Корпорация Intel в лицах. Ян Бородовский
Для начала приведем некоторую информацию о Яне Бородовском.
Ян Бородовский, старший заслуженный исследователь (Senior Fellow) корпорации Intel
Из автобиографии Яна Бородовского
Я родился в Харькове, вырос в Киеве, где окончил специальную школу №45 с физическим уклоном. В 18 лет поступил на работу в Институт Физики, а параллельно с этим заочно учился в Тульском политехническом институте. По окончании института год отслужил в армии и вернулся назад. Институт к тому времени разделился, и я продолжил работать в той его части, которая называлась Институт ядерных исследований Украинской академии наук. Там я занимался проблематикой физики твердого тела, в частности, спектрометрами ядерных излучений.
В 1979 году мне с семьей пришлось уехать из Советского Союза, точнее - нас к этому вынудили, и мы перебрались в США. Там мне просто невероятно повезло, я практически не знал английского языка, но случайно нашел работу по специальности через газету. Работа оказалась очень интересной: я участвовал в создании новых материалов для преобразования тепла в электричество на спутниках. Один из таких материалов установлен на спутнике "Галилео".
Около трех лет я занимался наукой, встречался с очень интересными людьми, но для того чтобы заработать достаточно денег для содержания семьи, я решил перейти на работу в промышленность. Когда живешь в стране, где есть много возможностей заработать деньги, в конце концов приходишь к выводу, что это нужно сделать.
Моим знаниям и квалификации более всего подходила электронная индустрия. Я довольно быстро нашел хорошее место, хотя начинать приходилось в той области, где я очень мало что знал. Но мне опять повезло: большинство американцев - эмигранты во втором или третьем поколении, поэтому они очень тепло относятся к таким же эмигрантам и стараются им помогать. С тех пор я больше 25 лет работаю в компьютерной индустрии и 22 года - в корпорации Intel. Честно говоря, я очень рад, что ушел из академии и все эти годы проработал в индустрии, потому что эта работа для взрослых людей - с новыми людьми, с новыми материалами и новыми принципами. На мой взгляд, любой человек, занимающийся наукой и техникой, в какой-то момент должен заняться техникой, чтобы после него осталось что-то действительно реальное, а не просто записи на бумаге.
В корпорации Intel у меня сразу две должности. Одна из них - директор направления перспективной (advanced) литографии. Суть моей работы в том, что я определяю не только сегодняшние технические решения в области литографии, но и то, какие технологические направления будут перспективными в будущем, иногда на 6-8 лет вперед. Это важно, потому что цикл создания новой аппаратуры и новых материалов может длиться от четырех до шести лет. Мне хочется подчеркнуть, что английское слово "to direct" означает "направлять", а не "руководить", поэтому работа моя скорее
"направленческая", а не руководящая.
Вторая моя работа определяется моим званием "Intel Senior Fellow". Это самая высокая техническая должность в Intel, я думаю, она соответствует старшему вице-президенту на уровне менеджмента. Это звание дается в качестве признания заслуг человека, по важности вклада, который он внес в реальное развитие компании.
Интервью. Каждый должен заниматься своим делом
Интервью у Яна Бородовского брал глава пресс-службы корпорации Intel в странах СНГ Михаил Рыбаков, к слову сказать, недавно побывавший в Беларуси на мероприятии Intel Chanel Day.
Расскажите, пожалуйста, о том, как вы начали работать в Intel, с чего началась карьера в корпорации, и как вы оцениваете достигнутое.
Я в Соединенных Штатах уже 30 лет - переехал туда 4 сентября 1979 г. Из этих 30 лет я работаю в Intel 22 года. Я очень рад, что судьба предоставила мне возможность работать в этой компании, потому что здесь собрались лучшие специалисты той области, которой я занимаюсь. На самом деле, я человек нетерпеливый - таковых большинство из числа тех, кто несет в себе наследие советской культуры, но мне очень повезло: моим непосредственным начальником многие годы был талантливый менеджер Дон Ли. По характеру он был необычайно терпелив, а я, наоборот, таким не был и потому восхищался, каким продуктивным и творческим мог быть Дон в непростой обстановке инженерного коллектива благодаря своему терпению. Он был человеком разносторонних талантов, когда-то хотел стать архитектором, но в силу ряда обстоятельств получил инженерное образование и защитил кандидатскую диссертацию в этой же сфере. Подразделением Intel, в котором я работал с самого начала, руководил Юсеф Эль-Манси - замечательный инженер и менеджер. По своему происхождению он египтянин; пришел в свое время в Intel из Northern Telecom. Я никогда ранее не встречал у других людей такого сочетания интеллекта, инженерных познаний и управленческих способностей. Юсеф брал на себя риск даже в тех случаях, когда никто из других руководителей не мог этого сделать. Он был очень компетентным специалистом и замечательным инженером. Сейчас Дон и Юсеф на пенсии, Дон строит дома, счастлив.
Вообще это была замечательная школа: великолепные инженеры, талантливые менеджеры. Так что я могу сказать, что мне просто по-настоящему повезло. Мне позволяли делать то, что могло показаться сомнительным и малоперспективным, поддерживали мои начинания. И, разумеется, очень приятно работать с настоящими профессионалами в своих областях. Это было здорово.
До Intel я работал в трех других компаниях: в учреждении, которое работало над реализацией американских космических программ, потом в фирме, которая вначале сотрудничала с Intel, а затем стала ее конкурентом, а после нее - в одном стартапе. Все эти места были мне очень интересны. Если вспомнить о том, что у человека может быть мечта реализовать себя на профессиональном поприще, то можно считать, что мне удалось осуществить эту мечту именно в Соединенных Штатах в большей мере, чем я сам надеялся.
В Советском Союзе я занимался наукой и не был в состоянии осознать, что такое инженерия, и никогда не предполагал, что стану инженером, однако в США я стал таковым и очень доволен этим.
Как вы оцениваете Intel тех времен и корпорацию сегодняшнего дня? Что изменилось к лучшему, а что - к худшему, на ваш взгляд?
То, что я скажу - это, разумеется, мое личное мнение. Я ведь вижу только часть Intel - в основном ту, которая занимается производственными процессами. Некоторым образом, правда, я знаком и с подразделениями, которые занимаются разработкой архитектур микросхем и менеджментом. Когда я только начинал работать в Intel, это была компания, стремящаяся максимально развить свой рост в микропроцессорной индустрии и готовая идти на большой риск, чтобы завоевать рынок, занять лидирующие позиции. Конкурентов было много: производители RISC-процессоров, IBM, AMD и много других по-настоящему серьезных соперников. Intel старалась изо всех сил упрочить свои позиции и потому предпринимала весьма рискованные шаги. В те времена в корпорации более всего ценились люди, способные представлять результаты работы в сжатые сроки в соответствии с напряженным графиком исследований, разработок и производства. Мне кажется, что в течение последних 10 лет приоритеты несколько изменились, так как Intel заняла лидирующие позиции в микроэлектронной отрасли. Первоначально возникла некоторая двойственность. Не было ясности, на чем сфокусироваться: продолжать активно разрабатывать новые процессоры и расширять свое присутствие на рынке, либо укреплять управленческую вертикаль, повышать эффективность бизнеса и инвестиций. На некоторый период восторжествовала тенденция к интенсификации роста - на рубеже столетий Intel пыталась даже стать коммуникационной компанией. Возник период, в течение которого корпорация испытывала «муки смены характера». Тогда потребовался приход специалистов, обладающих новыми качествами, - управленцев, людей бизнеса. В результате произошло изменение кадрового состава руководства, которое теперь обладает не только техническими познаниями, но и глубоким знанием практики менеджмента. Таковы, безусловно, и президент Пол Отеллини, и старший вице-президент Шон Малони, и руководитель нашего производства Энди Брайант. Сегодня Intel находится в периоде зрелости; поэтому компании важны не только (а может быть, и не столько) чисто технические специалисты, сколько профессионалы в сфере бизнеса, маркетинга и продаж.
Можно привести аналогию с людьми молодого и зрелого возраста: юный человек очень активен, бегает, стремится реализовать амбициозные планы, но еще не обладает навыками и опытом - ни в профессиональном, ни в житейском плане, и потому не может использовать собственный потенциал на все сто процентов, как его может использовать, скажем, сорока-пятидесятилетний специалист. А Intel сегодня именно такова - ей исполнился 41 год.
Что такое, по-вашему, быть Intel Fellow и Senior Intel Fellow с точки зрения организации труда, полномочий, которые человек, обладающий подобным статусом, получает от компании, с точки зрения возможности реализации своих профессиональных качеств?
Для каждого человека в ходе его жизни очень важно понять, чего он хочет, чего стремится достичь. Только если он себя не обманывает и адекватно оценивает стремления и возможности, самореализация будет полной. Нужно отдавать себе отчет в том, что для человека чисто технического по складу карьерная лестница в Intel начинается с уровня обычного техника и заканчивается позицией, которую в корпорации называют Senior Intel Fellow - по уровню компенсации и влияния она соответствует должности старшего вице-президента. Как правило, такие специалисты никогда не принимают управленческих решений на высшем уровне компании, их компетенция остается технической. Поэтому их всегда нужно рассматривать как советников для менеджеров из сферы бизнеса. Я имею в виду технических людей любого уровня, даже Senior Intel Fellow.
Если же они начинают стремиться принимать управленческие решения, возникает проблема: технический персонал может, конечно, считать, что он компетентен в вопросах бизнеса, но это не так. Поэтому даже самый талантливый инженер должен сто раз подумать, стремиться ли ему в начальники. Ведь руководитель вершит судьбы, принимает решения, в том числе связанные с рисками, с высокой ответственностью за судьбы проектов и вовлеченных в них людей. Он назначает на должности, повышает зарплаты, ругает подчиненных, когда это необходимо. Инженер, технический специалист редко чувствует себя в этой роли комфортно. Поэтому, если он не будет стремиться к решению вопросов бизнеса, не будет пытаться во что бы то ни стало пробиться в начальники - все у него будет хорошо. Во всяком случае, не разовьется известная одержимость, выражающаяся в попытках руководить, и человек сможет реализовать себя в соответствии со своим профессиональным выбором, он станет употреблять свои таланты, энергию, желания на достойное взаимодействие с другими представителями своей профессии. Главное - добиться успеха в собственном деле.
Как вы относитесь к молодым техническим специалистам новой России - к тем, кто сейчас оканчивает вуз, поступает на работу в компании или академические организации? Они стали более компетентными, чем та молодежь, которая начинала вместе с вами, или стали хуже выглядеть профессионально?
У меня в отделе работает несколько человек, которые на 20-30 лет моложе меня. Они из разных частей бывшего Советского Союза, но в большинстве своем выпускники Физтеха. Должен сказать, что все они профессионалы в своих сферах. Я знаю о том, что значительная часть молодых людей, работавших над проектом «Эльбрус», сейчас трудится в Орегоне, и все ими довольны: они хорошо подготовлены, вполне компетентны. Однако я могу судить лишь о тех, приехал из России не сегодня и не вчера - я не знаю тех, кто оканчивает учебные заведения сейчас. Поэтому мне трудно ответить на ваш вопрос.
Все чаще и все более уверенно многие аналитики начинают говорить о том, что вот подходит предел дальнейшей миниатюризации в микроэлектронике, что дальнейшее истончение полупроводниковых слоев начинает порождать слишком серьезные проблемы, в том числе квантового порядка. Каковы, на ваш взгляд, завтрашние и послезавтрашние перспективы отрасли? Куда следует направить основную энергию поиска - пытаться перебирать новые компоненты, совершенствовать технологический процесс либо обратиться к принципиально новым способам изготовления микрочипов?
Отвечая на этот вопрос, я хочу начать со ссылки на работу одного аспиранта Университета Беркли (Калифорния), который занимался проблемами оптимизации транспортных потоков в городах штата. В свое время я с удовольствием реферировал его кандидатскую диссертацию, и в ней содержалась замечательная вводная часть. Она состояла из обзора газет, выходивших в Нью-Йорке в начале XX века. Во множестве статей того периода предрекалась полная остановка транспорта в городе, так как если подсчитать количество лошадей, которые таскают повозки, и экстраполировать динамику роста их численности в соответствии с темпами роста населения Нью-Йорка, выясняется, что уже к 1930 году весь город будет заполнен лошадиным навозом на высоту 3-го этажа домов. Соответственно, дальнейший рост города остановится, поскольку жить в таком количестве дерьма никто не захочет. Но, как мы теперь знаем, очень быстро распространились автомобили, ездить на лошадях уже не пришлось, и заполнение Нью-Йорка лошадиными экскрементами прекратилось.
Я думаю, что люди, которые предрекают близкий предел в микроэлектронике, находятся примерно в том же положении, что и нью-йоркские газеты начала XX века. Они, вероятно, считают, что миниатюризация будет продолжать развиваться в рамках одной и той же концепции. Разумеется, это не так. Даже квантовые эффекты уже достаточно давно используются во благо микроэлектроники - скажем, баллистический транспорт, тунеллирование частиц. Все это уже давно работает в современной микросхеме. Я полагаю, что трудностей следует ожидать не в производственной сфере, а в экономической. Если применить к инженерии известный термин «искусство возможного», то ее возможности определяются тем, сколько вы можете платить за новые разработки. До 2017-2019 гг., я думаю, будут продолжать действовать исходя из тех же принципов, из которых исходят сегодня: технология на всех этапах остается бездефектной. Это означает, что работают все логические элементы в составе микрочипа. Обеспечение минимального процента брака требует огромных инвестиций в разработку новых материалов, процессов, машин. Но лет через 8-10 это станет просто не под силу. Тогда будет создана такая архитектура, скажем, процессора, которая станет самостоятельно выявлять дефектные элементы и блокировать их. Это позволит вернуть стоимость производства к уровню десятилетней давности.
Компьютерная газета. Статья была опубликована в номере 01 за 2010 год в рубрике бизнес
