Шугалей, Василий

Все возвращаются, но другими

Василий Шугалей если и знаком молодым любителям белорусскойрок–музыки, то в основном в качестве земляка, проживающего ныне в Москвеи осуществляющего там время от времени различные музыкальные проекты. Кто–тознает его как автора нескольких известных хитов. А вот то, что он когда–то"поднял на уши" всю минскую рок–тусовку и удостоился дружескогорасположения самого Артемия Троицкого, сегодня юным рок–фэнам вряд ли известно.Группа Ы–Ы–Ы, лидером которой являлся Шугалей, в конце 80–х столь стремительноворвалась в передовые ряды белорусского рок–истеблишмента и столь же стремительноканула в неизвестность, что и по сей день иногда меня гложут сомнения:а было ли это на самом деле?
— Когда к вам пришла мысль "завязать" с рок–н–роллом?

— Лет семь назад. Или восемь, девять. Закончил я петьгоду в 91–м: рок–н–ролл — штука хорошая, но в то время он стал выливатьсяв пьянство, в безысходность, фатализм. Даже скорее в пессимизм. А я понатуре оптимист, и меня происходящее сильно убивало. Это с одной стороны,а с другой — с рок–н–роллом я вроде как не "завязывал", я просторешил выждать: оставил за собой прошлое, чтобы заняться следующим этапомсвоей жизни.

— Говоря словами Эдуарда Ханка, вы покинули рок–сцену,находясь на гребне волны, на самом пике популярности.

— Она меня всегда очень мало волновала. Больше занималополучение удовлетворения от того, что я делаю. Однажды это чувство пропало,наступил предел для того стиля, для той музыки, которую я предлагал слушателю.Я не дошел до финиша и считаю, что это лучше. Прошло немало лет, и теперья решил попытаться вернуться в музыку, может, в этом году, может, в следующем.Но вернусь я на другом уровне. Видимо, это станет группа ПРИЯТНЫЕ ПАРНИ,в которой я буду петь, а аранжировками займется мой друг Виталик из Смоленска.

— Ваши стихи времен Ы–Ы–Ы нет–нет, да и всплывают на страницахнашей прессы, например, "Я бу–бу тебя в губу"...

— По большому счету, тогда я работал на публику (впрочем,я и сейчас работаю на нее). Мне кажется, если я делаю то, что нравится,кроме меня самого, кому–то еще, это хорошо. Тогда было хорошо "Бу–бу",сегодня — что–то другое, и в первую очередь сейчас я радую самого себя,а потом уж всех остальных.

— В Москву вы уезжали, все заранее там подготовив илинаобум?

— Я поехал туда, поняв, что здесь все, черта. Я очутилсяв рамках — ни туда, ни сюда. В Москве рамок не было. Москва — сама по себеогромная страна. Думаю, что в первую очередь утвердиться мне помогла песня"Ветер знает", а во вторую — помогли некоторые мои друзья, вчастности Валера Жуков, автор остальной части текстов альбома группы БРАВО"На перекрестках весны", — он помог морально и немного с жильем.Алена Свиридова — морально и материально. Можно и так рассуждать: мне помоглажизнь, в которой были мои друзья, а после пошло все остальное.

— Как вы себя чувствуете среди московской тусовки?

— Мне нравится, что что–то появляется. Речь идет о музыкальныхнаправлениях, а не о качестве — оно везде одинаковое, над ним работаютпрофессионалы. Хотя, с другой стороны, ИВАНУШКИ INTERNATIONAL не нравятся,а БАЛАГАН LIMITED мне по душе.

— Чем конкретно вы занимаетесь?

— Мы с сестрой сделали два новых проекта: один — детскиепесни в исполнении популярных артистов, второй — песни из кинофильмов ЛеонидаГайдая, тоже в версиях нынешних звезд эстрады. До этого мы работали надСОЮЗовской половиной пугачевского проекта, наша задумка была такая: песниПугачевой должны были петь мужчины, сама Алла Борисовна и Киркоров и Пугачевасо всеми остальными. Но в итоге два проекта объединились в один, и результатвсе видели по телевидению и слушали на кассетах.

— Почему люди, которых с трудом можно было представитьпоющими песни "примадонны" (Сергей Дикий и др.), приняли участиев проекте, а, скажем, Владимир Кузьмин в нем отсутствовал?

— Ну у них в жизни была сложная история, любовь... Мыему предлагали, он очень долго думал, но в итоге... А по поводу Дикого,то Пугачевой понравилось, как он записал ее песню, сам подход, и он осталсяв проекте.

— Вы имели непосредственное отношение к "Песнярку"?

— Только косвенное. Это проект моего друга Жени Калмыкова.

— Что вы думаете о сегодняшней белорусской рок–музыке?

— ПАНИ ХИДА — интересная команда. ТОРНАДО имеет большуюперспективу, но единственное — им нужно запеть на русском языке, и тогдау них все будет впереди. ЛЯПИС ТРУБЕЦКОЙ — это понятно. Они имеют совершенноконкретную популярность в России. В данном случае я опираюсь не на то,что я продюсер группы, нравится она мне лично или нет, а просто, когдая спрашиваю у своих новых знакомых, у старых: "Знаете такую команду?",— отвечают: "Конечно, кто не слышал песню "Ау" ?!".Мне радостно, что есть Сережа Михалок, есть ЛЯПИС, есть такие песни.

— ЛЯПИСА по–прежнему в Москве сравнивают с ВОПЛЯМI ВIДОПЛЯСОВА?

— А разве сравнивали?.. ВОПЛI — хорошие ребята, но этонечто другое, нежели то, чем занимается Михалок. Каждая группа должна стремитьсязанять свою полочку, свою нишу. В данном случае речь идет не о том, чтобыстать Майклом Джексоном; если все будут Джексонами, кому это было бы нужно?

— Многие коллективы, распавшиеся несколько лет назад,сейчас снова возрождаются. Вы не исключаете возможности появления Ы–Ы–Ы?

— Нет, они совершенно точно не возродятся. Уверен.