Воскресение

В лицах

Гитара, бас, вокал, композитор. Чуть нервный, “заводной”,“агрессия” ярко выражена в моменты конкретного разговора о музыке и музыкантах.

— Я родился в городе Краснослободске Волгоградской области.В первый класс пошел в Москве, когда туда окончательно перебрались родители.В школе с братом играли в одном ансамбле. Залазили всякими правдами и неправдамив места, где хранилась школьная аппаратура, репетировали, выступали навечерах. Играли всякую ерунду, но делали это отлично. По окончании десятилеткипроучился полтора года в институтах. Сначала год в астраханском институтерыбного хозяйства, потом в Московском энергетическом. Затем так все осточертело,что я решил бросить учебу. В тайне сказал об этом брату. Матери стало плохо,когда позже она узнала о моем поступке.

Два года отслужил под Калугой — охранял воздушное пространствонашей Родины: в мое бы время Руст к нам не прилетел бы. В армии тоже играл,что меня выручало и спасало от многих неприятных вещей, существующих там.Отслужив, десять месяцев работал в группе Стаса Намина. В 1979 году поступилв Гнесинское училище, а в июне началось ВОСКРЕСЕНИЕ. Меня туда позвалиЕвгений Маргулис и Сергей Кавагоэ, незадолго до этого ушедшие от АндреяМакаревича. Репертуар состоял в основном из песен Алексея Романова. Второйэтап в нашем творчестве связан с именем Константина Никольского: в конце1980-го развалился первый состав группы и мы собрали второй — я, Алексей,Костя и Миша Шевяков. В июне 1981 года записали второй альбом в подвалеМГИМО.

— Гнесинку бросили?

— Почему (обижаясь. — O\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\'K)? Закончил как вокалист в 1983-м.С 1984-го по 1986-й играл в САМОЦВЕТАХ.

— Потерянное время?

— Я шел туда осмысленно: заработать денег, чтобы купитьквартиру для семьи. Я их заработал и квартиру купил. А вся эта болтовняпо поводу деления музыки на поп и рок — полная ерунда. Тот, кто на этомспекулирует, — зря мнит себя пророком. Среди поп-музыкантов я видел огромноеколичество прекрасных людей. Петрович, например (Владимир Пресняков-старший.— O\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\'K). И такое же количество подонков я знаю среди рок-музыкантов, которыхне только слушать, но и здороваться с ними не хочу.

— Юрий Шевчук любит порассуждать на тему: рок, не рок...

— Я согласен с не очень мною уважаемым человеком АртемомТроицким в том, что музыкальный жанр рок отсутствует как таковой. Я правдане понимаю, что это такое! В училище я долго пытался выяснить, что такоесвинг. На отделении, где учился, были в основном джазовые люди с соответствующимиразговорами: свинг, свингует. Но когда я у них спрашивал, то никто толкоммне объяснить не мог: вот это свинг, а вот это — не свинг. Как-то однаждыя проснулся дома “с бодуна”, включил Рея Чарлза, громко-громко, выпил,наверное, три литра воды, прослушал пластинку и понял: “Вот оно! Чего жея у всех спрашиваю?!” Шевчук хороший парень, но он очень часто выступаетапологетом рок-движения, коим на самом деле не является. “А что та-а-акоеосе-е-ень — это-а неба. На-на, на-на, на-на, на-на-най-на...” Какой рокк чертовой матери?! Да? Согласны? Правда ведь, если разобраться! Так многоболтунов на эту тему!

— Троицкий платит ВОСКРЕСЕНИЮ той же монетой...

— Это же дилетант высшей пробы! Он с самого начала невзлюбилнашу группу. Почему я тогда должен его любить, не знаю, как к нему относятсяостальные мои коллеги? Он до сих пор ВОСКРЕСЕНИЕ не любит и всякие гадостив наш адрес говорит. Он носит гордое имя музыкального критика, присвоивего себе сам, не понимая в музыке (в любой!) ни чер-та! Он не может отличитьсекунду от квинты, квинту от кварты. Это тусовочный, московский центровойчеловек.

— В период вашей работы в САМОЦВЕТАХ в их репертуаре свашим вокалом появились классные хиты: “Али-баба”, “День без выстрела”— старая песня, зазвучавшая как-то иначе, свежо, необычно.

— В середине 80-х ее заставляли петь все ВИА и рок-группы.Чтобы Тухманову, ее автору, хорошо жилось; чтобы ему много авторских шло:решили так его поддержать. Он в то время был такой “мафиозный” человек.Ну, не “мафиозный”, а как бы это сказать... Имеющий большой вес и нуждающийсяв материальном подспорье. Идеологи от музыки сошлись на том, что все должныбыли исполнять его песню. Ну и исполняли, как дураки.

— Песни у ВОСКРЕСЕНИЯ получались несколько мрачненькие...

— Да не-е-ет! Я вообще более светлого коллектива не знаю.Может быть, по светлости только Гребень такой же.

— Что же вы, такие светлые, властям не угодили?

— Они хотели “придушить” кого-нибудь из тех музыкантов,кто держал фигу в кармане. Они жаждали показательной казни и выбрали своеймишенью нас. И получилось. Они же мастаки в этом деле. Правда, фактическигруппы уже не существовало, она умерла (теперь возродилась). Все шишкидостались, короче, лишь Лешке Романову.

— Позже вы организовали группу ЛОТОС...

— Она просуществовала два года. В ней играли интересныелюди. Двое из них сейчас работают с Владимиром Пресняковым: гитарист ибарабанщик. Саша Слизунов сидит дома, сочиняет. Михаил Капник возглавляетмосковскую звукозаписывающую компанию...

Алексей Романов

Поэт, композитор, вокал, гитара. Приветлив, ироничен,любит пошутить. От предложенного L&M отказался: “отрава”.

— Первая группа, где зазвучала ваша фамилия, был КУЗНЕЦКИЙМОСТ.

— До этого было еще несколько команд, а МОСТ создавалсяво время моей учебы в архитектурном институте.

— Андрея Макаревича часто там встречали?

— Даже в одной группе одно время учились. Потом вместеперешли на вечернее отделение, потом я восстановился на дневном, а он тактам и остался.

— Знали, что у него уже есть МАШИНА?

— Мы искали барабанщика. Смотрим, сидит в аудитории симпатичныймалый и что-то там барабанит по портфелю. Предложили ему барабанить у нас.Он вежливо отказался, сказал, что у него уже есть группа и он в ней играетна гитаре и поет. Позже они выступили с концертом в институте. Мы поняли:да, есть такая группа.

— После МОСТА вы и у Макаревича поиграли?

— В 1975 году. Годик я с ним поработал, а потом чего-то...Песни у них были прекрасные, и мне ни к чему было соваться со своими вещами.Мы расстались, потеряли друг друга из виду. Я институт заканчивал, дипломзащищал, а потом возник Женька и предложил сделать чего-нибудь вместе.

— МАШИНУ ВРЕМЕНИ и ВОСКРЕСЕНИЕ долго путали... Я помню,что в “антимашиновской” статье в “Комсомолке” в начале 80-х (“Рагу из синейптицы”) ваши стихи “Кто виноват” подарили им...

— Наверное, это самые вредные слова были. Мы несколькотрагичнее смотрели на жизнь в отличие, может быть, от Макаревича. Хотяничего специально мрачного, так же как и веселого, я не пишу. Как мне кажется,я и по жизни человек веселый.

— В заключении тоже веселились?

— Я пробыл под следствием девять месяцев. На меня “вешали”“левые” концерты, еще чего-то; но подтекст-то всем был ясен. Ничего болееглобального они придумать не могли и отпустили “с миром”.

— Волосы тогда седые появились?

— Гораздо раньше. Наследственное.

— В период вынужденного простоя ВОСКРЕСЕНИЯ вы много гдепереиграли...

— Работал с Вадимом Голутвиным в САЛЮТЕ. Он сочинил целуюсюиту на стихи Юрия Левитанского, с песнями “Только этого мало”, “Бежитмоя радость”... Некоторое время пытались устроиться на работу с этой программой,а в результате оказался в группе Ованеса Мелик-Пашаева.

— ...в которой “скрывались” многие известные музыканты:П.Подгородецкий, А.Чиненков. Вы в ней от властей прятались?

— У вас где лежит трудовая книжка?

— ...?

— А тогда как вы помните, если она два месяца пролежала,скучая без работы, вы могли получить статью.

— В СВ вас также Голутвин позвал?

— Они до меня играли элегантный джаз-рок. Пел Павел Смеян,много клавиш. Я пришел, и все поменялось.

Евгений Маргулис

Идеолог, организатор возникновения и возрождения группы.Музыкант МАШИНЫ ВРЕМЕНИ. Композитор, гитара, бас, вокал, борода. Не любитжурналистов: “Они мало знают”.

— Вопрос непринципиальный, но все-таки. Существует разночтениеназвания группы. Проясните, пожалуйста, ВОСКРЕСЕНИЕ или ВОСКРЕСЕНЬЕ?

— Задумывалось через “и”, а потом в бойнях со всякимидураками она поменялась на “ь” и название стало нейтральным. У Алексеяесть точный ответ на этот вопрос: “Суть явления одна и та же”. Явления,в честь которого назван день недели.

— ВОСКРЕСЕНИЕ отличается от других команд не только наличиемстихов — не текстов, — но и музыкой.

— Я думаю, прежде всего текстами. Лешку считаю, пожалуй,лучшим поэтом среди всех других рок-поэтов. Что касается музыки, то да,другого такого композитора, рок-композитора, как я, — поискать надо (подмигивает.— O\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\'K). Музыка — это обрамление хороших стихов, а когда есть хорошая музыкаи хорошие слова, то получается хорошая песня.

— МАШИНА и ВОСКРЕСЕНИЕ вроде бы конкурировали когда-томежду собой. Макаревич не обижается на ваше совмещение?

— По-моему, нет. Ты знаешь, на эту тему мы с ним не беседовали.Каждый из нас занимается тем, что ему интересно. Допустим, мне не нравитсяпередача “Смак”. Но то, что творится за пределами МАШИНЫ ВРЕМЕНИ, никогоиз нас не должно волновать. Так принято. Он и подводным плаванием увлекается,но это не значит, что мы вслед за ним должны лезть под воду.

— ВОСКРЕСЕНИЕ и Константин Никольский, автор многих “боевиков”группы. Как-то сложно у вас с ним отношения складываются. Почему?

— Когда мы записали первый альбом, то на пленке осталосьсвободное место. И, по-моему, Андрюшка Сапунов его к нам привел, и он чего-тонапел. Так Константин начал “раскручиваться”. А когда разбежался первыйсостав группы, Костя пришел в ВОСКРЕСЕНИЕ на готовое дело. Если бы не этакомпания — никто бы его еще долго не узнал. Мы с ним никогда особенно недружили. Даже Леша Романов, который с ним практически в соседнем доме живет.Песни он нам свои, “воскресениевские”, не рекомендует исполнять...

— Где сейчас Сергей Кавагоэ, Алексей Макаревич из первогосостава?

— Сергей живет в Японии.

— Почему в Японии?

— Да у него отец японец... Преподает русский язык, работаетна японском радио — вещает на русском языке. От музыки он отошел лет восемьназад, у него своя жизнь. Раз в год приезжает в Россию: водки попить ипоохотиться. На Алексее “висит” группа ЛИЦЕЙ, где поет его дочь Настя,племянница Андрея. Он продюсер ЛИЦЕЯ, его поэт, композитор, жнец и богего знает, кто еще. Кроме того, он занимается дизайнерской работой, сценографией.

— Если бы не “новые” МАШИНА и ВОСКРЕСЕНИЕ, в авторы-исполнителипошли бы?

— У меня был и собственный коллектив: ШАНХАЙ...

— ...который внезапно развалился в середине 80-х.

— Появились проблемы. Возник “металл”, еще что-то. Сталосложно заниматься раскруткой и неохота. А сегодня, кстати, получилось так,что народ начал “въезжать” в ШАНХАЙ. Выходит CD со старыми песнями. У меня,между прочим, ни одной записи не сохранилось, сапожник без сапог. А идеябардовского творчества меня совсем не прельщала: противно и скучно.

Михаил Шевяков

Ударник (он же барабанщик). Изысканно вежлив. Ударник-интеллигент— понятия, по мнению многих музыкантов, несовместимые. Это они так шутят.

— Как вы пришли в ВОСКРЕСЕНИЕ?

— Я играл в различных московских командах. ДОБРОВОЛЬНОЕОБЩЕСТВО, например. На более-менее серьезном уровне стал играть в институтскойгруппе (я учился в МГИМО). Студенчество мое было длинным, в общей сложности10 лет. Сдавал бесконечные зачеты, 5 раз в академическом отпуске. В 1978году познакомился с Андреем Сапуновым. Он меня и пригласил через пару летв ВОСКРЕСЕНИЕ. Со всеми ребятами я до того играл на каких-то выступленияхпо отдельности.

— После “окончательного и бесповоротного” распада группыо вас ничего не было слышно...

— Все это время — с 1982 по 1992 год — я работал во Внешторге.Закупал кожу для народного хозяйства, обеспечивая деятельность обувнойпромышленности и кожгалантерейным предприятиям. Работалось интересно, живо.В “Союзпушнине”, где я трудился, моими коллегами являлись специалисты высочайшейпробы, “зубры” отрасли.

— Не жаль было бросать карьеру? Ведь и связи в музыкальноммире вы уже, наверное, порастеряли?

— Тесных отношений уже не было, но окончательно они никогдане прерывались. И с ВОСКРЕСЕНИЕМ, и с МАШИНОЙ ВРЕМЕНИ. Это одна компания,один взгляд на окружающее. Поэтому, когда нас начинают “делить” с МАШИНОЙ,я говорю, что они — наши старинные-старинные друзья, с которыми прошлалучшая часть жизни и никаких “считалок” между нами нет... В 1992-м вселомалось, только рухнул Союз. Везде начался раздрай, и мне стало неинтересно.Становится не по себе, когда видишь, как талантливые люди, недавно озабоченныегосударственными проблемами, начинают гонять фуры со “Сникерсами”. Я утрирую,но тем не менее... Открыл было представительство в Москве одной австралийскойкомпании. Но все держалось на уровне зыбких договоренностей, которые, какправило, не выполнялись. Кому-то такой вид деятельности нравится. Мне —нет. И тут меня ребята позвали “оживлять” ВОСКРЕСЕНИЕ. Я, почти не раздумывая,согласился.

— Дважды в одну и ту же реку...

— По своему внутреннему состоянию мы и не выходили изреки.