ECCE HOMO
ECCE HOMO
Стремление к самосовершенствованию имеет давние традиции в культуре многих цивилизаций. Оно могло принимать различные формы и преследовать различные цели. Это могли быть античные традиции развития человека и средневековый культ христианской духовности, гуманизм эпохи Возрождения, по сей день оказывающий огромное влияние на структуру ценностей современной культуры западного образца и последовательно сменявшие друг друга периоды доминирования рациональности и интуитивности, нигилизма, эволюционизма и многих других. Про не менее богатые восточные практики совершенствования и соответствующие философские концепции также слышали, пожалуй, все более-менее образованные люди.
С постепенным развитием цивилизации по техногенному сценарию идея искусственного улучшения человека с привлечением достижений бурно прогрессирующих естественных наук носилась, как говорится, в воздухе, поэтому нет ничего удивительного как во все более частых попытках реализации таких проектов на практике, так и в широком представительстве таких моделей развития в произведениях фантастов и трудах футурологов. И если с достижениями первых мы с вами, при соответствующем желании, можем с удовлетворением или без оного ознакомиться в многочисленных подборках hi-tech-новостей, то данная статья является попыткой обзора истории развития такого персонажа как киборг в современной культуре вообще и в научно-фантастической литературе в частности.
Киборгом, или, развернуто, кибернетическим организмом, могут называться многие, зачастую весьма непохожие друг на друга, персонажи, поэтому дать однозначное определение ему, как это ни странно на первый взгляд, весьма и весьма непросто. Конечно, велико искушение напрямую перевести термин и назвать киборгом существо, объединяющее в себе органическое и кибернетическое начала. Под это определение подпадет большинство реальных и литературных киборгов. Кроме того, часто так же называют и существ, имеющих чисто биологическую природу, но созданных искусственно, с применением генной инженерии. Примеры использования вышеозначенного термина в таком контексте можно найти в творчестве такого уважаемого писателя как Филипп К.Дик. Конечно, если бы мы составляли технически ориентированную классификацию, то их следовало бы назвать как-нибудь иначе. Но так уж сложилось, что в фантастике киборгами называли столь технологически непохожих действующих лиц. В подобных случаях принято просто принимать уже сложившийся комплекс "как есть", то есть, если писатель назвал героя киборгом, то пусть так и будет: ему виднее. Тем более, что выяснению роли такого персонажа в конкретных произведениях это ничуть не помешает, так что мелкие терминологические нестыковки в данном случае непринципиальны. Но если рассматривать проблему более широко, да еще в гуманитарном аспекте, то намного удобней будет пользоваться определением, согласно которому киборг понимается как результат искусственного слияния тварного, природного и сотворенного человеком или любым другим разумным существом, — это зависит от буйства фантазии каждого конкретного писателя или сценариста.
Тема взаимоотношений Создателя и Создания, человека и машины имеет давнюю и прочную прописку в творчестве многих литераторов. Первых таких персонажей можно встретить уже в древнегреческих мифах. Так боги древнегреческого пантеона, развлекаясь созданием всевозможных гарпий, кентавров и других существ, сочетающих черты человека и другого существа, немногим отличаются от генетического дизайнера Джея Себастиана, создающего как "серьезных" киборгов для различных государственных нужд, так и бесполезных практически уродцев для собственного развлечения. Со временем киборги стали весьма распространенными персонажами научной и не очень фантастики. Естественное стремление не повторяться, да и законы самого жанра, побуждали авторов создавать как можно более широкий круг вариантов киборгов, а также возможных ситуаций с их участием. Первоначально киборги, как правило, не были самоценными персонажами: они играли роль одного из элементов моделируемого фантастического мира, который обычно изображал более или менее отдаленное будущее человечества, создавая наряду с другими образцами технологий соответствующий антураж. Такими киборги представали в произведениях Р.Хайнлайна, Гарри Гаррисона и других. Таким образом, киборг как персонаж ничем принципиально не отличался от роботов, которые в том или ином обличье еще со времен Чапека стали неотъемлемой частью большинства научно-фантастических произведений. Изначально это машина, произведение техники, которое, в силу различных условий, наложенных сюжетом, должно походить на человеческое существо. Биологическое в таких киборгах служило лишь маскировкой, придающей обычной машине идеальное внешнее сходство с человеком. Этот прием объединения техники и органики позволял фантастам, в том числе, более рельефно рассматривать тему искусственного интеллекта — ведь теперь его носителей можно было отличить от людей только по особенностям мышления, поведения. Неоднократно повторялся сюжет распознавания такой машины, борьбы с ней, в ходе которой часто осуществлялся поиск возможных преимуществ человеческого разума над более продвинутым и мощным "на бумаге" искусственным существом. Примерами такого противостояния могут служить прекрасный рассказ С.Лема "Дознание пилота Пиркса", в кинофантастике — небезызвестный "Терминатор".
Со временем была создана целая галерея персонажей-киборгов, которых можно разделить на условные группы, отличающиеся степенью преобладания одного из двух начал: естественного, человеческого или искусственного, технического.
Это может быть обычный (в биологическом смысле) человек, в организм которого по его доброй воле встроены имплантанты, усиливающие какие-либо природные задатки либо дающие новые: физическую силу или же искусственные глаза со встроенным блоком "ночного видения". Такими приспособлениями вовсю пользуются, например, подруга-телохранитель Джонни-мнемоника и Молли из "Нейроманта", то есть герои, находящиеся, так сказать, "при исполнении": шпионы, наемные убийцы или солдаты, правительственные и корпоративные агенты, а также другие достойные представители цеха плаща и кинжала. Как правило, эти персонажи действуют в экшн-сценах, принимая самое непосредственное участие в разнообразных батальных эпизодах.
Другой вариант этой схемы — приспособления, "расширяющие" реальность, своеобразные идеальные интерфейсы, позволяющие напрямую взаимодействовать с различными машинами, другими людьми или киберпространством. Это могут быть системы управления роботом или космическим кораблем, ставшая, с легкой руки Гибсона, непременным атрибутом компьютерного специалиста и хакера киберпространственная дека и ее "потребительский вариант" — симстим. Различие между ними напоминает сложившееся в определенных кругах мнение о таковом между современными персональными компьютерами и игровыми консолями: первые в умелых руках есть инструмент и атрибут Искусства, способный расширить границы деятельности своего владельца, в то время как последние годны лишь для развлечения, которое может быть весьма однообразным и ограничивающим.
Логическим развитием применения имплантантов выглядит еще один способ слияния человека и машины — встраивание в механическую оболочку непосредственно мозга человека: ведь для управления тем же звездолетом в сверхстрессовых ситуациях человеческое тело может подвести: реакция медленная, да и пальцем, в отличие от прямой связи, вполне можно и не по нужной кнопке попасть. Опять же, естественные потребности в длительных путешествиях такого пилота уже не беспокоят. Показательно, что такими киборгами по своей воле персонажи не становятся. Это как правило результат эксперимента с использованием смертельно раненных либо от рождения нежизнеспособных людей. Герои ничуть не восхищены таким положением вещей, тяготятся им. Поэтому главной их целью становится собственное "очеловечивание", борьба за признание их людьми, как в случае с главным героем фантастического боевика "Робокоп".
Своеобразный финиш, если следовать вектору "человек — машина", это запись, копия человеческого сознания, записанная на некоем носителе, либо существующая в компьютерной сети. Такие существа прочно вошли в систему образов киберпанка, появившись в романах Гибсона ("Нейромант", "Джонни-мнемоник", "Виртуальный свет"), а затем и в произведениях других авторов. Это уже не "классический" техноорганический конструкт, это — своеобразный вариант загробной жизни, только на технологической основе. Кроме того, такие киборги часто фигурируют в произведениях, затрагивающих тематику поиска личного бессмертия.
Для приведенных примеров общим является то, что они иллюстрировали процесс постепенного приобретения человеком качеств кибернетической конструкции. Но процесс вполне может идти и в обратном направлении, когда заведомо искусственная конструкция приобретает черты органического существа, обычно человека. К таким персонажам будут относиться роботы, содержащие органические элементы конструкции, призванные придать им максимальное внешнее сходство с людьми, а также киборги — персонажи уже упоминавшегося классика Ф.Дика, созданные корпорацией "Тирелл" с помощью средств генной инженерии, а также всем известный Терминатор. На данном условном векторе "машина — человек" наиболее интересными для серьезных фантастов стали, конечно, не проблемы поиска путей придания роботу каких-то внешних черт человека, а процесс его превращения в истинно разумное, по-настоящему живое существо.
Изложенная схема сортировки литературных киборгов, безусловно, не единственная из возможных. Да и лично я был бы весьма разочарован, если бы фантасты остановились на достигнутом и перестали пополнять галерею таких персонажей.
Итак, киборг, как и многие другие персонажи, работает на главную тему фантастики — тему человека, так или иначе помогая писателям в попытках раскрытия сути человечности, разумности. Поэтому давайте остановимся на некоторых из этих признаков, предложенных фантастами на роль лакмусовой бумажки при определении разумного человеческого, или не очень, существа.
Это могут быть воспоминания и такая тонкая материя как осознание себя мыслящим существом, человеком. Для персонажей-людей с разумным количеством имплантантов, примеры которых были приведены выше, такая проблема вообще не стоит. Киборги с человеческой нервной системой также причисляются к роду человеческому автоматически, так сказать, "по праву рождения", ведь они уже обладали сознанием на момент своего превращения в киборгов. Так что воспоминания того же многострадального Мерфи о своей прежней человеческой жизни вместе с другими факторами скорее подтверждают, чем определяют его сущность. Таким образом, каких-то принципиальных находок здесь немного. Куда более перспективным представляется здесь анализ произведений уже упоминавшегося Ф.Дика. Особенно полезными для нас будут идеи, заложенные в классике современной литературной фантастики — Do the androids dream of electric sheeps? ("Мечтают ли андроиды об электроовцах?") и снятом по этому произведению знаменитом "Бегущем по лезвию бритвы" (Blade Runner).
Особая ценность для нашего анализа этого самого, наверное, известного призведения Ф.Дика состоит в том, что здесь показана точка максимального сближения упомянутых ранее векторов. Здесь мерилом человечности становится доброта. Конечно, видевшие фильм или читавшие книгу помнят, что для отлова объявленных на Земле вне закона киборгов, или, как их называли некоторые, "манекенов", полиция вовсю пользовалась специальным техническим оборудованием в сочетании с психологическими тестами. Киборгов выдавала неполнота искусственно заложенных воспоминаний, а собственных за свою короткую жизнь они накопить не успевали. Ключевыми здесь являются взаимоотношения Декарта и Рэйчел. В данном случае проблема повернута другой стороной: как убедить киборга в том, что он киборг, ведь и воспоминания сделаны на совесть, и фотографии имеются, да и она сама искренне считает себя человеком.
Раскрывая ей ее искусственное происхождение, Декарт невольно разрушает и собственную систему доказательств своей человеческой сущности. Ведь и его воспоминания вполне могут тоже оказаться фальшивкой. И фотографии подделать не представляет проблемы. Следовательно, необходимо искать иные, глубинные признаки человечности. Выход представляется в том, что неподдельными могут быть только мотивы совершения конкретных поступков: именно в них проявляется сущность персонажа.
Такой точкой встречи стало противостояние Декарта и предводителя группы беглых киборгов, прекрасно сыгранного в Blade Runner Рутгером Хауэром. С одной стороны это Декарт, который начинает сомневаться в собственной человечности именно из-за осознания собственной жестокости: он чувствует, что делает что-то неправильное. С другой стороны, его противник, киборг, в ключевой сцене произведения не убивает Декарта, так как он к этому моменту в результате своих непростых поисков, после встречи с собственными создателями уже начинает осознавать для себя абсолютную ценность жизни в любом ее проявлении. Использованные писателем литературные ходы подводят к мысли, что грань в данном случае — понимание ценности всего живого, самой жизни.
По Филлипу Дику мерилом разумности любого существа является его способность к сочувствию, доброте. Человек остается собой до тех пор, пока сохраняет человечность. Но и любое другое существо, удовлетворяющее этому требованию, следует воспринимать как равного себе брата по разуму. Это правило имеет обратную силу: если персонаж движется в противоположном направлении, он может потерять право на человечность и разумность. Так, в случае с героями, выбравшими путь улучшения физических возможностей с помощью использования все большего количества имплантантов, что становится для них самоцелью, остановки в этом процессе редки, и некоторые из них превращаются в одержимых адептов такого пути самосовершенствования — взять хотя бы Проповедника из "Джонни-мнемоника". Даже название церкви — "Церковь перепреображения" — принимает знаковое значение: к чему десятилетия упорных тренировок в духе Шаолиньского монастыря, если достаточно просто поставить соответствующие имплантанты и спокойно сносить стены ударом кулака или стать неуязвимым для оружия. Процесс приобретения духовного опыта, позволяющего контролировать такие возможности, здесь отсутствует. Хуже того: они становятся не результатом собственной работы над духом и телом, а приобретаются за энную сумму дензнаков, добытых не самыми добродетельными способами. В итоге получается, что сама идея такого пути может стать гибельной, ведь цели и принципы его выворачиваются наизнанку. Кстати говоря, нечто подобное с принципами гуманизма проделал Шекспир в далеком семнадцатом веке.
Здесь мы выходим на одну очень важную проблему, ведь изложенные выше принципы работают лишь в том случае, если соблюдается постулат: технологии меняют условия жизни человека, но не меняют самого человека. Авторы того же киберпанка, вольно или невольно, представляют эту точку зрения. Предательство в их произведениях остается предательством, честность — честностью, вне зависимости от высокотехнологических декораций.
Вопрос о том, меняют ли технологии сущность человека, и если да, то как, а если нет, то почему, нельзя еще считать решенным. Каждый мыслящий человек вправе избрать свой вариант ответа. И внимательное восприятие фантастических произведений может серьезно в этом помочь. И как бы то ни было, давайте пожелаем друг другу оставаться людьми, ведь не так уж это и плохо.
А. Кутовенко
Стремление к самосовершенствованию имеет давние традиции в культуре многих цивилизаций. Оно могло принимать различные формы и преследовать различные цели. Это могли быть античные традиции развития человека и средневековый культ христианской духовности, гуманизм эпохи Возрождения, по сей день оказывающий огромное влияние на структуру ценностей современной культуры западного образца и последовательно сменявшие друг друга периоды доминирования рациональности и интуитивности, нигилизма, эволюционизма и многих других. Про не менее богатые восточные практики совершенствования и соответствующие философские концепции также слышали, пожалуй, все более-менее образованные люди.
С постепенным развитием цивилизации по техногенному сценарию идея искусственного улучшения человека с привлечением достижений бурно прогрессирующих естественных наук носилась, как говорится, в воздухе, поэтому нет ничего удивительного как во все более частых попытках реализации таких проектов на практике, так и в широком представительстве таких моделей развития в произведениях фантастов и трудах футурологов. И если с достижениями первых мы с вами, при соответствующем желании, можем с удовлетворением или без оного ознакомиться в многочисленных подборках hi-tech-новостей, то данная статья является попыткой обзора истории развития такого персонажа как киборг в современной культуре вообще и в научно-фантастической литературе в частности.
Киборгом, или, развернуто, кибернетическим организмом, могут называться многие, зачастую весьма непохожие друг на друга, персонажи, поэтому дать однозначное определение ему, как это ни странно на первый взгляд, весьма и весьма непросто. Конечно, велико искушение напрямую перевести термин и назвать киборгом существо, объединяющее в себе органическое и кибернетическое начала. Под это определение подпадет большинство реальных и литературных киборгов. Кроме того, часто так же называют и существ, имеющих чисто биологическую природу, но созданных искусственно, с применением генной инженерии. Примеры использования вышеозначенного термина в таком контексте можно найти в творчестве такого уважаемого писателя как Филипп К.Дик. Конечно, если бы мы составляли технически ориентированную классификацию, то их следовало бы назвать как-нибудь иначе. Но так уж сложилось, что в фантастике киборгами называли столь технологически непохожих действующих лиц. В подобных случаях принято просто принимать уже сложившийся комплекс "как есть", то есть, если писатель назвал героя киборгом, то пусть так и будет: ему виднее. Тем более, что выяснению роли такого персонажа в конкретных произведениях это ничуть не помешает, так что мелкие терминологические нестыковки в данном случае непринципиальны. Но если рассматривать проблему более широко, да еще в гуманитарном аспекте, то намного удобней будет пользоваться определением, согласно которому киборг понимается как результат искусственного слияния тварного, природного и сотворенного человеком или любым другим разумным существом, — это зависит от буйства фантазии каждого конкретного писателя или сценариста.
Тема взаимоотношений Создателя и Создания, человека и машины имеет давнюю и прочную прописку в творчестве многих литераторов. Первых таких персонажей можно встретить уже в древнегреческих мифах. Так боги древнегреческого пантеона, развлекаясь созданием всевозможных гарпий, кентавров и других существ, сочетающих черты человека и другого существа, немногим отличаются от генетического дизайнера Джея Себастиана, создающего как "серьезных" киборгов для различных государственных нужд, так и бесполезных практически уродцев для собственного развлечения. Со временем киборги стали весьма распространенными персонажами научной и не очень фантастики. Естественное стремление не повторяться, да и законы самого жанра, побуждали авторов создавать как можно более широкий круг вариантов киборгов, а также возможных ситуаций с их участием. Первоначально киборги, как правило, не были самоценными персонажами: они играли роль одного из элементов моделируемого фантастического мира, который обычно изображал более или менее отдаленное будущее человечества, создавая наряду с другими образцами технологий соответствующий антураж. Такими киборги представали в произведениях Р.Хайнлайна, Гарри Гаррисона и других. Таким образом, киборг как персонаж ничем принципиально не отличался от роботов, которые в том или ином обличье еще со времен Чапека стали неотъемлемой частью большинства научно-фантастических произведений. Изначально это машина, произведение техники, которое, в силу различных условий, наложенных сюжетом, должно походить на человеческое существо. Биологическое в таких киборгах служило лишь маскировкой, придающей обычной машине идеальное внешнее сходство с человеком. Этот прием объединения техники и органики позволял фантастам, в том числе, более рельефно рассматривать тему искусственного интеллекта — ведь теперь его носителей можно было отличить от людей только по особенностям мышления, поведения. Неоднократно повторялся сюжет распознавания такой машины, борьбы с ней, в ходе которой часто осуществлялся поиск возможных преимуществ человеческого разума над более продвинутым и мощным "на бумаге" искусственным существом. Примерами такого противостояния могут служить прекрасный рассказ С.Лема "Дознание пилота Пиркса", в кинофантастике — небезызвестный "Терминатор".
Со временем была создана целая галерея персонажей-киборгов, которых можно разделить на условные группы, отличающиеся степенью преобладания одного из двух начал: естественного, человеческого или искусственного, технического.
Это может быть обычный (в биологическом смысле) человек, в организм которого по его доброй воле встроены имплантанты, усиливающие какие-либо природные задатки либо дающие новые: физическую силу или же искусственные глаза со встроенным блоком "ночного видения". Такими приспособлениями вовсю пользуются, например, подруга-телохранитель Джонни-мнемоника и Молли из "Нейроманта", то есть герои, находящиеся, так сказать, "при исполнении": шпионы, наемные убийцы или солдаты, правительственные и корпоративные агенты, а также другие достойные представители цеха плаща и кинжала. Как правило, эти персонажи действуют в экшн-сценах, принимая самое непосредственное участие в разнообразных батальных эпизодах.
Другой вариант этой схемы — приспособления, "расширяющие" реальность, своеобразные идеальные интерфейсы, позволяющие напрямую взаимодействовать с различными машинами, другими людьми или киберпространством. Это могут быть системы управления роботом или космическим кораблем, ставшая, с легкой руки Гибсона, непременным атрибутом компьютерного специалиста и хакера киберпространственная дека и ее "потребительский вариант" — симстим. Различие между ними напоминает сложившееся в определенных кругах мнение о таковом между современными персональными компьютерами и игровыми консолями: первые в умелых руках есть инструмент и атрибут Искусства, способный расширить границы деятельности своего владельца, в то время как последние годны лишь для развлечения, которое может быть весьма однообразным и ограничивающим.
Логическим развитием применения имплантантов выглядит еще один способ слияния человека и машины — встраивание в механическую оболочку непосредственно мозга человека: ведь для управления тем же звездолетом в сверхстрессовых ситуациях человеческое тело может подвести: реакция медленная, да и пальцем, в отличие от прямой связи, вполне можно и не по нужной кнопке попасть. Опять же, естественные потребности в длительных путешествиях такого пилота уже не беспокоят. Показательно, что такими киборгами по своей воле персонажи не становятся. Это как правило результат эксперимента с использованием смертельно раненных либо от рождения нежизнеспособных людей. Герои ничуть не восхищены таким положением вещей, тяготятся им. Поэтому главной их целью становится собственное "очеловечивание", борьба за признание их людьми, как в случае с главным героем фантастического боевика "Робокоп".
Своеобразный финиш, если следовать вектору "человек — машина", это запись, копия человеческого сознания, записанная на некоем носителе, либо существующая в компьютерной сети. Такие существа прочно вошли в систему образов киберпанка, появившись в романах Гибсона ("Нейромант", "Джонни-мнемоник", "Виртуальный свет"), а затем и в произведениях других авторов. Это уже не "классический" техноорганический конструкт, это — своеобразный вариант загробной жизни, только на технологической основе. Кроме того, такие киборги часто фигурируют в произведениях, затрагивающих тематику поиска личного бессмертия.
Для приведенных примеров общим является то, что они иллюстрировали процесс постепенного приобретения человеком качеств кибернетической конструкции. Но процесс вполне может идти и в обратном направлении, когда заведомо искусственная конструкция приобретает черты органического существа, обычно человека. К таким персонажам будут относиться роботы, содержащие органические элементы конструкции, призванные придать им максимальное внешнее сходство с людьми, а также киборги — персонажи уже упоминавшегося классика Ф.Дика, созданные корпорацией "Тирелл" с помощью средств генной инженерии, а также всем известный Терминатор. На данном условном векторе "машина — человек" наиболее интересными для серьезных фантастов стали, конечно, не проблемы поиска путей придания роботу каких-то внешних черт человека, а процесс его превращения в истинно разумное, по-настоящему живое существо.
Изложенная схема сортировки литературных киборгов, безусловно, не единственная из возможных. Да и лично я был бы весьма разочарован, если бы фантасты остановились на достигнутом и перестали пополнять галерею таких персонажей.
Итак, киборг, как и многие другие персонажи, работает на главную тему фантастики — тему человека, так или иначе помогая писателям в попытках раскрытия сути человечности, разумности. Поэтому давайте остановимся на некоторых из этих признаков, предложенных фантастами на роль лакмусовой бумажки при определении разумного человеческого, или не очень, существа.
Это могут быть воспоминания и такая тонкая материя как осознание себя мыслящим существом, человеком. Для персонажей-людей с разумным количеством имплантантов, примеры которых были приведены выше, такая проблема вообще не стоит. Киборги с человеческой нервной системой также причисляются к роду человеческому автоматически, так сказать, "по праву рождения", ведь они уже обладали сознанием на момент своего превращения в киборгов. Так что воспоминания того же многострадального Мерфи о своей прежней человеческой жизни вместе с другими факторами скорее подтверждают, чем определяют его сущность. Таким образом, каких-то принципиальных находок здесь немного. Куда более перспективным представляется здесь анализ произведений уже упоминавшегося Ф.Дика. Особенно полезными для нас будут идеи, заложенные в классике современной литературной фантастики — Do the androids dream of electric sheeps? ("Мечтают ли андроиды об электроовцах?") и снятом по этому произведению знаменитом "Бегущем по лезвию бритвы" (Blade Runner).
Особая ценность для нашего анализа этого самого, наверное, известного призведения Ф.Дика состоит в том, что здесь показана точка максимального сближения упомянутых ранее векторов. Здесь мерилом человечности становится доброта. Конечно, видевшие фильм или читавшие книгу помнят, что для отлова объявленных на Земле вне закона киборгов, или, как их называли некоторые, "манекенов", полиция вовсю пользовалась специальным техническим оборудованием в сочетании с психологическими тестами. Киборгов выдавала неполнота искусственно заложенных воспоминаний, а собственных за свою короткую жизнь они накопить не успевали. Ключевыми здесь являются взаимоотношения Декарта и Рэйчел. В данном случае проблема повернута другой стороной: как убедить киборга в том, что он киборг, ведь и воспоминания сделаны на совесть, и фотографии имеются, да и она сама искренне считает себя человеком.
Раскрывая ей ее искусственное происхождение, Декарт невольно разрушает и собственную систему доказательств своей человеческой сущности. Ведь и его воспоминания вполне могут тоже оказаться фальшивкой. И фотографии подделать не представляет проблемы. Следовательно, необходимо искать иные, глубинные признаки человечности. Выход представляется в том, что неподдельными могут быть только мотивы совершения конкретных поступков: именно в них проявляется сущность персонажа.
Такой точкой встречи стало противостояние Декарта и предводителя группы беглых киборгов, прекрасно сыгранного в Blade Runner Рутгером Хауэром. С одной стороны это Декарт, который начинает сомневаться в собственной человечности именно из-за осознания собственной жестокости: он чувствует, что делает что-то неправильное. С другой стороны, его противник, киборг, в ключевой сцене произведения не убивает Декарта, так как он к этому моменту в результате своих непростых поисков, после встречи с собственными создателями уже начинает осознавать для себя абсолютную ценность жизни в любом ее проявлении. Использованные писателем литературные ходы подводят к мысли, что грань в данном случае — понимание ценности всего живого, самой жизни.
По Филлипу Дику мерилом разумности любого существа является его способность к сочувствию, доброте. Человек остается собой до тех пор, пока сохраняет человечность. Но и любое другое существо, удовлетворяющее этому требованию, следует воспринимать как равного себе брата по разуму. Это правило имеет обратную силу: если персонаж движется в противоположном направлении, он может потерять право на человечность и разумность. Так, в случае с героями, выбравшими путь улучшения физических возможностей с помощью использования все большего количества имплантантов, что становится для них самоцелью, остановки в этом процессе редки, и некоторые из них превращаются в одержимых адептов такого пути самосовершенствования — взять хотя бы Проповедника из "Джонни-мнемоника". Даже название церкви — "Церковь перепреображения" — принимает знаковое значение: к чему десятилетия упорных тренировок в духе Шаолиньского монастыря, если достаточно просто поставить соответствующие имплантанты и спокойно сносить стены ударом кулака или стать неуязвимым для оружия. Процесс приобретения духовного опыта, позволяющего контролировать такие возможности, здесь отсутствует. Хуже того: они становятся не результатом собственной работы над духом и телом, а приобретаются за энную сумму дензнаков, добытых не самыми добродетельными способами. В итоге получается, что сама идея такого пути может стать гибельной, ведь цели и принципы его выворачиваются наизнанку. Кстати говоря, нечто подобное с принципами гуманизма проделал Шекспир в далеком семнадцатом веке.
Здесь мы выходим на одну очень важную проблему, ведь изложенные выше принципы работают лишь в том случае, если соблюдается постулат: технологии меняют условия жизни человека, но не меняют самого человека. Авторы того же киберпанка, вольно или невольно, представляют эту точку зрения. Предательство в их произведениях остается предательством, честность — честностью, вне зависимости от высокотехнологических декораций.
Вопрос о том, меняют ли технологии сущность человека, и если да, то как, а если нет, то почему, нельзя еще считать решенным. Каждый мыслящий человек вправе избрать свой вариант ответа. И внимательное восприятие фантастических произведений может серьезно в этом помочь. И как бы то ни было, давайте пожелаем друг другу оставаться людьми, ведь не так уж это и плохо.
А. Кутовенко
Компьютерная газета. Статья была опубликована в номере 36 за 2002 год в рубрике виртуальные радости :: нет данных
