Childs, Toni

The Very Best Of

Об этой группе уже писано-переписано столько, что мнедаже было слегка неловко вносить свою лепту в общее дело. Но, подумав,что кашу маслом не испортишь, решила все-таки побеседовать с музыкантамивесьма почитаемой белорусской молодежью группы КРАМА.

Для начала небольшая историческая справка. Группа быласоздана пять лет назад. До ее возникновения существовали такие коллективы,как БОНДА и РОКИС. Первый альбом КРАМЫ — «Хворы на рок-н-ролл» вышел в1991 году, его англоязычная версия «Vodka on ice» — в 1992-м. Далее были«Гэй, там, налiвай!» (1993), «Камендант» (1994), «The best» (1995). Нынешнийсостав: Игорь Ворошкевич (вокал, губная гармошка, автор песен), Илья Шевчик(гитара), Сергей Труханович (гитара), Кирилл Сенин (бас-гитара), АндрейЛеончик (клавиши, бэк-вокал), Сергей Кныш (ударные), Дмитрий Лукашук (тексты,директор группы), Ангус ( бэк-вокал, звукооператор, квартиродатель).

О том, что «крамники» обитают на квартире Ангуса, мнебыло известно давно. И вот звоню как-то вечерком на эту самую квартиру,а Ангус мне и говорит: «Игорь будет только к девяти. Он постирал свои джинсыи ждет, пока они высохнут». Что ж, как раз к девяти я и подъехала «на хату»,а следом появился Игорь. К сожалению, кроме него и Димы Лукашука, другихчленов группы не было. Ангус, очевидно, не в счет, поскольку он занималсято ремонтом унитаза, то разговаривал по телефону, то возился с пультом.Деловой человек прямо-таки... Пушистый квартирант — кот Zippo — с печальнымвидом слонялся из угла в угол, а мы начали наш разговор.

— Ну что, признайтесь, надоели вам газетчики, а?

Игорь: — Да нет, просто надоедает стандартный набор вопросов.

Дима: — Мы относимся к интервью как к работе. Это вродеобязанности.

— Сами у себя что бы спросили?

И. (с улыбкой): — «Что вы кушаете на завтрак, обед и ужин?»

— Ладно, перейдем непосредственно к музыке. Как, по-вашему,музыкантами рождаются или все же становятся?

И.: — Как кому положено. Можно родиться, можно и стать.А лучше и то и другое.

— Не собираетесь ли вы поменять сложившуюся ориентациюна тинейджеров и вообще стилистику творчества?

И.: — Зачем менять то, что и так есть? Если тинейджерысейчас ходят на наши концерты, то пусть продолжают ходить и дальше. А музыкасама по себе довольно стандартна. Незачем изобретать велосипед в этом плане.Основная задача любого музыканта — привнести в создание музыки нечто свое.

Д.: — Ворошкевич такой человек, у которого не наблюдаетсяметаний. Он как стал на стезю воспитанного блюзом, так по ней и идет. Ия не думаю, что он когда-нибудь ударится, к примеру, в техно.

— Насколько успех группы зависит от ее лидера?

Д.: — Во многом зависит. Все основные идеи преимущественноисходят от лидера.

И.: — Нужно учитывать и то, каким образом организуетсягруппа. Если взять нелюбимый мною MISTER BIG, то у них трудно выделитьодного лидера.

— Должна ли быть у группы своя идеология?

И.: — Безусловно, должна. Если привносятся какие-то идеи,как музыкальные, так и текстовые, значит, есть и идеология. Когда все начиналось,музыка была для нас внутренней потребностью. Никто в то время не задумывалсяо корысти, о своей «нише» в музыкальной среде.

Д.: — Были группы, которые пришли на волне «белорусизации»,решившие, что это модно, и стали так играть. А Ворошкевич начал в 1984году, и корысть здесь отсутствовала начисто.

— Творчество — это для вас политическая акция?

И.: — Нет, совершенно. По крайней мере, для меня. Принаписании песни, я просто руководствуюсь внутренним побуждением. По сутиона рождается сама по себе, независимо от времени суток, погоды и т.п.Уже давно подмечен такой парадокс: когда хорошее настроение — песня получаетсягрустная, когда плохое — веселая.

Д.: — Из музыкантов КРАМЫ сделали каких-то националистов.На самом деле мы таковыми не являемся. Да, мы за независимую, экономическиразвитую Беларусь, но это не значит, что мы участвуем во всевозможных митингахи акциях протеста. От лозунгов в текстах мы сознательно отказываемся, апытаемся скорее воздействовать на эмоции и чувства людей.

— С чем связаны изменения в составе вашей команды?

И.: — Кто-то устал и хочет зарабатывать деньги. Кто-тоот старости стал невыносим...

— Наверняка у вас имелись шансы остаться в Москве. Почемуже вы не уехали туда работать?

И.: — Для того чтобы раскрутиться в Москве, надо бытьженщиной или «голубцом»...

Д.: — Это очень сложно с финансовой точки зрения. Определенныйпериод времени пришлось бы зарабатывать деньги не музыкой. И неизвестно,какие перспективы выживаемости у белорусскоязычной группы там. Если начатьпеть по-русски, то мы можем потерять своих поклонников в Беларуси, а приобретемли мы их в России — это еще вопрос.

— В данный момент каким образом вы зарабатываете деньги?

И.: — Чисто на музыке.

Д.: — При большом желании и самоотдаче зарабатывать музыкойможно. Главное, не надеяться, что все свалится с неба, а самим пытатьсявыкарабкаться наверх. За этот месяц у нас в планах от 7 до 10 концертов,причем все было найдено и организовано нами самими.

— Что вас раздражает в минской музыкальной среде?

Д.: — В первую очередь зависть. И проявление ее у того,от кого я совершенно не ожидал.

И.: — Неуважение друг к другу. Когда журналист (фамилиюназывать не буду), не попавший на концерт по случаю 5-летия КРАМЫ (я самтуда с трудом провел мать и сестру), начинает поливать грязью группу, тоэто говорит либо о его профессиональных способностях, либо о человеческихкачествах.

— КРАМА славится своим пристрастием к пиву. А какие увас любимые сорта?

И.: — Практически все марки пивзавода «Крынiца». Мне личноеще нравится брестское пиво. На фирменное, к сожалению, не хватает денег.

Д.: — Когда мы месяц жили в Польше и пили только польскоепиво, сначала казалось, что оно классное, а потом мы дико соскучились понашим отечественным маркам.

— Кстати, ходили слухи, что будучи в Польше кто-то извас торговал на рынке...

И. (со смехом): — Такого никогда не было. Как-то мы возилистарые инструменты и сдавали их тому, кому они были нужны, но на рынкеникто не стоял. Мы бывали в Польше в разгар шоп-бизнеса, и для нас этобыло как приключение. В результате потом появилась песня «Польскi бiзнес».Вообще, КРАМА отличается особой наблюдательностью...

— И в чем это проявляется?

И.: — Мы можем приколоться по поводу вида бездомной собакиили увидеть в мусорном бачке польского производства “силуэт” нашего гитариста,а в некоторых автомобилях — участников группы. Например, Илья Шевчик похожна японский автомобиль со зловещими фарами, Андрей Леончик — на «Тарпан»рыжего цвета, я — на ГАЗ-53, хлебный фургон... Запомнилось, что в Польшена деревьях сигнальная побелка напоминает бело-красно-белый флаг. Мы дажехотели поместить этот фрагмент на обложку своего альбома.

— Судя по всему, вы большие шутники...

Д.: — Наша любимая шутка — пытаться перевести тексты нарусский язык.

И.: — А однажды мы обедали в каком-то кафе, и когда официанткаспросила, кто будет платить, мы ответили: «Марк Нопфлер». Она решила, чтоэтот человек сидит за соседним столиком.

— Не кажется ли вам, что все музыканты, даже будучи людьмив возрасте, все равно сохраняют какую-то детскость в мировосприятии?

И.: — Конечно, без этого они бы не были музыкантами.

Есть те, кто любит посещать супермаркет, те, кто времяот времени захаживает в «Детский мир» и, наконец, те, кому больше всегопо душе небольшая антикварная лавка. Именно с последней хочется сравнитьКРАМУ. Потому что, глядишь, еще немного — и группа попадет в разряд отечественногомузыкального антиквариата в самом хорошем смысле этого слова.