Beatles, The

Дом для Джона, который строит Коля

Уверен, в бывшем Союзе не найдется ни одного любителярок–н–ролла старше двадцати пяти, кому не была бы известна личность НиколаяВасина. Для остальных же поясняю: речь идет о человеке, который знает огруппе THE BEATLES в целом и о каждом ее участнике в отдельности ВСЕ. Да–да,я не оговорился — именно вот так: ВСЕ. Его квартира — это дом–музей битлов,где собрано по крупицам, по фактикам, по заметочкам, по экспонатикам всето связанное с THE BEATLES, что был в силах собрать в НАШИХ условиях Николай.Каких титанических, непостижимых нормальному уму усилий, крови, гоненийсо стороны властей и прочих сопутствующих "приятностей" это емустоило, знает он один.
Самый–самый из битлов для него — Джон Леннон. Человек,за которого он может по–интеллигентски набить лицо (особенно тому, ктоусомнится, что Леннон жив). Николай строит в Санкт–Петербурге именем Леннонаинтернациональный ХРАМ ЛЮБВИ, МИРА И МУЗЫКИ. Пока в макетах.

Васин давно уже перестал быть патриархом и помазанникомрок–н–ролла в России. Это вышло за рамки его личности. Он — Коля Васин,вызывающий у одних ехидную усмешку (юродивый, что с него возьмешь), у других— усталое недоумение (сколько можно?!), у третьих — болезненное самомнениеи недоверие (кто сказал ему, что он тут главный битломан?). Мне кажется,что если бы не он, то история нашего рок–н–ролла пошла бы какой–нибудьдругой дорогой. Какой? А кто ее знает... Николаю Васину почти две неделиназад исполнилось пятьдесят два года. Врубим "Birthday", Коля?!

— Вы иногда чувствовали себя культовой фигурой?

— (Раскаты знаменитого, до слез в глазах, васинского хохота— О’К.) Если так ставить вопрос, то нет, конечно. Я ощущал любовь людейи их уважение ко мне, понимаешь? Когда маленькие девочки, незнакомые, издалекого городка или деревни пишут мне в своих письмах "спасибо Вамза то, что Вы делаете" — это очень трогательно, это проникает в душуи запоминается... Я читал мемуары белых офицеров о гражданской войне, вкоторых проскакивали хорошие фразы типа: "Я участвовал в бою, я сделалто–то и то–то, что нормально для меня, я так всегда делаю. Но стоило выйтииз боя, как мне сказали, что я — герой". Может быть, вот так я смотрюна эти вещи.

— То есть вы, пусть даже очень приблизительно, но понимаете,каково приходилось битлам в схожей обстановке?

— Да–а–а... Конечно! Для битлов это было безумием, напрягом.Но для меня пока нет напряга, я счастлив, общаясь с людьми, я иду на контакт,я навожу "новые мосты", завожу новые знакомства. Самое главное,в чем мы все нуждаемся, — любовь. All you need is love!

— Один известный рок–музыкант в кулуарном разговоре сказалмне, что ваш душевный порыв по строительству Храма уже давно иссяк: перейдясначала в очередную блажь Коли Васина, теперь он представляет для вас интерестолько как коммерческий проект — под Храм идут какие–никакие средства,которые тратятся неизвестно на что...

— (Очередная порция громового смеха — О’К.) Глупец! Все,что я могу ему сказать, — глупец! У меня нет врагов, у меня есть дураки,и так как, к сожалению, в России их в достатке, дело Храма движется медленно.

— В какой стадии на сегодняшний день находится проектированиеХрама?

— Количество его моделей перевалило уже за десяток. Начиналимы с друзьями с совсем маленьких моделей, сделанных из пластилина. Потомони увеличивались, и теперь Храм вырос до 1/50 своей предполагаемой величины.

— Вы сказали о дураках и друзьях. А кого сами больше вжизни встречали — тех или других?

— Хороших людей было больше. Я потому и занимаюсь деломХрама, что у меня очень много друзей, единомышленников, любящих меня ито, чем я занимаюсь.

— На ваш взгляд, люди сейчас стали ожесточеннее, безразличнеек окружающему?

— Я не чувствую, что они ожесточились, но они, безусловно,стали безразличнее. Я вижу их равнодушие, что меня обижает. Есть такоепонятие — бесчувственность. Для меня это качество страшнее, чем ожесточенность:жестокий человек — уже проявление хоть какого–то чувства, пусть страшного.А наблюдать бесчувствие мне, человеку эмоциональному, даже нервному, тяжело,просто мука, особенно в деле строительства Храма.

— Как вы отмечали тридцатилетие выхода альбома THE BEATLES"Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band"?

— Был банкет в офисе Храма Джона на Пушкинской, 10. Поднялипервый тост за музыку группы THE BEATLES, которую люди ждали полторы тысячилет, но так и не дождались, а нашему поколению повезло.

— Возможно ли в ближайшем будущем появление такого феномена,как битлы, завоевавшие общемировую любовь?

— Думаю, что нет. Анализируя THE BEATLES со своей колокольни,проглядывая историю человечества, вбирая в себя по крохам информацию (ячитаю все: от Евангелия до Тургенева и воспоминаний генерала Деникина,у меня есть собрание сочинений Достоевского, Бунина, я люблю поэтов отпера, от гитары), я понял: за две тысячи лет христианства такого явления,как THE BEATLES, не было и, наверное, еще две тысячи лет не будет, ибо...Ибо Пришествие бывает очень редко, а для меня они — второе Пришествие.Они — словно Иисус, пришедший сказать людям Правду, принесший Любовь, Истину.Только битлы пели то, что Христос делал, и тем отличались от него.

— А вы ругали их за какие–нибудь поступки, песни?

—... Я иногда ругаю Маккартни, беру на себя такой грех.Поругиваю его высказывания, сольные пластинки, которые я оцениваю как слабые.Для меня они сладковаты, лишены энергии, не очень удачливы по музыке. Хотяесть и хорошие вещи, но в целом... Слабые.

— Каково ваше отношение к его последнему альбому "FlamingPie"? Я слышал такое мнение, что в нем он вернулся к истокам THE BEATLES.

— Для меня он — ерунда. Я ничего не почувствовал, мнебыло обидно за Маккартни. Пока я бы сказал так: он столь же слабый, каки его предыдущие сольные работы. Я даже не хочу распечатывать подаренныймне компакт–диск, представляешь?! А Джона я слушаю каждый день... У менядома нары, я утром слезаю с них и сначала врубаю магнитофон с Джоном илиTHE BEATLES, а потом уж иду умываться. Вот так я живу.

— Если бы у вас была возможность, то что бы вы хотелисказать тому человеку, который стрелял в Леннона?

— Я на эту тему не разговариваю, так как, по моим данным,Джон сейчас живет в Италии. Ему надо было уединиться от мира, что он исделал. А люди почему–то приняли на веру официальную точку зрения.

— Тогда что бы вы сказали человеку, стреляющему в другогочеловека?

— Как... Что сказать... собаке, которая укусила тебя?Пнуть? Ну это только так, для успокоения души. Я, может быть, даже и неударил бы ее... Я понимаю, что ты хочешь "дожать" меня, но яне хочу думать и рассуждать об этом. Для меня подобный разговор — табу.Я говорю с тобой на эту тему только потому, что у тебя хорошее лицо...

— Вы видели рождение русского рока, наблюдали за его развитием.Что вы думаете о нем сейчас?

— Печальное зрелище и тоскливая пища для ушей. Представьсебе, я перестал слушать русский рок! Когда–то я их всех любил, и они всебыли моими друзьями — наши местечковые рокеры, но сегодня то, что зовется"русским роком", может вызывать у тех, кто его слушает, лишьагрессию и жестокость, понимаешь? В нем много насилия и бесовщины, многоантимузыки, шума и нет ничего. Нет поэзии. Я не вижу ни одного хита, ниодного хорошего гитариста, ни одного хотя бы приемлемого голоса, чтобыя мог встать, залезть на крышу и похлопать. Некому.

— А наши старые рок–н–ролльщики?

— Я отошел от них и не слушаю то, что они делают. Дляменя они как–то вдруг обесценились. По сравнению с 70–80–ми их музыка сталаболее слабой, в ней меньше энергетики и выразительности, она стала менеедоброй. У них все идет или по инерции, или на какой–то нервной, натянутой,непонятной струне. Они чего–то там егозят под боком... У них нет расслабухи,нет мира души, как это было у Джона. У них у всех полно проблем, во всехних присутствует недоброе, несветлое безумие. Мне неинтересно с ними...Я слушал и слушаю классический рок, и ради него, из–за любви к Джону яи двигаю дело Храма вместе со своими друзьями. Мы строим для него дом,чтобы он пришел жить к нам в Россию и помог людям встать с колен, расправитьплечи, почувствовать дух подлинной свободы, очиститься, покаяться. И язнаю, что Джон, как наш духовный учитель, способен нам помочь. Его надопривезти в Россию и поселить в построенном Храме... Собираясь с друзьямив офисе, мы скандируем: "Нам нужен Храм! Нам нужен Храм!" В обстановкеполного безбожия населения Храм — единственное, что нас может спасти. ПутиГосподни исповедимы, если они ведут к Храму!