Насколько могуч великий язык

Насколько могуч великий язык

А выводя ручкой на открытке "Поздравляю с днем рождения!", внезапно задумываешься, кои-8 это или ср-1251 - и читает ли поздравляемая в этой кодировке. Роман ЛЕЙБОВ

Еще в школе меня учили, что в любом языке существуют слова собственные и слова заимствованные из других языков. Этому особенно способствовали всякие большие переселения народов. Так, во времена Петра Первого русская речь сильно обогатилась голландскими словами, особенно в области мореплавания и судоходства. Позднее, привлечение на государственную службу германских офицеров и гражданских мастеров императрицей Екатериной привнесло свою порцию германизмов. Ассимиляция южных народов тоже не прошла незамеченной с точки зрения лингвистики. Так мы получили то, что сейчас имеем. Правда, нельзя сказать, что славяне только брали. Полагаю, не ошибусь, что половина мира в критической ситуации сильные эмоции предпочитает выражать в наших народных выражениях. Так что определенный баланс, несомненно, есть.

Последние двадцать пять лет идет очередной лингвистический процесс, который связан с обменом научными знаниями и связанными с ними специфическими терминами и выражениями. Так, русское слово "спутник" стало основой широко распространенного в мире выражения "битник". Однако приходится признать, что мы пока берем гораздо больше, чем отдаем. Поэтому вынуждены приспосабливать для своих нужд и иностранные слова. Так, сколько ни старались идеологические отделы всех рангов, но все же выражение "видеопроигрыватель" так и не прижилось, уступив место "видеоплейеру".

Но самое забавное происходит тогда, когда возникает необходимость всю эту радость написать на бумаге. Вот вам простая задачка на сообразительность. Как правильно писать слово "Интернет"? Оно склоняется или нет? А какого оно рода: мужского, женского или среднего?

Я как-то на вечеринке рассказал анекдот про программиста, которого отправили проверить зрение. Доктор попросил пациента прикрыть один глаз и прочитать указанные буквы. Программист взглянул на плакат, задумался на секунду и сказал: "Доктор, а в какой кодировке это написано?" Так вот, компания подобралась совершенно не компьютерная, анекдот "не зашел", и пришлось долго объяснять его смысл. Причем до конца они так и не поняли.

Все дело в том, что необходимо постоянно вращаться среди всевозможных понятий, возникших в ином языке, который кардинально отличается от нашего. И букв у них меньше, и временных форм больше, и принципы словообразования другие. Отсюда и своеобразность речи у программистов. Особенно, если они начинают что-нибудь рассказывать на профессиональные темы и если они молоды. Это своего рода мода, но прежде всего первопричина кроется в том, что по-другому ведь и не скажешь.

В то же время и Интернет проникла на русскую землю и после бурных дебатов так же нашла способ освоиться на ней. После некоторых мытарств ее стали склонять (так появилось "работать в Интернете" или "жить без Интернета") и приняли за свою. Точно так же произошло с электронной почтой, по причине ее похожести на обычную. Правда, фидошникам повезло меньше. Их склонять начнут только через трупы классиков русского языка, когда правильным будет писать "кина не будет", что произойдет еще очень не скоро.

Видите ли. Мы - не они, мы думаем иначе. Наш язык не только чрезвычайно метафоричен, но еще и достаточно конкретен. К примеру, возьмем слово "лес". Теоретически, можно найти достаточно точный адекватный перевод на английский язык. А вот такие тонкости лесопосадок, как "пуща", "дубрава" или "бор", уже точному переводу практически не поддаются. Примерно так же обстоят дела и при обратном переводе. В английском окончательное значение конкретного слова чрезвычайно высоко зависит не только от словесной конструкции, временной формы или подчинения, но и от темы всего повествования вообще. Одно только слово "драйвер" чего стоит? В зависимости от ситуации, оно может означать и программу, и физическое устройство, и человека-водителя.

Большую работу в направлении сближения языков провел профессор лингвистики Джордж Лакофф. Он разработал целую языковую модель, важнейшим понятием которой является метафора. Понятия, управляющие нашим мышлением, вовсе не замыкаются в сфере интеллекта. Они управляют также нашей повседневной деятельностью, включая самые обыденные, земные ее детали. Наши понятия упорядочивают воспринимаемую нами реальность, способы нашего поведения в мире и наши контакты с людьми. Наша понятийная система играет, таким образом, центральную роль в определении повседневной реальности. И если мы правы в своем предположении, что наша понятийная система носит преимущественно метафорический характер, тогда наше мышление, повседневный опыт и поведение в значительной мере обусловливаются метафорой.

Люди всей земли очень широко пользуются метафорами для наиболее рельефного выражения мыслей или особенностей описываемых событий. Они и "городят огород", и "ахинею несут", и "убивают своими высказываниями". Правда, на самом деле никто ничего никуда не перемещает и лишать жизни не собирается. Просто достаточно применить метафору - и слушателю или читателю все становится предельно понятно. Без метафор окружающий мир становится серым и скучным. Персональный компьютер превращается в обычный ящик, подключенный к электрической проводке и забитый месивом пластика, проводов и радиодеталей. Никакой тебе романтики. Так и удавиться не долго. Поэтому совершенно иностранные устройства быстро обросли уже совершенно местными метафорами, и далеко не всегда Великий Язык оказывается достаточно могучим, чтобы эти нововведения переварить.

Если предположить, что Интернет - это некое пространство, то как называть тот процесс, в результате которого пользователь перемещается в нем из точки "А" в точку "Б"? Причем всякие патетические выражения обычно выглядят тут чрезвычайно неуклюже. Получается, что "свободно передвигаться по великому кибернетическому пространству", скажем так, совершенно неуместно. Профессионалы чаще всего "ходят", "лазят" или "бродят" по ссылкам. Некоторые из них "путешествуют" в свободное время.

И как это все понимать, если каждый из терминов, по сути своей, является обычной метафорой, тесно связанной со всевозможными сопутствующими понятиями, оттеняющими его. Вы когда-нибудь скажете "он лазил по площади" или, наоборот, "диггеры прогуливались по тесному штреку канализации"? А все потому, что первая метафора полностью противоречит всем остальным словам. Прогуливаются обычно лишь там, где это приятно и удобно делать. По чистой, светлой, благоустроенной площади прогулки воспринимаются гораздо естественней, чем аналогичные действия в темной сырой и грязной канализации.

Собственно, по тому, как кто-то говорит о своих действиях в Сети, можно даже сказать, как он себя чувствует там. Человек прогуливающийся, скорее всего, отдыхает и получает удовольствие от всего процесса. Как там про кофе говорит реклама: "Без кофе тут останавливается жизнь". Так и прогуливающийся в свое удовольствие просто наслаждается открывающимися видами. С другой стороны, когда он куда-то "лазит", значит и относится, как к чему-то не совсем законному или несколько предосудительному. "Лазят" обычно в окна, когда нельзя зайти через дверь. И лазят, опять же, потому, что опасаются быть пойманными и выставленными. Выходит, что Интернет одна, но отношение к ней противоречивое. От наслаждения до опасения. Что уж тут говорить о "бродягах", бесцельно топающих неизвестно откуда, неведомо куда и непонятно зачем. Это уж вовсе ассоциируется с не слишком стерильным и совершенно не бритым субъектом, не имеющим ничего постоянного. Особенно цели. Сегодня он тут, а завтра - там. Его не интересует ничего конкретно. Просто глубинный инстинкт вечно толкает бродягу вперед и не дает остановиться.

Вероятнее всего, именно частое использование смеси столь противоречивых выражений и вселяет в обычных людей чувство некоторой неуверенности и вынуждает их, чисто инстинктивно, стремиться обойтись без столь непонятного общения. Человек нормальный лазит только на деревья, да и то в случае реальной опасности. Разве что еще лазит по всяким узким, темным и грязным местам, где зачастую еще и дурно пахнет.

Кроме того, после "залезания" в этот самый Интернет не совсем понятно, что там люди делают. В английской литературе они "скользят", что как-то не совсем приемлемо для уважающего себя среднестатистического взрослого человека. Конечно, зимой после некоторого количества пива или хорошего вина (в умеренных количествах) вполне можно подурачиться в хорошей компании и покататься с горки под громкий восторженный визг. Но чтобы каждый день, да еще и деньги за это платить... это как-то уж чересчур. Русский язык предлагает лишь один термин - "сидеть", так появилось широко распространенное выражение "сидеть в Интернете". Вот уже лет семьдесят в этой стране глагол "сидеть" прочно ассоциируется с нахождением в охраняемых местах, отбывая наказание, или в изоляторе, под следствием. И то, и другое одинаково неприятно. Получается, что любое дело в киберпространстве это не некая задача, которую требуется решить, а толстый скоросшиватель, полный документальных свидетельств всевозможных прегрешений. В подобных условиях в повальную склонность "интернетеров" интересоваться исключительно наркотиками и страницами порнографического содержания поверить гораздо легче, чем в наличие там выдающихся писателей, оригинальных поэтов или просто хороших, интересных, неординарных людей. Какие могут быть неординарные люди в Интернет, если туда "залазят" и там "сидят". "Сидят" в этой стране лишь воры да депутаты в президиуме, что, впрочем, не такая уж и большая разница. Так вот и предстает Интернет в виде жуткой каменной громады мрачного замка Иф, слегка доработанной согласно местной специфике. Красная звезда на зеленых воротах да серпастый-молоткастый гордо трепещет на высоком флагштоке над густой паутиной спирали колючей проволоки поверх высоченных стен, ощетинившихся блестящими зубами битого стекла, вмурованного в бетон.

Собственно, основываясь на услышанной лексике, можно даже сделать довольно-таки точные выводы о том, кем человек является: активным и уверенным пользователем Паутины (он "ходит", "заглядывает" и "бывает") или пассивным сторонним созерцателем, например, членом семьи, который мало что в этом понимает и к тому же зол за занятость телефонной линии на длительное время (у них в Интернет "лазят", "сидят", причем нередко "сидят" даже и "на Интернете"). Выходит, что люди, непосредственно занимающиеся Интернет, рассматривают его как некое безмерно огромное и совершенно безопасное пространство, полное всяких интересностей. А те, кто наблюдает процесс со стороны, видят Всемирную Паутину неким закрытым объемом, таинственной огороженной зоной, населенной всякими жуткими опасностями. Дальнейшие выводы напрашиваются сами.

Не менее контрастны и описания "их" сетей и "наших". Зарубежная пресса уже в который год талдычит о "виртуализации" повседневной жизни, о новых скоростных "информационных магистралях" и слишком часто спекулирует термином "дорога в будущее", придуманным Билом Гейтсом, основателем корпорации Microsoft. Читая и слушая все это, невольно представляешь качественные и отлично поставленные эпизоды из многочисленных фантастических фильмов на компьютерно-сетевые темы. Возмите "Хакеров", "Джонни-мнеконика", добавьте капельку "Сети", плесните "Косильщика лужаек" и хорошенько взболтайте. Полученный результат будет самое то. А на поверку, оперировать приходится коммутированными линиями с практически никакой скоростью передачи данных. Вся дизайнерская красота лучших зарубежных сайтов теряется где-то по дороге, и остатки предстают на экране какими-то рваными клочьями со следами былой красоты. Лично у меня сегодня скорость выше сорока байт в секунду не подымалась. Возникает вопрос: может опять, как всегда, наши дороги, вернее стратегическое их отсутствие, для их сверхскоростей не годятся? И вообще, что же такое Интернет, если судить не собственными глазами, а по чужим рассказам? Если это магистраль, то должны быть и машины, в которых сидят люди и откуда-то куда-то едут. Если речь идет все же о канале, то значит автомобили превращаются в электрички метро. Индивидуальные. Для каждого пассажира персонально. А среди них прямо по рельсам в тоннелях прогуливаются абсолютно счастливые пешеходы и каким-то чудом уворачиваются из-под смертоносных колес (или на чем там эти электрички ездят?) Какой трезвый и не обкурившийся человек в трезвом уме и здравой памяти психологически согласится со всем этим общаться. Да еще и за деньги?

Не менее поэтично бывает представить Сеть как безбрежный и бездонный океан информации. Можно сказать, по аналогии с Мировым океаном, местом загадочным и малоизученным. И как, по-вашему, к подобному сравнению могут относиться люди, не умеющие плавать? Кинутся изучать в экстазе?

А зеркала? Почти каждый крупный сервер имеет массу своих зеркал по всему миру. Не киберпространство, а зеркальное королевство какое-то. Вот только и в реальной жизни нам не слишком уж часто нравится то, что мы видим в зеркале. Особенно по утрам. Так почему люди должны визжать от счастья, справедливо полагая, что рано или поздно, но встреча с зеркалом состоится? Результат скорее всего не понравится. Так зачем туда вообще входить? Помните, раньше в парках культуры и отдыха были популярны крохотные детские зеркальные лабиринты? Вроде и места-то они занимали всего ничего, а поди ж ты разберись среди многократных отражений, где тропа, а где стена. Примерно так себя чувствует человек, когда ему рассказывают про "зеркало", на котором только что были и где что-то "лежит". Причем нередко на зеркалах лежит не совсем то, что содержит основной узел. Почти наглядная иллюстрация оборота "королевство кривых зеркал", в которые можно смотреть с иронией (комната смеха), а можно и с обидой. Зависит от собственного отношения к увиденному отражению.

Особо стоит коснуться и всяких оборотов, нигде, кроме Интернет, не встречающихся. Взять хотя бы часто встречаемое сокращение "alt", которым обозначается все альтернативное, противоположное и нетривиальное. "Другой альтернативы нет", помните? Так вот, для человека нормального (с обычной логикой и нормальной сексуальной ориентацией) обилие всяких "альтов" в Сети уже после первого посещения наводит на мысль о том, что в Паутине собираются исключительно приверженцы всего противоположного, отрицающие все поголовно моральные и этические ценности общества. Наркоманы. Педофилы. Голубые и розовые. Матерые преступники и всякие прочие нарушители. Все те, кто столь часто выступают по телевизору и своим вызывающим поведением, в комплекте с шокирующим внешним видом, пытаются прославлять эту самую альтернативную культуру. Так неприятие пропаганды "альтернативности" исподволь переносится на Интернет, где почти все "альт". Это примерно то же самое, когда на одной и той же странице газеты рядом расположена реклама элитного похоронного бюро и реклама какой-нибудь международной авиакомпании. Лично я воздержался бы от авиационного путешествия на ее самолетах. Умом понятно, что связи никакой между ними нет, но самолеты все же имеют свойство с неба падать, и бог их знает, который окажется следующим.

Почти такое же ощущение вызывает и обилие букв "х" в описаниях содержимого иных страниц. Причем даже без сколько-нибудь серьезных знаний английского становится ясно, что речь тут идет вовсе не о сокращении "ха-ха-ха". А так как под категорию "х" в какой-нибудь степени подпадают (по делу или в рекламных целях) почти все узлы, на которых слово "секс" встречается более одного раза, то не удивительно отношение людей, непосредственно с прикладной сетелогией не связанных, к Интернет, как к огромному интернациональному публичному дому. Сами понимаете, какие ассоциации возникают в подобном свете, если кто-нибудь "сидит в Интернете всю ночь"...

Здорово выходит в результате. Великий язык полностью теряет свою могучесть при столкновении с новыми буржуйскими технологиями и совершенно незаметно начинает бросать "тень на плетень", применяя для обозначения тех или иных действий или явлений очень неоднозначные метафоры. Вообще-то, по-другому пока не получается. Ведь все базовые понятия изначально иностранные, хотя тоже метафоричны по своей природе. Однако английский язык как раз тем и отличается от русского, что отношение к метафорам там совсем иное. "Грязная свинья", вполне приличный для нашего уха оборот (что поделаешь, если свиньи наши действительно грязные и это их нормальное состояние), является в англоязычном мире очень серьезным оскорблением. Национальная специфика, так сказать. Поэтому вполне привычный "навигатор фирмы "Нетскейп" очень даже приемлем "там" и как-то странно воспринимается "тут". Как и "их" название программы просмотра Интернет-страниц - то ли "броузер", то ли "браузер". Так и до "маузера" недалеко. В стародавние времена заимствование слов происходило медленно и размеренно. Со временем обкатывались и сглаживались все неровности и шероховатости. Будучи воспринятыми первоначально лишь на слух, новые слова постепенно подгонялись под отечественные мерки, а в тех случаях, когда обычный механизм не срабатывал, - слегка корректировали сами правила. А в конце века двадцатого любое нововведение сразу становится доступным миллионам пользователей, и многие из них толком не понимают, зачем чудо сие вообще нужно. Отсюда и довольно контрастное расслоение в переводе и трактовке терминов. Те, кто с этим делом каждый божий день общается, просто привыкает к новизне и, особо не задумываясь о смысле, пользуется, как получается. А все остальные, которым сначала нужно понять и почувствовать, что сие за зверь и не укусит ли, если повернуться к нему спиной, прежде всего обращают внимание на ассоциативные связи между услышанной метафорой и всякими сопутствующими понятиями. Если такие связи выглядят негативно, то и само явление признается скорее негативным, чем полезным. Пациент скорее мертв, чем жив. Поэтому, если мы всерьез хотим развивать в нашей стране новые технологии и прежде всего Интернет, стоит хорошенько задуматься не только над самими сетевыми технологиями и областями их применения в местных условиях, но еще и над вопросом преодоления негативизма в ассоциативных связях технических терминов с отрицательными понятиями отечественной культуры. Можно, конечно, вдоволь нахохотаться над стремлением иностранцев к обязательной внешней пристойности чего бы то ни было, но если даже очень хороший самолет назвать "Летающий гроб с моторчиком", то вряд ли кто-нибудь из наших (не говоря уже об иностранцах) захочет добровольно подняться на нем в воздух. Язык наш все-таки не только велик, но и бесспорно могуч и вполне может завалить любое дело парой-тройкой метких замечаний резко негативного характера.

Дополнительные материалы по этой теме можно найти в четвертом номере журнала "ИНТЕРНЕТ" (inter.net.ru:8080) за этот год. Особенно рекомендую статью "Язык рисует Интернет" Романа ЛЕЙБОВА roman@admin.ut.ee

Александр Запольскис
leshy@nestor.minsk.by - титульная страница