Atari Teenage Riot

Унесенные взрывом

"Нойз — это ключ. Жизнь полна шумов, только смертьсостоит из тишины."

(Алек Эмпайэр)

Постарайтесь припомнить, когда в последний раз вам пришлосьстолкнуться с командой, которая не просто произвела бы на вас хорошее впечатление,вылившееся в приобретение полюбившейся записи на кассете или CD, а котораябы действительно перевернула ваши представления о музыке и очень сильноотразилась на ваших музыкальных пристрастиях и привычках. Уверен, что большинствочитателей газеты уже имело подобный опыт по крайней мере единожды. Этосвоего рода встряски для меломана, количество которых прямо пропорциональножеланию постоянно открывать для себя что–нибудь новое. Думаю, не один пареньили девушка были сражены в свое время песнями CURE, NIRVANA, METALLICA,PORTISHEAD, PRODIGY (я называю только самые известные имена) и т.д. Теперьже настал черед поговорить о последней музыкальной сенсации — немецкомтрио ATARI TEENAGE RIOT.

Группа сформировалась в 1992 году в Берлине в следующемсоставе: Алек Эмпайэр (программирование, вокал), Ханин Элиас (вокал) иКарл Крэк (сэмплы, вокал). С момента своего появления ATR стали предметомгорячих споров в среде критиков и меломанов. Музыкально и идейно ATR отделилисьот техно–сцены и клубных структур и начали серьезную борьбу за уничтожениеискусственных барьеров, воздвигнутых между молодежными субкультурами натекущий момент. Первоначально новаторские и агрессивные техно/рэйв/ хип–хоп/джангл,по мнению Алека, утратили всю свою актуальность и породили апатию и равнодушноеотношение к жизни в рядах молодежи. Главными виновниками случившегося былиобъявлены политическая система и музыкальная индустрия, которые превращаютлюдей в послушных рабов. "Техно исчерпало себя так же, как в своевремя почил панк ", — заявил Алек, и все завертелось с бешеной скоростью.

Энергия, бьющая фонтаном, твердая и принципиальная политическаяпозиция и абсолютная творческая независимость стали торговой маркой ATR.Уже на втором концерте трио в зале собрались представители всех крупнейшихлейблов Британии и Германии. Это выглядело очень странным, так как британскиекомпании вообще не обращают внимания на немецкую музыкальную сцену, а здесьпроявили такой интерес уже ко второму шоу совсем малоизвестной берлинскойкоманды.

Осенью 1992 года ATR выпустили свой первый сингл "Hetzjagdauf Nazis" ("Охота на нацистов"). Музыкальные магазины,в особенности специализирующиеся на техно, объявили бойкот этой записи.Любопытно, но всегда хвалившиеся своей независимостью германские радио–ди–джеихранили молчание и никак не реагировали на появление столь своеобразной,свежей группы. Однако у ATR уже лежал в кармане выгодный контракт с крупнымбританским лейблом Phonogram. ATR первыми соединили в своей музыке панки техно, что явилось действительно чем–то новым и ранее неслыханным. Хитрыеангличане надеялись сделать из ATR новую hard–eurodance–версию PRODIGYи 2 UNLIMITED вместе взятых, но просчитались. Немцы оказались совершеннонеуправляемыми. Они саботировали все специальные промоушн–концерты, устраиваемыедля прессы, работе в дорогой студии предпочитали творческий процесс в домашнихусловиях.

Пребывая в Лондоне в течение 1993 года, они выпустилилишь два сингла — "Atari Teenage Riot" и "Kids Are United".Получив на руки денежный аванс для записи полноценного альбома, музыкантыраспрощались с лейблом, заявив, что руководство последнего попросту непонимает их, да и вообще оно им не понравилось. Фактически ATR украли деньгиу Phonogram. Для любой команды, желающей добиться известности, такое поведениевыглядело бы нелогичным. Британские меломаны реагировали на трио следующимобразом: "Черт побери, да они круче, чем SEX PISTOLS на заре своейкарьеры!" Однако Алек Эмпайэр сознательно пошел на это, опасаясь потерятьто политическое значение ATR, на которое он ставил главный акцент в своеймузыке. Более всего его волновало то, что британские средства массмедиасведут все разговоры о них к обсуждению причесок и пирсинга.

Таким образом, Алек вернулся домой, где на имевшиеся вналичии деньги основал в 1994 году собственный лейбл Digital Hardcore Recordings.Рождение нового лейбла вылилось в появление совершенно нового музыкальногожанра, в основу которого лег навеянный трэш–панком брейкбит, исполняемыйс явным пренебрежением ко всем правилам написания музыки для танцпола."В нашей музыке мы увидели выход той ярости, которой мы были преисполненыот крайней скуки, преподносимой музыкальной индустрией", — признаетсяАлек. DHR стал убежищем не только для ATR, но и для других инакомыслящихмузыкантов.

Первым делом были выпущены 12 синглов с записями самогоАлека Эмпайэра, а также DJ Bleed и Sonic Subjunkies. В марте 1995 годаATR выпустили свой дебютный диск "Delete Yourself", за которымпоследовал EP "Speed". До сих пор никто в сообществе музыкантов–электронщиковне был уличен в большой "любви" к политике. И только насквозьполитизированные, провокационные и агрессивные спид–метал риффы, неземноймощи брейкбит, техно–бас живых ударных и экстремальный нойз вкупе со страстнымивыкриками Алека, Ханин и Карла служат одной цели — вывести молодежь излетаргического сна и, объединившись политически, противостоять системе.В первом альбоме группы музыканты четко обозначили свою позицию.

В это же время в США BEASTIE BOYS прослышали о тех кознях,что строила лейблу DHR германская музыкальная индустрия, и решили прийтина помощь своим коллегам, которые, несмотря на все бойкоты, все громчеи громче заявляли своей музыкой о себе. Американцев настолько потрясламузыка, представленная на лейбле DHR, что они не задумываясь решили обеспечиватьрелиз всего материала DHR в США через свой лейбл Grand Royal и пригласилиATR в совместное турне по Америке.

Выступления группы за океаном можно было сравнить с землетрясением.Каждый концерт команды был неожиданностью. Невозможно было предугадать,что же на этот раз выкинут немцы. Даже костюмы, в которых музыканты появлялисьна сцене, были все время разными. В одном клубе троица выходила к зрителямв облике облаченных в строгие костюмы ироничных интеллектуалов, в другомих можно было наблюдать в коже, как будто на сцену вернулись панк–реликтыиз далекого прошлого. Критики, посетившие выступления группы, отмечали,что услышанное ими соответствовало предельным достижениям музыкальной эволюциина сегодняшний день. Вот лишь некоторые из их комментариев: "Еслиапокалипсис нуждается в танцевальной музыке, то песни ATR — как раз то,что для этого нужно", "Это одна из самых странных живых группмира", "Танцуй под музыку ATR — и ты окажешься в реанимации","Ничто до сих пор не звучало так свежо и искренне, как песни ATR".

Сам Алек проявил себя как ди–джей с самой неожиданнойстороны. Его более не устраивали привычно построенные программы, и поэтомуего вечеринки могли представлять собой настоящий нойзовый ад или шестьчасов непрерывного проигрывания только музыки ска. Ну а во время организованнойМайком Ди из BEASTIE BOYS дуэли Алека и DJ Spooky в одном из нью–йоркскихклубов публика вообще попадала со стульев в растерянности, настолько шокировалаи потрясла их работа Алека. Американский ди–джей проиграл своему немецкомупротивнику по всем статьям.

Далее последовали туры вместе с JON SPENCER BLUES EXPLOSIONи Beck, выступление на фестивале Лоллапалуза, где ATR разделили главнуюсцену с R.A.T.M., PRODIGY и были встречены собравшимися с большим энтузиазмом,чем их британские альтер эго. Затем был тур по Японии, где их назвали пионерамиНОВОЙ музыки. Легендарный радио–ди–джей Джон Пил также пришел в восторгот ATR и посвятил им одну из своих передач.

А в начале 1997 года трио отличилось сразу двумя лонгплеями— "The Future Of War" и "Burn, Berlin, Burn!". Первыйиз них нам довелось слышать — он произвел очень сильное впечатление и кореннымобразом изменил представления о том, в какую сторону будет развиватьсятанцевальная электронная музыка дальше. Работа покорила своей неординарностью,новизной и искренностью. Приятен тот факт, что стена вокруг ATR пала ина группу уже не закрывают глаза, как ранее. Даже MTV начало транслироватьклипы ATR, будучи не в силах противостоять натиску многочисленных поклонниковдигитального хардкора.

Алек запустил махину, которая родила новых последователейв лице лейблов Gangster Toons Industries в Париже, Praxis в Лондоне, CrossFade Enter Tainment в Гамбурге, Drop Bass Network в США, Bloody Fist вАвстралии. Полагаю, что это начало чего–то большого. Хотя сам Алек замечает:"В будущем нет ничего, кроме противостояния".

Что же, возможно, эта конфронтация и приведет в будущемк цифровой музыкальной революции, а пока в ближайшие планы музыкантов входятпереговоры с riot girls BIKINI KILL о возможном совместном туре.

Эволюция

по Алексу Эмпайэру

Работая над материалом к данной статье, мы решили, чтобудет небезынтересным остановиться на фигуре лидера ATARI TEENAGE RIOTи DHR и подробнее рассказать о нем. Его взгляды на музыку весьма спорныи у кого–то вызовут острое неприятие и отчуждение, но полагаю, что найдутсяи такие читатели, которым его точка зрения покажется близкой. Лучше всегов данном конкретном случае поведать историю эволюции Алека его собственнымиустами.

"Я родился 2 мая 1972 года в Западном Берлине. В8 лет я начал играть на гитаре, а в 10 я уже входил в десятку лучших танцоровбрейкданса в городе. Будучи юным, я ненавидел все и стал панком. Я слушалтолько британский панк образца 1977 года и немногие американские команды,но игнорировал то дерьмо, которое проповедовали панк–группы 80–х. В 12лет я даже основал свою первую панк–группу DIE KINDER, которая, как мыпозже обнаружили, звучала в точности как DEAD BOYS, только на немецкомязыке. Но со временем панк утратил свое значение и превратился в веселуюциничную чепуху. Панк умер. На дворе был 1988 год. Я утратил все иллюзии,разорвал все отношения со старыми друзьями и проводил месяцы своего временив компании Дебюсси, Шоэнберга и Бартока либо с утра до вечера играл в компьютерныевидеоигры. От скуки я начал записывать на четырехдорожечный магнитофоноснованные на моих гитарных эффектах миксы. Это придало мне энтузиазма,так как я понял, что могу создавать собственную музыку без чьей–либо помощи.

Летом 1998 года в Ницце я связался с парочкой гомосексуалистов,которые привели меня на первую в моей жизни кислотную вечеринку. Я не танцевал,но тело мое совершало непроизвольные движения в такт звукам, похожим нате, что издает расстроенное пианино. Это было весьма психоделично. Я вернулсядомой и увлекся детройтским техно, эйсидом и чикагским материалом. Каквпоследствии оказалось, в моей школе я был единственным, кто слушал подобнуюмузыку. Я начал подрабатывать с целью купить сэмплер.

В конце 80–х левые в Германии представляли собой пародиюна самих себя образца 70–х. Увлечение эйсидом в то время означало для меняпротест и играло роль своеобразного иммуного щита, не позволявшего проникатьвнутрь меня посторонним вещам, например политической лжи. В 1989 году палаБерлинская стена, и красные казались полностью разбитыми. На Кубе и в странахВосточной Европы царили хаос и паника. А в новой, объединенной Германииснова заговорили о значении национализма. Удивительно, но такие термины,как "киберпространство", "мировая деревня" и "Интернет",внезапно стали символами полного контроля над людьми, осуществляемого государствоми индустрией. Новый Берлин выглядел так, как будто он проснулся от зимнейспячки 1945 года. Все ненавидели коммунистов, и повсюду увеличилось числоразвевающихся германских флагов, чего ранее не наблюдалось.

С другой стороны, в подвалах готовящихся к сносу домовВосточного Берлина имели место техно–вечеринки, посетителями которых восновной массе были безработные подростки с востока и гей–прослойка с запада.Там звучала новая для своего времени музыка, и в то время она отвергаласьмногими из тех, кто считал себя передовым и лояльным ко всем новшествамчеловеком. Это было время, когда скорость и героин заняли место экстази.

Это был апрель 1991 года. Андерграундное движение Сопротивленияпришло в новый Берлин. ATARI TEENAGE RIOT появились в 1992 году. Мы собралисьв группу, так как не могли больше отождествлять себя с техно и не желалибыть очередным ди–джейским проектом, который продолжается в течение двухEP и на этом все заканчивается. Дигитальный хардкор — это гитарные сэмплы,искаженный дисторшн–установками брейкбит и крики. И все это звучит оченьнойзово. Бунтарский, нарушающий тишину и порядок саунд рождает мятеж! Мы— левые радикалы! Возможно, даже анархисты. Мы не хотим изменить систему,наша цель — уничтожить ее.

Наш лейбл DHR имеет отделения в Берлине и Лондоне, а ATRявляется наиболее важной частью моей работы в течение последних несколькихлет. Сольно я работаю также в стиле драм–н–бэйс, но вряд ли мне удастсяпробиться на британский рынок, так как местная сцена этого жанра уже недостаточноагрессивна для моей музыки. В Берлине мы имеем свою разновидность драм–н–бэйса,с другими аранжировками и более нойзовым саундом. В нашей интерпретацииэта клубная музыка принимает форму материала, с которым мы предпочитаемвыступать на больших концертных площадках. В первые годы нашего существованиямы испытывали на себе огромное давление со стороны германской музыкальнойиндустрии. У нас появилось много поклонников, но пресса, радио и телевидениекак будто сговорились и всячески дистанцировались от нас. В Германии вообщесложилась на тот момент какая–то дикая ситуация — популярной стала теорияо том, что хип–хоп придуман для черных, а у белых есть своя альтернатива— техно. Лишь в Британии отсутствовало такое разделение, там в моде былтранс.

Постепенно я разочаровался в техно– и рэйв–движении, таккак с музыкальной точки зрения они абсолютно исчерпали себя, даже в концертномварианте. К тому же я постоянно стал сталкиваться с расизмом и фашизмом,которым оказались инфицированы эти движения. Во Франкфурте я стал свидетелемтого, как группу турков отказывались пропускать в рэйверский клуб "Омен",а в клубе "Бункер" я столкнулся с группой рэйверов из берлинскогопригорода Marzahn, которые кричали "Sieg Heil". DJ Dag напялилна себя майку с изображением флага фашистского рейха, и, как сказали мнепозже, он оказался воинствующим скинхедом. Да и вообще чему здесь удивляться,когда неонацистские газеты напропалую восхваляли транс и техно, объявивих "Правильным молодежным движением Германии". Я могу привестимножество примеров подобного дерьма. Во время Love Parade в Берлине рэйверыпровозгласили лозунги "Любовь, Мир и Единство!" и "Никакойполитики на танцполе!", а в то же время число расовых столкновенийувеличилось.

Наивысшей точки это безумие достигло во время нынешнегопарада, когда один из организаторов этого праздника доктор Моттэ заявилв микрофон о том, что евреям следует прекратить брюзжать о германской истории,а вместо этого им лучше прослушать какую–нибудь новую рэйвовую запись.Позже в радиоинтервью на берлинской станции Fritz он как бы извиняясь сказал,что лично для него прошлое ничего не значит, а будущее тем более. Толькоодна вещь имеет для него значение — хорошая вечеринка! Его абсолютно неволнует, что миллионы евреев были уничтожены в газовых камерах. Мой дедскончался в концлагере. Поэтому вся моя жизнь должна быть Сопротивлением!Германия должна умереть! Однако этот идиотизм имеет место не только в Германии.То же самое происходит и в Англии, и в США.

Также я против наркотиков, когда это лишь вопрос отключкиот всего с целью завалиться на вечеринку и таким образом хорошо провестиуикэнд и отдохнувшим вернуться в ненавистный рабочий офис. Что касаетсяменя, то я не употребляю никаких наркотиков и даже не пробовал их и, возможно,поэтому у меня есть свое мнение насчет саморазрушения. Человек должен разрушитьсебя, прежде чем он будет раздавлен системой! Германская рэйв–сцена должнапойти на компромисс и самоликвидироваться. Рэйв скучен, рэйв мертв. Всетак просто. Рэйв–сцена уже даже не имеет своих наркотиков. В своей финальнойстадии рэйву не удастся трансформироваться в общество, которое вырастилоМадонну и прочих бабочек.

Сегодня хаус — это музыка диско, а рэйв–вечеринки уподобилиськонцертам прогрессивного рока 70–х: лазерные шоу и скука. Отличие лишьв том, что на дворе 90–е. Я думаю, что неплохие шансы выйти на первые ролисегодня имеет даб. Все эти старомодные фузы, петли, заковырки очень интересны.К тому же, хотим мы того или нет, но даб в течение последних десятилетийбыл одним из важнейших музыкальных течений, сильно повлиявших на всю электроннуюпоп–музыку. Однако и он нуждается в реформах. Экспериментаторство болеене представляется опасным. Я слышал так много различных музыкальных направлений,что у меня не хватит сил даже сосчитать их. Что касается моих ближайшихпланов, то мы будем очень много гастролировать и писать новые песни. ПомимоATR и сольной карьеры, я играю в группе моих друзей Zeit. Я не отличаюсьгорячим темпераментом, но мое настроение очень изменчиво. Часто я оченьагрессивен, и поэтому незнакомые люди считают меня резким и быстрым человеком.В то же время я иногда так отдаляюсь от всего, что создается впечатление,будто я сплю... Но спать я вам не рекомендую, так как система потихонечкууничтожает вас, и с этим необходимо бороться."