAKE и HAPPY FACE. Оршанская APRAXIA участвует с моим материалом на бельгийскихсборных дисках. А наиболее известной из всех групп, которые записывалисьу меня, является VICIOUS CRUSADE. Пока, пожалуй, у студии еще немного достижений.Но это, считаю, только оттого, что ее и меня еще не знают.

— У твоей студии не самое обычное название. "X–NoiseFactory" — это "Фабрика неизвестных шумов"?

— Нет, мне ближе произношение "экс–нойз", тоесть "бывший шум". Отсюда и девиз работы — "Без лишнегошума". Убрать все г..но, оставить самое нужное. Кроме того, "X–NoiseFactory" — это уже альтернативно–музыкальное подразделение большейстудии под названием "Master". Там должны быть и продюсерскийцентр, и тиражная мастерская. Я "упаковал" студию и работаю ужеисключительно с компьютером. Начинаю размножаться...

— Что для тебя ТЕПЕРЬ музыка?

— Бизнес. Работа. Жизнь. Я сам себе директор и все времяею занят. Сегодня меня больше всего интересует именно белорусская музыка.Я по старой привычке собираю архив, но исполнители в этом случае смогутполучить от меня качественную запись, вплоть до компакт–диска. Было быздорово, если бы в Беларуси начал создаваться настоящий шоубизнес.

— Удачи тебе, больше клиентов и никаких болезней Уха.Заодно горла, носа и всего остального.