Шестаков, Григорий Делай свое дело!
— А между тем о вас говорят как о "сером кардинале"передачи...
— Я занимаюсь планированием эфира и отбором музыкантовдля программы, то есть всем, что связано с творческой частью. Если программавыходит "серая", то да, тогда я "серый" редактор.
— Отчего так случается?
— Во–первых, я могу ошибиться в определении качества артистов,и они оказываются "серыми", в передаче проходят "серые"сюжеты. А во–вторых, бывает, что музыканты–то хорошие, но концерт в студиииногда по разным причинам не складывается. То ли артисты вдруг предстаютлюдьми "некомфортабельными", то ли они сегодня не в форме и вследствиеэтого даже полчаса их смотреть невозможно.
— Может потому, что я далек от телевидения, но припомнитьоткровенно провальные концерты у меня что–то не получается...
— Сильных провалов не было, а случись такое, мы, естественно,ничего в эфир не дали бы. Промахи же были, первый из которых приключилсяв 1994 году с сольным проектом Вадика Курылева ДУБЫ–КОЛДУНЫ. Я попалсяна новизну. Это сейчас, когда "Старые песни о главном" разрослисьдо всевозможных глобальных ретропрограмм, подобное уже не воспринимаетсякак некое откровение. А тогда появилась группа, "снимавшая" одинв один ВИАшные песни 60–70–х годов, и ничего похожего на них не было. Даи музыканты в группе выступали не абы какие, а из ДДТ, АЛИСЫ. Мне принесливидеокассету с их концертом в клубе "Sexton", аудиокассету. Видеобыло ужасное, с ужасным звуком. Я подумал: мол, "Sexton", всетакое прочее, но проект–то интересный! Они пришли к нам в студию, и тамоказалось все так же, как было в клубе: пустой взгляд бедного Вадика, ужаснаяигра музыкантов, будто артисты работают в студии 69–го года, —– ненастроенныегитары и прочее, и прочее. Сергей Антипов, режиссер и ведущий "ПрограммыА", монтировавший передачу, просто бросил все и ... все... Потом ДУБЫзаписали пластинку, сняли клип с Шевчуком и Хакамадой, и там вроде бы получилосьчто–то, но как "живые" музыканты они выглядели неважно. Может,потому группа и умерла, что надо было репетировать, хорошо играть, а такпроект получился немножко "левым" и, как результат, он не выжил.
— Вспомнил! Не считаете ли вы, что концерт ГРАЖДАНСКОЙОБОРОНЫ вышел чересчур "живым"?
— Не–е–ет!.. Начну с того, что я очень хорошо отношуськ Летову. Относительно его политических взглядов — с ними как бы все понятно,и на концерте их демонстрация не вызвала такого уж интереса. Я считаю,что эта ситуация была для дальнейшего своего продолжения исчерпана. Егор— в хорошем смысле недоучившийся семинарист, человек безусловно талантливый,с колоссальной внутренней энергией. Летов для меня — тема "интимная",я его хотел снять еще тогда, когда не слышал ни звука о ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЕ(по–моему, это был 1991 год, и след Егора терялся где–то в Питере). Черездва года к нам оттуда пришло интервью с ним, в котором он рассказывал освоем отношении к музыкальным реалиям того времени. Мы поставили его впрограмму, потом в 1994 году в феврале–марте один режиссер, любящий творчествоЛетова, принес нам запись знаменитого и скандального концерта ОБОРОНЫ вДК "Правды" в Москве, мы тоже ее поставили (это был первый показвыступления группы Летова по ЦТ). Затем я приехал на базу КОРРОЗИИ МЕТАЛЛА,где репетировал Егор, и мы с ним познакомились... Я думаю, то, что мы показали,получилось хорошо, но, как мне кажется, Летов зря согласился на тот эфир.Егор редко когда "светился", редко давал интервью, а телевидение"убивает". С журналистской же точки зрения для меня происшедшееявилось достижением, я помню, что на эту программу откликнулись множествогазет, телевидение.
— "Программа А" "убила" Летова?
— Я не "убивал", я показал все так, как оноесть на самом деле. Вернее, не я, а эфир, который "соизмерил"масштаб личности Летова. Но все остались довольны: и критики Егора, и онсам, и мы. Единственное, что я помню после этой передачи, — ужасное ощущениекатастрофы: так бывает, когда все на самом деле хорошо... Я считаю, чтов Летове есть какое–то обаяние, он потом мне прислал книгу стихов, которуюя время от времени открываю... Он — поэт... Он — поэт... Настоящий, можетбыть, не очень большой, но какие–то его вещи мне близки, а политика здесьне имеет значения.
— Интересно, а какие люди вам больше по душе: такие, какЛетов, или, скажем, Гребенщиков?
— Борис вообще непонятно, что за человек... Он совершеннонеуловимый и–и–и... По большой части все то, что он делает, — делает, прошупрощения за некую грубость, словно общественное животное... Я не знаю,если сформулировать совсем жестоко, он — обманщик. Легкий, веселый мистификатор.А Летов — мало, плохо учившийся, с кашей в голове, но дико талантливыйчеловек, типично русский вариант.
— Какие группы, исполнители никогда не появятся в "ПрограммеА", какие музыкальные стили?
— Вряд ли когда–нибудь вы увидите у нас "живой"концерт группы ИВАНУШКИ INTERNATIONAL только по одной простой причине:на нынешнем этапе они не могут петь "живьем". Что касается жанров,то во мне нет каких–либо принципиальных неприятий того или иного направления.Принципиально отсутствие в личности мистификации! Гребенщиков мистификаторв интеллектуальном смысле, а ИВАНУШКИ — в музыкальном, как любой продюсерскийпроект, поэтому подобных артистов у нас в программе быть не может.
— Но вы же наверняка уважаете Игоря Матвиенко...
— Очень уважаю, конечно!
— ...И если бы он обратился к вам с просьбой...
— В другой программе, в другом эфире — ради Бога! Еготам ждут! А к нам он просто не обратится, он все прекрасно понимает. Игорь— человек талантливый, и из всех продюсерских проектов его — самый крепкосделанный.
— Филипп Киркоров, предположим, захотел выступить у вас...
— Без проблем! Единственное, я бы тогда хотел снять Филиппане со стандартной гастрольной программой, а, скажем, с unplugged или скаверами западных хитов, с тем, что он делал. То есть он был бы нам интересенс какой–нибудь хитринкой, а не с массовым проектом. Я думаю, он на этовполне способен, и когда–нибудь мы что–то похожее с ним придумаем.
— В "Программе А" снималась белорусская группаКРАМА...
— И не только. Мы давали в эфир и ТРОИЦУ — одно из самыхмоих сильных эстетических впечатлений за последние полгода. Представьтесебе: фестиваль ДДТ, достаточно жесткая музыка, и вдруг пошла ТРОИЦА сworld–music. Я обалдел! Панки в зале стали хороводы водить — так это былоорганично и качественно сработано. Мне та атмосфера напомнила, как ни странно,фестиваль в Монтре, когда в одном концерте участвуют и world–music, и панки,и джаз. И публика от одного, от другого и третьего одинаково кайфует...Я не знаю, что такое старобелорусский язык, на котором поет ТРОИЦА, может,это миф (смеется — О’К)? Но мне они очень понравились, своей музыкальнойчистотой прежде всего... КРАМА мне нравится, из блюзовых — ROUBLE ZONE,в принципе, ЛЯПИС ТРУБЕЦКОЙ. Понравилась их история с "протооригиналом"киркоровской "Зайки": дико интересно раскопать, из какого сорарождался поп–хит. Но в ЛЯПИСЕ меня напрягает (правда, я слышал его на кассете)неспособность играть и петь.
— Что ждет ТРУБЕЦКОГО в России, как вы думаете?
— Зависит от того, как группу будет раскручивать СОЮЗ,который за них взялся, и насколько Шугалей, как продюсер ЛТ, окажется дальновидным.ЛЯПИС в Москве есть уже по радио, но этого мало: им нужен клип, они должныбыть на ТВ.
— Можно сравнить появление ЛЯПИСА в столице России с тем,как когда–то в виде экзотики там возникла команда из Украины ВОПЛI ВIДОПЛЯСОВА?
— Именно что когда–то. Сейчас это нормальный европейскийколлектив, с качественной "подложкой". Может быть, они в чем–тосхожи в своем шоуменстве, но пока для меня ТРУБЕЦКОЙ — вариант клубный.И как из них будут делать ларечных, кассетных музыкантов — посмотрим. Яхотел бы их снять для "Программы А", но сомнения насчет качестваигры участников группы меня не оставляют.
— "Программа А" стала слишком "традиционалистской",слегка "застоялась" —– я прав?
— Да, конечно, я с вами абсолютно согласен. Но время дешевыхидей ушло, а все новое сегодня стоит денег. Где они, вы знаете, что наних можно купить, вы тоже знаете. Поэтому проблема есть. Для меня несомненно,что мы будем развивать интернетовскую сетевую часть "Программы А".Пока она не стоит больших денег. Может, это не очень интересно для большинствазрителей, но, в принципе, достаточно перспективно.
— Неужели молодые бизнесмены от телевидения, воспитанныена рок–н–ролле, не горят желанием вкладывать средства в вашу программу?Или зарабатывание денег нивелировало "души прекрасные порывы"?
— Это раз, а во–вторых, я отдаю себе отчет в том, чтоденьги сейчас даются не под идеи, а под конкретные проекты. Ну могут дать,если есть симпатия, но с богатыми людьми симпатию сложно "наладить".И когда они платят деньги вам, то всегда за это что–то хотят получить взамен,а принцип "Программы А" —– независимость.
— Однажды вас упрекнули в отсутствии этого принципа —–история, связанная с поездкой Маши Кац на конкурс "Евровидения"...
— На самом деле Маша победила в российском отборочномтуре совершенно справедливо, причем неожиданно для нас. Должна была победитьВика Цыганова, но она нарушила правила отбора. Нельзя было менять песню,а Вика задергалась, у нее возникло ощущение, что нужна новая песня, а стараяуже была заявлена. Менять же ничего было нельзя. Ну нельзя! Ситуация грозилавыйти из–под контроля, и тогда я "лег на рельсы" и, придерживаясьдуху и буквы правил, от России в Дублин поехала Кац. Понимаете, наши "звезды"думают, что им все позволено. Последний пример: захотела Пугачева съездитьна "Евровидение" —– она посылает всех... и едет... И получаетза это — соответственно...
Музыкальная газета. Статья была опубликована в номере 36 за 1997 год в рубрике музыкальная газета
